Всё детство я провела в бабушкином селе. Моя бабушка родилась в тридцатых годах и везде водила меня с собой, едва я научилась ходить. Она была настоящей деревенской бабой, мы так её и звали. В нашем селе никто не запрещал детям присутствовать на похоронах и поминках: ребята видели покойников, не боялись мёртвых, не падали в обморок. Наоборот, запрет детям провожать усопших скорее показался бы жителям села ненормальным поступком.

И у гробов я с бабушкой сидела, а уж сколько раз венки носила на похоронах и тому подобное – не пересчитать. Раньше в нашем селе батюшки не было, вместо церковного отпевания бабушки собирались и читали над покойным молитвы. Годам к десяти я все эти молитвословия знала наизусть. Сейчас, конечно, помню их лишь обрывками.

Что удивительно, никакого страха, отвращения или психологической травмы у меня не возникло. Смерть и похороны казались совершенно естественным ходом вещей: был человек, а потом его не стало. В нежном возрасте мало кто задумывается о таких вещах, как смерть, и я не являлась исключением. Просто мне казалось: так уж заведено, что люди рано или поздно умирают.

Правда, своих детей я не вожу на все скорбные мероприятия, но вот что интересно – они тоже не боятся вида смерти. Когда бабушка умерла, мы привезли её к церкви. Тогда отпевать в храме в связи с ковидом было запрещено, поэтому отпели бабу заочно. Но, слава богу, за два дня до бабушкиной смерти батюшка приезжал домой, успел её причастить. Потом я высыпала землицу, взятую у церкви, на её могилу.

Старшим детям тогда было по восемь, младшему – четыре. Я не запрещала и не разрешала им присутствовать на похоронах, просто не думала об этом. Если честно – забегалась в хлопотах и не уследила. Лишь потом спохватилась, а они уже с другими бабушками подошли к гробу покойной. Было поздно хватать за руку и уводить.

За старших я не так беспокоилась, а вот за младшего сына переживала. Думала, он испугается вида бабули в гробу. Но именно он меня удивил сильнее всего. Подошёл к бабе такой спокойный, умиротворённый. И в звенящей тишине вдруг произнёс каким-то совершенно взрослым и чётким голосом: «Бабушка Настя болела у нас, не ела совсем, вот и умерла. Теперь всегда будет в красном домике спать». Все, кто это слышал, обалдели. А сын развернулся и побежал к деду.

Самое поразительное – я не сообщала детям, что баба умерла. Когда она ушла в лучший мир, они гуляли на улице, потом их сразу собрали и отправили к дедушке. Конечно, до старших всё дошло моментально, дочка даже тайком успела забежать в комнату, где лежала бабушка. Посмотрела и ушла. Позже призналась, что заходила посмотреть бабу. Но младший сын точно не знал, мы ему ничего не говорили.

Девчонок даже пришлось взять на кладбище, потому что они чуть скандал не устроили: мол, хотим проводить бабу, и всё тут! Я не стала устраивать спор, взяла дочерей с собой. Жара ужасная, но дети всё мужественно вытерпели. Вели себя тихо, заинтересованно, хладнокровно. Потом и на другие похороны тоже просились на кладбище, правда, я брала их ещё только один раз.

Иногда мне самой это кажется странным, но для моих детей смерть почему-то не является шоком. Я даже поражаюсь, как они в этом на меня похожи. И венки несли, и крестились – всё как положено. Ни в коем случае не утверждаю, что детей непременно следует брать на похороны. У всех разная психика.

А вот моя мама, как ни странно, до сих пор в свои 52 года жутко боится кладбищ, не ест на поминках и вообще брезгует и шарахается от всего, что связано со смертью. Хотя она так же, как и я, выросла с той же бабушкой. Как говорится, два мира – две системы.

До сих пор помню и соблюдаю многие обычаи деревенских похорон. Например, у нас положено кидать перед гробом живые цветы и устилать их дорожкой. Также следует занавешивать зеркала. По всей России так делают, но в наших краях принято закрывать зеркала не только на время похорон, а на все сорок дней. Когда бабушки не стало, я строго выдержала это правило. Не боялась, но у нас жива примета, что в зеркале может привидеться покойник, особенно детям, и они испугаются. Бабушка раньше всегда соблюдала это правило, и я тоже стараюсь не нарушать обычая.

