Ледяные грибы со стуком падают в пластиковое ведро. На ощупь они напоминают холодные ёлочные игрушки. Нож бесполезен, зато мгновенно выворачивается из грибницы.

А что если украсить ими ёлочку на лесной дороге и какой-нибудь забредший сюда чудак вроде нас увидит и улыбнётся? Хотя до весны точно никто не забредёт, кроме осмелевшего волка, разбуженного сердитого мишки, кабана или лося. Может, белочка съест и скажет спасибо? Но едят ли белочки ледяные грибы?

У могучего подосиновика при неосторожном прикосновении со щелчком откололась шляпка. Но как красиво возвышался он над заиндевелым брусничником! И ледяная шапочка сияла издалека зовущим оранжево-алым светом. А вот под шляпкой ледяного боровика – комочек червячков. Они покидали замерзающий гриб, словно крысы тонущий корабль, но снаружи оказалось ещё холоднее – так и примёрзли к изнанке шляпки.

Мы приехали в лес без особой надежды, просто попрощаться с сезоном. В городе, да и на трассе гораздо теплее. А здесь уже властвует Снежная королева. На грейдере ни одной машины, между сосен – ни одного человеческого силуэта. Брусничник, черничник, травы и мхи светятся под утренним солнцем гальваническим серебром.

Гадючки уснули, птички попрятались. Кажется, вот-вот встретятся нам на лесной тропинке мальчик Кай и девочка Герда, идущие за ручки в сторону железнодорожной станции. До тёплой электрички отсюда пешком минимум километров пять. Однако – стук-постук – падают в корзинку грибы, укрывают донышко и звенят, соприкасаясь шляпками: белый, подосиновик, подберёзовики, волнушки, опята и горькушки, которые уже не надо вымачивать.

Раньше нам не приходилось собирать ледяные грибы, поэтому смотрим друг на друга и улыбаемся. Это последние дары леса, других до следующего года не будет, пусть даже в отдалённом прогнозе значится долгое потепление до плюс двенадцати. Грибница засыпает под землёй, обнимая уснувших лесных созданий – гадюк, ужей и лягушат, – и уже не очнётся до следующего лета. А ведь мы рассчитывали ещё минимум на две недели грибного счастья.

Самый поздний белый гриб я нашёл в детстве 10 ноября – он стоял в облетевшем березняке могучий, как на картинке в атласе: толстая крепкая ножка, аккуратная шоколадная шляпка. Кажется, было два градуса тепла.

Отец с сослуживцами выехали в Беловежскую пущу на пикник по поводу Дня советской милиции. Расстелили на пригорке брезент, сервировали скромный по нынешним меркам «стол». Никаких мангалов, барбекю, а значит, и шашлыков в то время не было. Открывались банки с соленьями, нарезалась докторская колбаса, вспарывались перочинными ножами деликатесные по тем меркам шпроты. Но главное, в углях костра в изобилии пеклась картошка, которой все в конце концов перепачкались, но оттого выглядели счастливыми.

Мужчины пили водку, вспоминали служебные казусы и традиционно подтрунивали над одноглазым постовым сержантом Зенкевичем по прозвищу Зоркий Сокол. На последних учебных стрельбах этот «меткий стрелок» ни разу из десяти не попал из пистолета Макарова в мишень.

Вскоре мне стало скучно. Я отправился побродить по окрестностям и метрах в пятидесяти от «гулянки» отыскал тот самый белый гриб – огромный, с ножкой толще бутылки лимонада «Саяны», которую мне открыли на пикнике. Ножика при мне не было. Я долго не решался выкрутить великана из лиственно-хвойной подстилки. Потом обошёл-обшарил окрестности в радиусе десяти метров, забрался ещё чуть дальше, но ничего подобного больше не обнаружил.

– Ого! – только и сказали захмелевшие милиционеры.

Белый гриб пошёл по рукам, все восхищённо цокали языками и высказывали предположения, что же с ним можно сделать. Наконец решили сварить в котелке и накормить того, кто его нашёл, то есть меня.

Варили минут пятнадцать, разрезали, посолили. Наперебой спрашивали:
– Ну и как?

Я отвечал:
– Вкусно!

А на деле показалось – никак. Наверное, в сравнении со зрительными эмоциями.

Много лет спустя друг, проживший несколько лет в Италии, рассказал, как однажды заказал в местном ресторане особое блюдо – «русский белый гриб». По словам официанта, красивый, свежий, благоухающий смешанным лесом боровик доставили в Италию вчерашним самолётом. «Русский гриб» подали сырым, тоненько нарезанным на манер карпаччо. Ломтики политы оливковым маслом, посыпаны солью и красным перцем – но совсем чуть-чуть, чтобы не убить неповторимый грибной вкус. Стоимость одного такого грибного карпаччо – 200 евро, по нынешнему курсу более 20 тысяч рублей.

Вспомнился, кстати, и писатель Владимир Солоухин, накрывший в русской глубинке стол коллеге по перу – заезжему американскому писателю. Поначалу автор той истории пришёл в ужас: чем кормить гостя в краю, где, кроме картошки, капусты и кваса, ничего не было. «Спокойствие, – сказали местные мужики. – Когда, говоришь, американец прибудет? Послезавтра? Вот послезавтра в избе Фёдора Дмитриевича и соберёмся».

Как же округлились глаза заокеанского гостя при виде деревенского стола! Американец пил самогон, разные настойки и неустанно закусывал, в том числе и грибочками во всех видах, всякий раз спрашивая, из чего и как приготовлено то или иное блюдо. При этом приговаривал: «Вау!» или «Йес!»

В конце застолья гость впал в ступор – его даже спросили, всё ли в порядке. Но оказалось, он просто подсчитывал, во что обошёлся бы подобный банкет в элитном американском ресторане. Озвученная сумма, переведённая в рубли даже по советскому курсу доллара, повергла присутствующих в шок.

«Вы оч-чень богаты люди! Оч-чень!» – сказал на прощание американец.

Подробности того деревенского меню боюсь воспроизводить: Владимир Солоухин – непревзойдённый мастер описывать детали, мне до него далеко.

…Наши ледяные грибы оттаяли в квартире только на следующий день.

– Боже мой! – изумилась Марина. – Смотри, смотри! Грибные червячки ожили!

Я пригляделся. Действительно ожили. Неужели они так и спали бы до весны под грибной шляпкой?