Королевская щедрость

На «пустой» континент устремились люди всех европейских стран – от испанцев и французов до голландцев и шведов. Постепенно верх взяли англичане. Но вообще-то колонистам было плевать на прежнюю родину. То есть до поры до времени они были готовы считаться с ней, даже уважать её власть и сентиментально беречь европейские воспоминания, но, в принципе, чем Англия дальше, тем лучше.

Всех людей, приехавших осваивать Новый Свет, объединяло одно – им было неуютно на прежней родине. Они могли быть бедны и обездолены, смелы и искать приключений, могли принадлежать к преследуемым религиозным течениям и сектам – но все оставались диссидентами. То есть чувствовали себя чужими в обществе, где родились.

В 1606 году британский король Яков I щедрым жестом поделил американские земли между двумя торговыми компаниями – Лондонской (она же Вирджинская) и Плимутской (или «Компанией Новой Англии»). Поделил просто по карте, как делят участки.

Новые поселенцы получали право разрабатывать недра и искать золото. После того как в Испанию потекли сокровища из Мексики и Перу, европейцы почему-то думали, что золото в Америке повсеместно, стоит только выйти на речной песочек или хорошенько потормошить туземцев. Ещё ставилась задача распространять христианство. Взамен за колонизаторами сохранялось «право оставаться англичанами во всех отношениях». Воистину великий дар для джентльмена!

В итоге «лондонцам» досталась Вирджиния, а «плимутцы» обратили свой взор на Новую Англию.

И это были совершенно разные колонии.

Первая высадка

20 декабря 1606 года три корабля Лондонской компании отправились из Англии в Новый Свет (название «Америка» ещё не прижилось), взяв на борт 105 колонистов. В подавляющем большинстве это были отъявленные искатели приключений, охотники за быстрой наживой, характеры которых мы можем легко найти в английской приключенческой литературе.

Через четыре месяца плавания они сошли на берег в Чесапикском заливе. Сейчас там стоит один из главных городов штата Вирджиния – Вирджиния-Бич.

Поскольку люди искали золото, они не остановились на берегу моря и, немного поспорив и поколотив друг друга, решили подняться вверх по реке. В нескольких десятках миль от океана посреди лесов и болот нашли удобное, как им казалось, место и основали первый посёлок английских колонистов в Северной Америке. Назвали его, разумеется, в честь своего короля – Джеймстаун. Яков – это и есть Джеймс, если брать по-английски.
В американскую историю эти события вошли под названием «Первая высадка».

Золота колонисты не нашли и поначалу бедствовали. Снабжения через океан не хватало, местные индейцы не были рады пришельцам, хотя и не вырезали их сразу, о чём впоследствии наверняка тысячу раз пожалели.

Не прошло и трёх лет, как прибыла новая партия искателей приключений, а с ней и первый английский губернатор – Том Уэст, лорд де Ла Варр. В честь него будет названа ещё одна британская колония, а потом и штат Делавэр. Англичане привезли большие запасы продовольствия и партию ссыльных – бывших английских преступников. Колонисты, повеселев, начали осваиваться на новом месте. Они обнаружили, что источником дохода вместо золота может быть набиравший популярность в Европе табак. И вирджинский табак не обманул, стал знаменитой маркой, которая пережила века.

Однако под табак требовались плантации. Поселенцы вырубали леса и оттесняли индейцев. Индейцы мстили и охотились за скальпами пришлого человека. Помириться на несколько лет удалось лишь благодаря любовной истории. Некто Джон Рольф взял в жёны Покахонтас – дочь местного индейского вождя. Любовь Джона понятна – белых женщин в колонии катастрофически не хватало. Да и откуда им взяться?

Счастье влюблённых продлилось недолго. Через три года Покахонтас умерла. Ходили слухи, что индейскую принцессу отравили – то ли ревнивые соперники Джона, то ли её соплеменники, не простившие ей любви к чужаку. Но передышка оказалась как нельзя кстати.

Поворотным в истории колонии стал 1619 год. Именно тогда с берегов Африки в Вирджинию доставили первую партию чёрных рабов. Несчастных выходцев из Анголы было около двух десятков, но это стало началом большого пути. Дальше корабли с невольниками прибывали один за другим, и уже через несколько лет число рабов превысило число свободных. Экономически это было выгодно, белый человек мог заняться продажами, преследованием индейцев и выпивкой, а раб работал в поле, собирал и сушил табак.

В тот же год прибыл и особый корабль из Лондона. Компания доставила на вирджинский берег около сотни лондонских проституток, которых официальные учебники американской истории стыдливо именуют «одинокими молодыми женщинами». Проститутки оказались очень к месту и составили семьи со старыми колонистами.

