У меня две дочери, однояйцевые близнецы, им 22 года. Обе работают в одной компании, но в разных филиалах. Учатся заочно в вузе. Симпатичные современные девчонки, время от времени снимаются у фотографов, хотя не являются профессиональными моделями. Но им это очень нравится. Экспериментируют со стилем, примеряют различные образы, порой очень дерзкие и рискованные. Вот и эта история связана как раз с одним таким экспериментом, который, на мой взгляд, слишком затянулся.

Некоторое время назад знакомый фотограф предложил моим дочерям ради фотосессии пойти на очень смелый шаг – подстричься под ноль. Причём даже полсантиметра волос не оставить, а выскоблить всю растительность на макушке с бритвой и пеной.

Поначалу обе девушки ответили на предложение решительным отказом. Даже обиделись и чуть ли не послали мастера ракурса и кадра куда подальше. Однако тот не расстроился и на все лады продолжал уговаривать девушек «слегка поэкспериментировать с имиджем». Примерно через месяц бесконечного потока комплиментов, доводов и обещаний мастеру наконец-то улыбнулась удача, хоть и частично.

Представьте моё состояние: в тот день утром из дома уехали две дочери с нормальными длинными локонами, вечером одна приехала со старой причёской, а вторая… Выяснилось, что одна из сестёр дала согласие побрить голову, а вторая осталась при прежнем мнении.

Конечно, я испытала шок, но даже тогда мы с мужем вели себя прилично и сдержанно. Подумали: ничего страшного, хочется девчонке чего-нибудь новенького – попробует, потом перебесится.

Фотосессия давно закончилась, но теперь дочь бросилась в другую крайность: после съёмок она почему-то не хочет возвращаться к предыдущему облику. У неё были длинные светло-русые волосы, локоны спускались ниже лопаток. Если первое время стрижка дочки колебалась от «ёжика» в полсантиметра до зеркальной лысины, то в последнее время гладко выбритая голова стала её постоянным обликом. Дочь бреет голову через день, иногда даже чаще.

На мой вопрос, зачем ей это нужно, отвечает: «На данном этапе жизни мне просто хочется быть именно такой». Тот факт, что она ещё недавно вместе с сестрой отчаянно сопротивлялась настолько радикальному внешнему виду, дочь не объясняет.

– Когда же ты снова отрастишь волосы? – спрашиваю.
– Когда захочу.
– А когда захочешь?
– Не знаю. Когда захочу, тогда и отращу. А пока нет желания.

Не знаю, когда она вернётся к прежнему образу и вернётся ли вообще. Стараюсь с ней не спорить, только вот не знаю, сколько продлится «лысый» период. Вполне возможно, что год или даже больше.

У меня самой волосы по плечи. Думаю, дочь выбрала лысину не ради того, чтобы меня позлить, а просто ей внезапно понравился такой образ. Стараюсь терпеть. Наверное, у меня устарелые взгляды, но я уверена, что выбритая голова для девушки – далеко не самая подходящая «причёска». Вдобавок постоянно вижу её сестру – копию дочки, но с длинными волосами. Такой вот разлад во внешности у них получается.

Эта новая индивидуальность, увы, с трудом вписывается в привычные рамки. Может, она просто хочет чем-нибудь отличаться от сестры? Но ведь есть куча других способов выделиться, незачем голову постоянно скоблить бритвенным станком. Не понимаю, зачем дочь проявляет упрямство. Ладно, допустим, побрила голову – получила новый опыт, новые ощущения, но к чему продолжать затею? Дочь даже приводит какие-то доводы в пользу своего нового имиджа, а мне остаётся только терпеть – всё-таки она уже взрослый человек.

Дочь говорит, что «ёжик» на голове сначала раздражал кожу, а с лысиной ей удобно и легко. Призналась, что знакомые и коллеги ей даже делали комплименты относительно нового облика, уверяли, что это очень смело и хорошо. Убеждали не отращивать волосы. Хотя у неё давно нет раздражения – кожа головы привыкла к регулярному бритью и уже не выделяется оттенком от лица. Одним словом, чем больше она бреет макушку, тем ей больше нравится. У неё теперь даже намёка на щетину нет.

Я уже привыкла к такому зрелищу, но поддерживать ребёнка в выборе этого странного образа, наверное, будет с моей стороны слишком неискренним.

На работе к внешнему виду обритой дочери все относятся спокойно, дресс-код у них отсутствует. Правда, нарочно шокировать дочь и не стремится. При необходимости, если того требуют обстоятельства, надевает парик. Обычно носит бейсболки или банданы, а на природе отдыхает без головного убора.

Другая дочь относится к радикальному имиджу сестры спокойно. Они дружны, несмотря на разницу в причёсках. Сестру она не осуждает и даже говорит, что той идёт новый образ. Первое время даже помогала брить голову.

Правда, замечаю, что дочь не просто увлечена своим новым видом, она слишком сильно на него «подсела». Я вынуждена признать: он её затягивает всё сильнее. Теперь у дочери появилась куча специальных средств для ухода за кожей головы. Девушка обзавелась несколькими многолезвийными станками и даже какой-то особой мини-бритвочкой для затылка.

В общем, как-то задержался этот эксперимент с внешним видом. А ведь сначала ничего тревожного не предвещало.

Сейчас думаю: если бы не тот злосчастный фотограф со своей дурацкой фотосессией, дочь была бы до сих пор такой же, как сестра. Ведь до этого случая ей даже стричься на ум не приходило, не то что голову брить. Некоторые знакомые высказали подозрения, что резкая смена облика может быть связана с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Конечно, эта тема не может не вызывать беспокойства. Успокаивает лишь то, что я свою дочь хорошо знаю и ни в чём подобном не подозреваю.

Мне остаётся лишь одно: как и раньше, просто быть хорошей мамой. А я действительно неплохая мать и веду себя с дочкой доброжелательно, хотя на самом деле перемены в её внешнем виде мне очень не нравятся. Но я не мешаю поддерживать образ, ничего не выговариваю. Больше не спрашиваю и не обращаю внимания на зеркальную лысину своего взрослого ребёнка, веду себя с ней, как и прежде, когда она была просто милой длинноволосой девчонкой.

А недавно я узнала ещё одну новость: обе дочери сделали на теле рисунки хной. Длинноволосая нанесла их на голени и низ спины, а сестра украсила хной свою замечательную сверкающую лысую макушку. И вот как не думать после этого, что чужой пример заразителен?