Мы побывали в маленьком деревенском дацане, нам даже повезло попасть на службу. Народу собралось совсем немного: нас двое и трое местных жителей, один мужик был сильно пьян. Но вёл себя смирно, поэтому лама его не выгнал.
Когда наступали наиболее важные моменты священнодействия, лама терпеливо поднимал пьянчугу с лавки, велел ему подходить со всеми к статуе Будды, поднимать к ней хадак – это такое шёлковое полотнище в виде шарфа, – подносить дары, держать за локоть тётку, которая, в свою очередь, держала за локоть меня. То есть соблюдать все требования обряда.

По окончании службы все присутствовавшие цепочкой пошли мимо сидящего ламы к деревянной чаше. Мы, как и все, положили туда деньги, потом поклонились статуе Будды, омылись из закопчённого эмалированного чайника настоем трав и, как полагается, задом попятились к выходу.

Лама звенел колокольчиками, читал молитвы, махал павлиньим пером и каждого несильно бил по голове специальной деревянной колотушкой. А вот пьяного мужика, которого звали Жаргал, он остановил, что-то сказал и трижды ударил по башке, причём приложил довольно сильно.

Из дацана я выходила последней. Постояла, подождала, но меня почему-то колотушка обошла стороной.

Спрашиваю:
– Что это вы, лама, меня не стукнули?
– А в тебе дури нет, – просто ответил буддийский священник.

Мой друг, которого лама приложил физически, едко заметил:
– Ну что, достигла святости, стала просветлённой? Израсходовала всю дурь? Теперь ты, как добропорядочная старуха, осядешь навечно в огороде.

Я немного расстроилась. Неужели действительно во мне вся дурь иссякла и я превращаюсь в тихую пенсионерку? Неспокойно как-то. Не хочу жить без дури!