Таким образом, на английских уголовниках, милых лондонских девушках и рабах из Африки стало строиться благополучие и процветание первой британской колонии в Новом Свете, в будущем – одного из основных штатов американского Юга.

День благодарения

Совсем иначе выглядела британская колонизация севернее Вирджинии, на земле, названной Новой Англией.

Поздней осенью 1620 года на мысе Код в Массачусетсе бросил якорь корабль «Мейфлауэр» с пуританской общиной на борту. Сами себя будущие поселенцы называли «отцами-пилигримами».

На самом деле «Мейфлауэр» шёл в Вирджинию, но из-за шторма сбился с курса. Ещё на борту своего корабля 41 уверенный мужчина, главы семей будущих поселенцев, подписали так называемое «Мейфлауэрское соглашение». Согласно нему постановили решать все дела сообща и соблюдать законы, соответствующие общему благу.

Со временем этот документ будет считаться одной из основ американской демократии.

25 ноября люди высадились на берег. На них тут же напали индейцы. «Отцы-пилигримы» отстрелялись, огнестрельное оружие оказалось безусловным преимуществом.

Ещё спустя месяц, в Рождество, колонисты начали строить Дом собраний. Так было положено начало Плимуту – первому поселению новых жителей Массачусетса.

Первая зима выдалась очень тяжёлой. Поселенцы жили на корабле, болели, голодали и, вероятно, не выжили бы, если бы не индеец по имени Тискуантум. Он немного понимал английскую речь и показал – на беду своим соплеменникам, – где ловить рыбу и охотиться, а также научил выращивать маис и тыкву. Разумеется, отцы-пилигримы решили, что Тискуантум послан им Богом.

На следующий год колонисты расчистили участки и обеспечили себя зерном и другой пищей на зиму. И тогда Уильям Брэдфорд, глава их общины, 26 ноября решил устроить праздник на новой земле – День благодарения. Почти через 160 лет, в 1789 году, первый президент Соединённых Штатов Джордж Вашингтон объявит его главным национальным праздником США.

Любопытно, что в наши дни почти каждый десятый житель Соединённых Штатов – потомок одного из тех «отцов-пилигримов», высадившихся в 1620 году в Массачусетсе. Это к вопросу о том, что «у американцев нет корней».

Любимые ученики Бога

«Отцы-пилигримы» были протестантами особого извода, крайними кальвинистами, и это очень многое говорит об их жизни. Учение Жана Кальвина далеко ушло от главного ствола христианства. В его основе лежит идея «предопределения к спасению», согласно которой одни люди первоначально определены Богом к вечной жизни, а другие – к погибели и геенне огненной. Доказать, куда ты направишься после смерти, надлежит упорным трудом и нажитым имуществом. Если Бог при этом тебе помогает, значит, всё хорошо, а если оставляет – пиши пропало.

От привычного для православия, да и для католицизма, сострадания к обездоленным, униженным и оскорблённым тут не остаётся и следа. Напротив, бедняки считаются не избранными, обречёнными на погибель, и потому делать с ними можно всё что угодно. Тем более обречёнными на погибель считались индейцы. В случае столкновения с ними разговор был короткий, и не просто так, а в силу собственной избранности и правоты, по воле Божьей.

Впрочем, для выживания в тяжелейших условиях кальвинистская этика давала колоссальные преимущества, что сыграло существеннейшую роль в становлении американского капитализма.

Быт колоний в Массачусетсе был устроен жёстко и по-своему справедливо. Поселенцы не искали золота и не стремились к лёгкому богатству. Поначалу они учредили даже нечто вроде коммуны. Пытались сообща обрабатывать землю и делить продукты. Но опыт коммунализма полностью провалился, и люди разошлись по своим наделам.

Они жили по собственным правилам. Строили церкви, праздновали воскресенье, упорно и самозабвенно работали, рожали детей, толковали Библию и чувствовали себя любимыми учениками Бога, построившими себе маленькое царство истины. Очень быстро (в 1634 году) завели себе «законодательное собрание». Так начиналось правовое государство. С индейцами тоже пытались обходиться «по закону» – землю выкупить, а людей обратить в христианство. Где-то это было даже хуже, чем произвол в Вирджинии, – туземцев лишали их привычных угодий, а когда несчастные, которых гнали из собственного дома, нарушали условия «честной сделки» – уничтожали с именем Божьим на устах.

Очень несладко в этом мире приходилось и женщинам. У них были только две задачи – поддерживать домашнее хозяйство и рожать множество детей; случалось по 20 детей в семье. Любое наследование шло только по мужской линии. Женщины не имели права собственности. Но зато они имели право на толкование Писания и в большинстве своём знали грамоту, что удивительно для той эпохи.

