В пятницу она настойчиво позвала меня в гости. Я сказала, что смогу приехать только в воскресенье вечером – у дочки как раз в понедельник выходной. Вместе приедем и в понедельник вернёмся обратно. Мама потом звонила и обижалась: то я трубку не сразу взяла, то слишком долго едем. Приезжаю и вижу, что мама очень добрая и весёлая. Такое у нас редкость, обычно с порога начинается критика.

Но после ужина, когда мы с ней убирали со стола, убедившись, что папа вышел, она завела свою любимую шарманку: цифровой концлагерь, рептилоиды хотят нас поработить, нужно срочно идти в школу, писать заявление об отказе от биометрии и передачи её в единую базу данных. Послушала я, покивала, сказала, что напишу.

А в понедельник вечером, когда мы с дочкой приехали домой, мама позвонила с этими же разговорами и начала заваливать меня ссылками и документами – что мне нужно распечатать и куда идти.

В день перед дочкиным последним звонком была кульминация. Иду в школу за ребёнком, звонит мама:
– Никаких документов не подписывай! Завтра иди с этими заявлениями к секретарю. Десятого июля все наши данные будут переданы и ловушка захлопнется! Если есть хоть маленький шанс, нужно спасти хотя бы ребёнка. Нам уже не спастись. Идёт война за человеческие души. Антихрист уже здесь.

Вечером опять звонила и спрашивала, распечатала ли я заявления. И твердила, что на праздничной линейке по случаю последнего звонка я должна их вручить секретарю. На мой резонный вопрос, что будет с моим ребёнком, когда меня упекут куда следует вместе с заявлениями, получила ответ, что дочку они с отцом заберут к себе, ничего страшного. Мама уедет с ней жить в глухую деревню. Там их не достанут.
Мне уже не по себе. И ведь в других отношениях у мамы всё нормально: дома всё блестит, обед приготовлен, она ведёт свой бизнес, голова работает хорошо. Но эти причуды пугают.

От меня требовалось вручную переписать заявление на трёх листах в двух экземплярах. И мама настаивала, чтобы я прислала всё это прямо сейчас ей на проверку. У нас линейка утром, я глажу-отпариваю одежду, и тут она с этими заявлениями. Человек целый день сочинял. Там такое, что не на каждую голову натянешь. Озаглавлен каждый листок так: «Требование – запрет». «Я человек со свободой, данной мне Творцом… Моя дочь принадлежит мне и моему роду…» – и всё в том же духе. Настаивает: пусть мне выдадут талон, подтверждающий, что приняли эту чушь.

Просто невыносимо. И, главное, мамины идеи всегда поспевают в последний момент. Каждый раз завтра я должна срочно что-то сделать, иначе поздно, «последний день». И возись среди ночи с этими бумажками.

Главное, не могу понять, патология это или просто причуды. Во всём остальном человек полностью адекватен. Я, конечно, могу сходить к платному психиатру и всё рассказать, но что он без неё сделает? Лекарства пропишет? Разве что мне успокоительное.

А мама меня ещё подгоняет: мол, я ленивая и мне плевать на всё. Ждёт фото заявления, чтобы внести правку. Всю ночь я не спала, искала в интернете, откуда у этого бреда ноги растут. Оказалось, секта «Живые люди». Ну, и мама вдобавок начиталась теорий заговоров.

Я ей никогда не перечила, опасаясь, что у мамули проблемы с психикой. Она потом со мной не общается месяцами, если я не исполнила какое-нибудь её наставление. Но теперь, наверное, придётся действовать иначе. Надо отобрать у неё смартфон, купить ей кнопочный. Чтобы ей неоткуда было черпать эту чудо-информацию.

На другие темы мама со мной не общается. Или говорим о рептилоидах, или она игнорирует меня месяцами за то, что я её не послушалась. Ей больше ничего не интересно.