Даже деньги в гроб бабушке положила – правда, тайком. Так она говорила, и я не посмела её ослушаться. Помню бабины слова, когда она клала купюру покойному деду в карман: деньги пригодятся, чтобы место там выкупить. Завтрак на следующий день после похорон на могилу усопшей тоже возила. И первое время часто ездила на бабушкину могилку по утрам, перед работой. Приходила к ней летом и осенью.

Дед похоронен в городе, а баба мне ещё при жизни говорила: «Не таскай меня потом. Где проще, там и похорони». Хотя она прожила почти всю жизнь в селе, оно не являлось для неё родным. Бабушка очень переживала, что её не разрешат хоронить на местном кладбище, ведь бывает и такое. Успокоилась, лишь когда я всё разузнала и получила разрешение на похороны.

Кстати, я против того, чтобы ставить оградку на могиле. Не раз слышала от стариков: «Зачем меня запирать? Я ведь больше никуда не сбегу».

Раньше так было положено: полотнища, на которых гроб опускают в могилу, нужно разрезать и отдать мужчинам, которые несли покойника к месту последнего пристанища. И сейчас этот обычай соблюдается. Правда, я решила оставить ткани в бабушкиной могиле. Просто помню, как однажды муж принёс такой кусок полотна с похорон нашего учителя физкультуры. Мне и выкинуть жалко – не в материальном смысле, а из-за памяти. И пользоваться этим куском как-то не с руки. Но потом ткань всё же ушла на тряпки. Мне гораздо больше нравится другой обычай: на кладбище всем мужчинам на рукав повязывают платочек. Вот он и остаётся в память об усопшем.

Недавно вновь пришлось побывать на печальном мероприятии – хоронили одноклассника. Всем, кто собрался, возле дома усопшего раздали по полотенцу и небольшую денежку на помин – 50 или 100 рублей. В нашем селе мужиков, которые копают могилу, до сих пор кормят и поят. Дело не только в обычае – до ближайшего ритуального агентства от деревни полсотни километров. Бабушку мы в морг сами возили и забирали. Могилу ей копали друг и брат мужа и ещё пара ребят. Жара, июль, сорок градусов. А как людей после такой работы не уважить? И по бутылке дать потом – это закон, хотя я его не очень понимаю.

Кстати, меня всегда удивляло такое обстоятельство. Если на время похорон выпадает пост, то обязательно готовят блины без яиц, постный борщ либо на кильке. Однако водку – вынь да поставь. В каком таком постном календаре она значится? Но все ставят, иначе люди не поймут. Много, конечно, никто не пьёт, но по три стопки обычно осиливают. Видимо, потому что сидят не долго – в селе же поминают дома, а народу много, сразу всех за стол не усадишь, приходится приглашать людей в несколько заходов.

Кто-то жжёт лампадку сорок дней без перерыва перед фотографией усопшего. Баба раньше так всегда поступала, но я не стала следовать этому правилу. Боялась оставлять открытый огонь, когда в доме маленькие дети, – мог случиться пожар. Но раз в день, утром перед работой, обязательно ненадолго зажигала церковную свечу и делала это все сорок дней. Не забуду, как на девятый день свеча, будучи крепко закреплённой, свалилась на пол и прожгла нам линолеум. Словно бабушка подала какой-то знак.

Многие люди раздают по близким и знакомым вещи покойного. Так принято и у нас. Правда, ношеные вещи бабушки я сразу выкинула, а новые раздала на второй день.

В нашем селе считается, что если до сорока дней ещё кто-нибудь умер, то жди нового покойника. Эта примета часто оказывается верной. Баба умерла 8 июля, а ровно на девятый день скончался пожилой мужчина. Мы уже ожидали третью смерть среди деревенских, но в тот раз обошлось.

Ещё когда-то в наших местах ходило такое поверье – на поминках нужно обязательно съесть ягоды из компота, тогда с усопшего снимаются все грехи. Мы, дети, в это свято верили. Кстати, венки на кладбище впереди гроба всегда было положено нести именно детям, с незапамятных времён. Наши мудрые предки всё-таки немного по-другому смотрели на вопрос участия маленьких членов семьи в прощании с близкими. Наверное, в этом имелся свой смысл.

Понятное дело, что все погребальные порядки придуманы людьми. Многие из них сейчас уже не соблюдаются. Что-то отжило свой век, другое кажется нелепым, а вот третье стало обязательным обычаем. Почему одно уходит в небытие, а что-то становится беспрекословной традицией, не совсем понятно. Но, как верно говорят люди в подобных случаях, – не мы придумали, не нам и отменять.