Тем августовским утром я не спешила вставать – торопиться некуда, можно подольше поваляться в постели. Муж уже уехал на работу, предупредив накануне, что после обеда уедет в свою усадьбу с ночёвкой. Так что в этот день готовить обед мне не требовалось.

Наконец я встала, умылась, совершила утреннее молитвенное правило, после чего раздумывала, чем бы ещё заняться. Облачилась в старый удобный халат. Потом всё же решила отварить молодой картофель и сделать на завтрак простой салатик. Поставила варить кофе.

Не успела снять турку с плиты, как раздался звонок домофона. Подумала: полдевятого утра, кто это может быть? Наверное, какой-нибудь мастер из управляющей компании пытается попасть в подъезд.

– Кто это? – спрашиваю.
– Это отец Н., – ответили в трубке. – Я к вам с сюрпризом.

Я ждала кого угодно, но только не знакомого священника в столь ранний час. Батюшка почему-то не предупредил заблаговременно, что будет проездом в нашем городе. А я вдобавок в затрапезном виде, прости господи…

Открываю дверь: на пороге стоит батюшка в подряснике с тремя букетами белых хризантем и кучей пакетов в руках. Смеётся, радостный:
– Вот, простите, решил заглянуть к вам без предупреждения. Заранее поздравлю с днём рождения, а то неизвестно, когда увидимся в следующий раз. Ой, можно я у вас руки помою?
– Конечно, отче, а я пойду переоденусь, – смутилась я. – А то какая-то стыдобища.

«В чём застану, в том и сужу» – почему-то вспомнились мне слова из Священного Писания.

Закрывшись в спальне, наспех привела себя в порядок. За квартиру не стыдно: вещи лежали по местам, недавно прибиралась. Человек с дороги, торопится и, наверное, голоден. А у меня как раз и картошечка сварилась, и салатик пригодился, и кофе горячий.

– Я лишь на минутку, у меня куча дел, – ещё раз извинился священник. – Один букет для вас, второй для моей старенькой учительницы, она здесь неподалёку живёт, а третий – для прихожанки, вы её знаете.
– Отче, ну как же так? – тихонько укорила я батюшку. – Вы ехали в машине до райцентра, потом не один час тряслись в автобусе, затем в такси прибыли ко мне и всё же не позвонили. Я могла бы в кровати валяться, дома беспорядок, ничего не приготовлено.

– Сюрприз значит сюрприз, – утешил меня священник.

Помимо нежданного визита сюрпризом оказались несколько брошюрок моих стихов, которые батюшка умудрился выпустить самиздатом, с предисловием и дарственной надписью от него, а также художественная книга для душеполезного чтения, шарфик для посещения храма и коробочка моего любимого мармелада. Мы позавтракали чем Бог послал. А послал Он пакет постных монастырских пирожков с яблоками, который отец Н. извлёк из своих пакетов.

Затем батюшка убежал по делам, и только тогда я поняла, почему он заглянул ко мне так рано. Внизу его ждал прихожанин на машине, чтобы священник в этот день никуда не опоздал, ведь у него тысяча разных дел.

Выяснилось, что та самая знакомая прихожанка, о которой упомянул священник, попросила батюшку благословить её дочку на брак – девушка в этот день выходила замуж. К невесте и спешил отец Н., именно ей и предназначался третий белоснежный букет. А потом, видимо, батюшке предстояло заскочить ещё по нескольким адресам. Так вниманием доброго священника было охвачено много людей, но сюрприза удостоилась лишь одна я.

Впопыхах забыла отдать батюшке кое-какие книги, фотографии, но к счастью, в тот день к нему поехала другая знакомая прихожанка и взяла для него приготовленный мной пакет. Я положила туда некоторые необходимые вещи, которые священник не успел купить, занимаясь исключительно нами. И свежий мёд, собранный, как сказал пасечник, с удивительного василькового поля. Муж подтвердил: говорит, в первый раз увидел, как расцвёл васильковый луг.
Батюшке, между прочим, в тот день ещё нужно было посетить врача.