Сейчас внучку спасает. От прививок, ДНК дьявола и чипирования. Меня спасать уже бессмысленно, а вот внучку можно вытащить из когтей мирового правительства, потому что Антихрист всего на три года придёт, надо пересидеть.

Мама давно интересуется этими темами. Закупает продукты, свечи и лекарства на случай катастрофы, но в этом году её прямо сильно накрыло. Первый раз за жизнь даже Пасху не стала праздновать и в церковь не пошла, хотя раньше была набожным человеком, соблюдала все посты, ходила на службы. Сейчас отказалась от всего. Из крайности в крайность.

Я скинула маме несколько статей про эту секту, чтобы раскрыть глаза. Естественно, она всё отрицает: мол, это не секта, она просто читает опытного и грамотного юриста, который по полочкам раскладывает все права и законы. Но с какой целью юрист всё это несёт в массы? Из любви к искусству, или у него есть шкурные интересы?

Несмотря на сложные взаимоотношения, я всегда прислушивалась к маме. Она очень властный человек, бескомпромиссный, местами даже жестокий, но при этом добилась многого в жизни. Работоспособная, идеальная хозяйка. И вдруг происходит вот это.

Хотя секта – это ещё полбеды. Я боялась, что там всё-таки психиатрия. Ведь у нормального человека должна быть хоть капля критического мышления. Мама вообще меня представляла с этой эпистолой на линейке? Я наивно полагала, что у человека просто хобби, ведь мама любит читать про рептилоидов, но теперь уже перебор.

На следующий день мама позвонила, спросила, отнесла ли я заявление. Говорила тихо, спокойно, вкрадчиво. Я ответила, что нет, и как она это себе представляет. Мама согласилась, что с «силой рода» перестаралась, говорит, иди просто напиши отказ от «Сферума» (цифровая образовательная платформа. – Ред.) и электронного журнала. И в МФЦ надо сходить, написать отказ от биометрии.

Я читала, что с первого числа в МФЦ принимают отказы, вроде нет никакой крамолы.

Ещё раз прислала маме ссылки про секту, говорю, мол, не увлекайся, инсульт ведь уже был, а они тебя постоянно невротизируют. В ответ понеслось:
– Ты меня задолбала, сама сектантка и дура! Тебе лень ж… поднять, чтобы дочку спасти! Ничего не сделала, чтобы помочь девочке, только мне она и нужна. Если тебе хочется жить с электронной удавкой на шее – твоё право. А я хочу быть человеком, и чтобы внучка тоже им была!

Весь вечер мне писала, возмущалась, как это я могла её в секту записать. И тут же умоляла отцу не говорить, а то он её загрызёт.

Но я ему всё-таки рассказала. Он ответил, что эта дурь – от безделья. Но папа ничего делать не собирается. Он на своей волне, его и дома-то толком не бывает. У них в деревне построен дом, и отец – то на работе, то в деревне. А мама целыми днями сидит одна, на работу ходит редко. Без необходимости ни с кем не общается. Сидит и читает эту чушь в телефоне.

Папа посоветовал пресекать мамины идеи и посылать её на три буквы. И добавил: «А больше ты с ней ничего не сделаешь». Насчёт дочки меня успокоил, а то я уже не знала, как с ней быть. С одной стороны, у меня сейчас много работы. Дочка к бабушке с дедушкой ездит на выходные, там бассейн, они с дедом катаются по полям на великах и квадроциклах, ходят в лес, на речку. Но после маминых кульбитов я уже опасалась отпускать к ним дочь. Папа сказал, чтобы я себя не накручивала – он маму на место поставит и угомонит в случае чего.

Поговорила и с врачом по видеосвязи. Услышала вердикт:
– Маме внимания не хватает, любите маму. И обследоваться тоже не помешает.

Расписал подробно, куда идти, но что толку – мама же не пойдёт.

А на днях она заявила, что в исламе больше правды. Ждём следующий виток конспирологии. Может, она ещё и хиджаб наденет.