Тружусь в лагере не первый сезон и очень люблю чудный бревенчатый домик – место моей работы. Он такой уютный и даже немного сказочный. Девочки и мальчики, особенно малыши, любят проводить в нём свободное время. Работать с детьми и наблюдать за ними всегда интересно. Отсюда и появилось желание делать эти небольшие зарисовки, так сказать, по горячим следам.

В светлой библиотеке с весёлыми обоями и шторками ребята с удовольствием рассматривают и читают книги и журналы, вышивают забавных зверюшек, вяжут незамысловатые браслеты, цепочки и фенечки, а потом дарят их своим родным. Те, кому творчество особенно по душе, готовы заниматься им с утра до ночи и умоляют продлить часы работы кружка.

Взрослых принято называть на «вы» и по имени-отчеству. Имя у меня довольно сложное – Наталья Валерьевна, малыши сразу не запоминают, поэтому, завидев меня издалека, бегут сломя голову, не видя дороги, спотыкаясь о корни деревьев, и с детской непосредственностью кричат: «Библиотека, стой! А когда вы откроетесь? А пошить можно? А у вас сказки есть?»

Перед библиотекой установлен огромный стол, где в хорошую погоду я занимаюсь с моими рукодельниками. Вчера вдруг ногой распахивается дверь и на крыльцо выходит огромная стопка книг на тоненьких ножках, искусанных комарами. Сверху забавно топорщится белёсая реденькая чёлка. Это Тимошка из младшего отряда подобрал себе литературу.

– Тимочка, зачем же так много? Возьми какую-нибудь одну, прочитаешь – придёшь ещё.

Ушёл с книгами обратно. Выносит одну, но толстую. Читаю: А.Н. Толстой «Хождение по мукам». Убеждаю: «И эта тебе не подходит, она взрослая, а ты только недавно читать научился. К тому же у тебя уже записана одна книга». «А если я прочитаю «Заячью избушку», вы мне эту книгу дадите? Ну, пожа-а-а-луста!»

Ох уж эта коммерция и рыночная экономика, пронизавшая всё наше общество до основания! Первый вопрос, который слышу от ребят, впервые переступивших порог избы-читальни: «А у вас книги платные?» Успокаиваю, что всё бесплатно – заходите, выбирайте. И тут же какой-нибудь обладатель хитрой мордашки и лукавых глаз спрашивает: «А если я книжку прочитаю, вы мне денежку дадите?»

Бойкая лохматая девчонка с порога кричит: «У вас газетка есть?» Ничего не понимаю – какая газетка? Пытаюсь выяснить. «Учительница дала список, что надо летом прочитать. И там – газетка». К счастью, список у неё оказался с собой. Беру смятую тетрадку, читаю написанное кривым детским почерком: «Гуга – Газетка». Книгу ребёнок получил. Им задали «Козетту» Виктора Гюго.

Как жаль, что мода на чтение среди старшеклассников безвозвратно ушла в прошлое. Скучающие юные особы заглядывают в библиотеку редко и то лишь за тем, чтобы полистать гламурные журналы. Спрашиваю: «Ведь вам наверняка задали на каникулы прочитать что-нибудь по школьной программе? Не теряйте времени, давайте подберём литературу». Одна задумчиво протянула: «Да, что-то вроде задавали, то ли Пушкина, то ли Гоголя. А-а-а-а, вспомнила! Кажется, «Крестьянскую дочку». Пришлось уточнять: всё же «Капитанская дочка» или «Барышня-крестьянка»? Но внятного ответа я так и не добилась.

Во все времена привлекали детей страшные, леденящие душу рассказы о жутких покойниках, «синих руках» и чёрных гробах. Вот и в нашем лагере из года в год ходят легенды о некоем Чёрном Вожатом, который якобы бродит по ночам вдоль лагерной ограды и пугает несчастных детей. Разубеждения бесполезны: видимо, любой ребёнок должен пройти через эти страшилки.

Сегодня с утра зарядил дождь. Я накинула чёрный плащ-дождевик и, придя в библиотеку, повесила его на стойку высыхать. Вскоре на крыльце послышался топот ребячьих ног. Распахнулась дверь и тут же с шумом захлопнулась, с крыльца что-то скатилось. Выхожу, вижу стайку перепуганных малышей, интересуюсь, в чём дело. Самый смелый отвечает:
– А кто там у вас в чёрном?
– А, это… – пожимаю плечами. – Чёрный Вожатый пришёл книжки почитать.

Осторожно входят, косясь на стойку. Один мальчишка как бы невзначай задевает плащ и скидывает его на пол. Компания сразу повеселела. Сидим, занимаемся своими делами. Но иногда кто-нибудь из ребят нет-нет да и бросает робкий взгляд на «поверженного врага».

Моим недавним посетителем был тоненький, как прутик, девятилетний мальчик. Задумчивый взгляд тёмных глаз. «Я поэт, – заявляет. – У меня несколько тетрадей со стихами. Могу вам дать их почитать». Высказываю горячее желание познакомиться с его творчеством. Он уходит, через некоторое время возвращается, но без тетрадей, зато с просьбой. Просит подыскать стихи, посвящённые Лене. Объясняет: так зовут их вожатую, у которой скоро день рождения, и он хотел бы поздравить её стихами. «Димочка, – говорю, – но ты же поэт, вот и сочини сам. Лене будет очень приятно». «Да, вы, наверно, правы».

В назначенный день на традиционном общем лагерном сборе звучат поздравления вожатой. На сцену выходит Дима и с пафосом зачитывает свои, обычные в таких случаях, пожелания здоровья, успехов, благополучия и так далее. И вдруг неожиданно для всех заканчивает: «…и счастья полные штаны!» Это было складно, в рифму, поэтому казуса почти никто не заметил, и вожатая Лена от души юному поэту похлопала.

На следующий день обсуждаем с директором лагеря выпуск очередной лагерной стенгазеты к родительскому дню. Неожиданно подбегает ватага детей. Захлёбываясь, кричат, перебивая друг друга:
– Ой, вы знаете, поэта-то нашего так избили, так избили, еле живого в корпус принесли!

Бежим на помощь. А в голове у меня уже выстраиваются жуткие картины дуэли, израненного Поэта в окружении скорбящих друзей. К счастью, паника оказалась ложной. Видимо, Дима чем-то разозлил своих товарищей по отряду. Возможно, слишком демонстрировал свою исключительность, кичился поэтическими способностями. А люди, независимо от возраста, не особо благоволят тем, кто выпендривается. Вот Димке и накостыляли. Но в меру, в рамках обычных пацаньих потасовок.

Мне тогда невольно подумалось, что такова уж, видимо, судьба всех больших поэтов у нас на Руси – оставаться не понятыми современниками. Возможно, и это юное дарование не минует чаша сия.