Град на холме

В июне 1630 года новая эскадра высадила на берег Массачусетса ещё одну пуританскую общину из 400 человек во главе с Джоном Уинтропом, которому суждено было стать основателем Бостона – будущей столицы Новой Англии.

Уинтроп, известный сорокалетний юрист и проповедник, ещё на корабле произнёс знаменитую проповедь. В ней он уподобил колонистов апостолам, а грядущее государство в Америке – Иисусову Граду на холме.

Забавно, что установочная речь Уинтропа оказалась почти забыта на два столетия и была обнаружена и опубликована только в 1830-х годах. Зато в период холодной войны её взяли на вооружение американские политики, прежде всего Рональд Рейган. А как же иначе? Для них, как обычно, всё просто в этом подлунном мире: есть сияющий град, и есть империя зла. Так и живём.

…Через десятилетия после первого Дня благодарения в пуританском Массачусетсе началась духовная смута. Суровые пуританские законы и запреты, нетерпимость к инакомыслию и циническое презрение к «негодным» людишкам вызывали некоторые вопросы у искренних христиан, каждое воскресенье читавших и обсуждавших Писание.

В 1631 году в Сейлеме, втором после Плимута городе колонии, известном в том числе и знаменитым процессом над ведьмами, поселился священник Роджер Уильямс. Он проповедовал свободу всех вероисповеданий и равноправие для иудеев, еретиков и индейцев.

Уильямса долго преследовали и пытались увещевать, пока не осудили на изгнание. Во избежание ареста и казни он зимой бежал из Сейлема в непроходимый лес и, вероятно, замёрз бы насмерть, если б не дошёл до индейских селений. Индейцы его пригрели и полюбили точно так же, как полюбили и Христово учение в его версии.

По весне Уильямс с последователями отправились на поиски места, где они могли бы найти убежище, и добрёл до берега залива у острова Род-Айленд, где основал селение Провиденс. Сейчас это столица штата Род-Айленд.

В этой маленькой колонии впервые были провозглашены веротерпимость и братское отношение к индейцам. Сам Уильямс, который считается отцом-основателем баптистской церкви в Америке, никогда не занимал никаких должностей, ни общественных, ни церковных. Он трудился в поле и прожил долгую-долгую жизнь, больше 80 лет. По тем временам и условиям – несбыточно много.

Если следовать пуританским представлениям, надо признать – Богу этот человек действительно нравился.

Тринадцать бунтовщиков

Берега, где находится нынешний Нью-Йорк, первым исследовал капитан Генри Гудзон (в честь него и река). А искал он ни много ни мало северо-западный путь в Китай.

В 1625 году голландцы основали здесь форт Новый Амстердам, а затем выкупили у индейцев Манхэттен. Остров обошёлся им в 60 флоринов – примерно годовой доход тогдашнего врача, то есть не шокирующе мало. Но всё же смешно, если вспомнить, во что превратился Манхэттен.

Новый Амстердам оставался голландским до 1664 года. Потом англичане оккупировали территорию и переименовали город в Нью-Йорк.

На протяжении всего XVII века Новый Свет оставался землёй обетованной для всех, кто по тем или иным причинам хотел бежать из старушки Европы. Католики, гонимые при Кромвеле, поселились в Мэриленде. Эту территорию король Яков I когда-то подарил своему любимцу, государственному секретарю Джорджу Калверту, барону Балтимору. В честь него назван город Балтимор – ныне крупнейший в штате.

В соседней Пенсильвании поначалу хозяйничали шведы и голландцы, а потом расселились английские сектанты, называвшие себя Религиозным обществом друзей. Затем вслед за ними в Америку последовали немецкие и голландские крайние сектанты – меннониты, анабаптисты, амиши. Любопытно, что пенсильванские немцы во многих местах за пределами больших городов до сих пор сохранили свой особый пенсильванско-немецкий язык.

К концу XVII века восточное побережье Северной Америки стало уже обжитым краем. И через полтора столетия после «Первой высадки» их оказалось тринадцать – британских колоний, которым суждено было поднять восстание против бывшей родины и образовать Соединённые Штаты: Вирджиния, Массачусетс, Род-Айленд, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд, Северная Каролина, Южная Каролина, Джорджия, Нью-Гемпшир и Коннектикут.

Всё это были очень разные земли, объединённые общей судьбой, – их населяли люди и потомки людей, решившихся или обречённых на разрыв с родиной. Здесь, в Новом Свете, они надеялись строить жизнь абсолютно наново, с чистого листа. Им-то и выпало создать невиданное до той поры государство.

Но это уже совершенно другая история.