Иногда меня поражает, как иные священники умудряются совершить за краткое время столько дел и ни о ком не забыть? Даже когда речь идёт о каких-нибудь мелочах. Забывают порой о себе, спешат к духовным чадам, просто к знакомым, которые ждут отеческого слова. Их нужно беречь. Поэтому первое, чему я учусь у знакомых батюшек и своего духовного наставника, – умению держать свои беды и недомогания при себе.

Когда мой духовный отец болеет, то он, несмотря на плохое самочувствие, улыбается и окружает теплом людей, всегда стремится им помочь. Бывает, ложится в больницу, но не сообщает об этом даже близким. А если недоступен, то на вопрос, почему до него не дозвониться, отвечает вежливо: «Простите, я был очень занят, находился на послушании». И сразу всё понятно.

Кстати, о послушаниях. У верующих, идущих по пути воцерковления, обычно появляются дополнительные радости. Это и дружба с новыми знакомыми по храму, и паломнические поездки, и радость от праздников и постов. Но также появляются и новые огорчения. Они бывают порой очень чувствительными для верующего человека, не знакомого с некоторыми тонкостями и особенностями жизни в церкви.

Есть у меня приятельница, постоянная прихожанка многолюдного и великолепного храма. Но давно замечаю, что ей немного скучновато в церкви.

Объясняю ей:
– Это потому, что ты закрытая, ни с кем на приходе так и не подружилась, ни в чём не участвуешь. Как пришла в храм, так и держалась в стороне, никого не знала. И через десять лет то же самое.
– А с кем мне общаться в храме и, главное, зачем? – пожала она плечами.
– Как зачем? – удивилась я. – Хорошие люди ведь кругом. Многому можно научиться у них. Глядишь, скуку как рукой снимет.

Правда, бывают и совершенно обратные крайности.

Монашеская жизнь так устроена, что сон у насельников короткий, а службы длинные, монахи сильно устают. Они практически весь день проводят на ногах, но при этом обязаны быть всегда приветливыми и готовыми ответить на любые вопросы прихожан. Но постоянно отвлекать монашествующих не стоит. Они – дети Божьи и служат только Ему.

Помимо радостей и горестей, с которыми едут в монастырь духовные чада, у монахов имеются свои послушания и длинное молитвенное правило. Звонить им вообще не нужно, а если батюшка не против звонка, всё же лучше написать сообщение и дождаться, пока ответит, когда появится возможность. Хорошо ли, если монах в белом фартуке и таких же нарукавниках, сотворив молитву, становится печь просфоры, а в это время ему звонят?

Одна моя знакомая, весьма интеллигентная молодая пенсионерка, продолжительное время ездила в отдалённый монастырь к своему батюшке. Он был не просто знакомым священником, а именно духовником, без благословения которого женщина даже морковку на даче не сажала.

Кажется, зачем беспокоить занятого на послушаниях иеромонаха, постоянно докучая ему совершенно не нужными просьбами о благословении всяких пустяков? Но дама регулярно спрашивала отца, можно ли ей высаживать рассаду, разрешает ли он поехать к врачу, благословляет ли само лечение. Благословляет ли он поездку к ветеринару с домашним питомцем? А также просила благословить покупки, поиски работы и чуть ли не выбор гардероба.

Так продолжалось несколько лет. И в один прекрасный день женщина неожиданно не получила батюшкиного позволения приехать в монастырь. Прошёл месяц, два, три, минуло полгода, но благословения духовник всё не давал. Батюшка рассудил, что духовной дочери больше не полезно часто бывать в обители – пусть лучше останется дома и походит в ближайший храм.

Женщине оказалось очень непросто смириться с таким решением. Лишь спустя восемь месяцев она поехала в монастырь к духовнику, да и то лишь на полдня. А раньше, бывало, по неделе жила в монастырской гостинице. И даже умудрялась критиковать местные порядки, обсуждала с другими людьми внутреннюю жизнь монастыря и своего духовника в том числе.

Наблюдая за другими людьми, стараюсь избегать огорчений и получить как можно больше пользы и радости от краткого общения со священниками. Если я, конечно, достойна этой радости.