– Дедушка поехал по святым местам, чтобы попросить у Господа за внучку.

Это фразу участница нашей паломнической группы Наталья произнесла, когда я проговорился, что у меня дочка вот-вот родит. Действительно, со дня на день мы ждали прибавления в семействе.

Хотел возразить Наталье: не для того я отправился в паломническую поездку, просто так совпало. Путешествие планировал заранее, за несколько месяцев. Внучка могла родиться до него или появиться на свет после недельной поездки. Да и расчёты медиков весьма приблизительные. Но я промолчал. И вот почему.

В любой группе паломников есть человек, который всё знает лучше других, отлично ориентируется в ситуации, командует, даёт указания не только пассажирам, но и руководителям, и даже водителям, которые вообще-то не терпят никакого вмешательства в свои дорожно-маршрутные дела. И все этому человеку подчиняются или хотя бы не возражают. Он обладает каким-то гипнотическим воздействием, его нельзя послать подальше, ему невозможно отказать.

В нашей группе таким человеком оказалась Наталья. Спорить с ней было бесполезно.

Паломничество, как известно, – это близкая встреча с Господом. Так сказал один из оптинских старцев, и лучшего определения пока не придумано. На встречу со Всевышним человек отправляется в состоянии терпения, смирения и кротости. Этому способствуют долгие часы в автобусе, жёсткие неудобные сиденья, постоянные молитвы не только днём, но и ночью, пост, вечерние и утренние службы в храмах – радостные, но предельно изнурительные. Но почему в группе оказываются люди, которые ни терпением, ни смирением не обладают?

Раньше я не понимал этого, только недавно догадался. Такие люди даются паломникам для дополнительного смирения. Если человек снисходительно смотрит, как Наталья всех «строит», значит, он прошёл испытание. Но если Наталья раздражает, значит, поездка прошла зря, паломник провалил экзамен.

Впрочем, это только моё мнение.

Жена позвонила на четвёртый день путешествия. Мы как раз приближались к Псково-Печерскому монастырю.

– Настя родила, – сообщила она. – Сейчас вместе с малышкой в реанимации.
– Что случилось? – встревожился я. – Какие-то проблемы? И у кого именно?
– Подробностей не знаю. Настя при первой возможности всё расскажет. Сама нервничаю. Вот сижу, жду звонка.

Нужно было действовать. Но что делать? Заказать ребёнку сорокоуст о здравии? Однако девочка только появилась на свет, она ещё не крещена. Тогда сорокоуст надо заказать Насте. И дописать «со чадом». И в церкви будут молиться сразу за обеих.

Через несколько часов я вошёл в один из храмов монастыря и заказал сорокоуст. Здесь находятся мощи священномученика Корнилия. Он был игуменом в XVI веке, при нём Псково-Печерская обитель превратилась в сильную крепость, вокруг были воздвигнуты мощные каменные стены. Но на свою беду, Корнилий прогневал царя Ивана Грозного, за что поплатился жизнью. Случилось это у Никольского храма. По преданию, нанеся смертельный удар, царь раскаялся, но было поздно. Государь взял тело Корнилия на руки и понёс его в Успенский храм. Как раз в тот, где я находился.

Надо было приложиться к мощам святого и попросить его за нашу девочку, за двух девочек. Что я и сделал.

Когда шептал молитвы над ракой Корнилия, чья-то рука легла на мою склонённую голову. Оглянулся. На меня с улыбкой смотрел священник. Не старик ещё, примерно моего возраста.

– Как звать? – спросил он.
– Сергий, – ответил я, слегка оробев.
– Хороший ты человек, Сергий, – сказал батюшка и погладил меня по волосам.

Так я был удостоен великой чести. Но узнал об этом чуть позже. Меня благословил сам схиархимандрит Никон.

Он с 14 лет живёт в Псково-Печерской обители. Ученик отца Иоанна (Крестьянкина). Трудно сказать, является ли отец Никон таким же прозорливцем, как и его великий учитель, но факт остаётся фактом – люди к нему едут со всех концов России. Народ называет его старцем. Выстраивается очередь, ждать приходится довольно долго. И для чего? Порой лишь для того, чтобы задать отцу Никону единственный вопрос, самый главный вопрос своей жизни. И говорят, после получения ответа у многих православных случается перелом в судьбе.

Обо всём этом я узнал, когда стоял в очереди к отцу Никону. Но первое впечатление получилось неоднозначным. Всё-таки он сильно отличался от своего учителя. Отец Иоанн был ласков, делился со всеми радостью. А схиархимандрит при мне на вопрос женщины ответил довольно резко: «А очень плохо! Не надо было этого делать!» – и прогнал даму. Даже не представляю, что она натворила.

Подошла моя очередь. Старец меня не узнал. Неудивительно, учитывая, сколько народу он принимает за день. Про себя я сформулировал главный вопрос: «Дочка и только что родившаяся внучка лежат в реанимации. Всё ли у них будет хорошо?» Раскрыл рот, но не успел ничего сказать.

– Всё с вашей девчонкой будет нормально! – заявил схиархимандрит, помазал мне лоб маслом и махнул рукой, мол, иди, не задерживай народ.

У меня словно гора с плеч свалилась.

Жена позвонила на следующий день.

– Тебе привет от Насти! И от мелкой тоже.
– Что с ними?
– Обе здоровы, – успокоила супруга. – Через пару дней выпишут.

Оказалось, что в маленьком городке, где живёт дочь, закрыли родильный дом – результат реструктуризации медицинской отрасли. Рожениц возят в райцентр. Настю хотели туда отправить, но не успели. Это называется «стремительные роды». После них дочку с ребёнком надо куда-то определить. Самым удобным оказалось отделение реанимации. Настя сообщила об этом, не подумав, как известие прозвучит для родителей. Но о чём она могла в тот момент думать?

Потом я заказывал сорокоусты во всех монастырях, которые мы посещали. И всё время думал о словах отца Никона. Он произнёс их очень уверенно. То есть он всё знал. Но откуда?