Раньше я думала, что на свиданки с зэками ездят только более-менее зрелые женщины с несложившейся судьбой, может, просто наивные, а может, слишком сильно обожжённые жизнью. Разведёнки, матери-одиночки и прочие несчастные подруги. Но я недоумеваю: почему именно сопливых девиц-малолеток так часто тянет искать любовь на зоне? Одиноких женщин за тридцать-сорок я понять ещё могу, но эти-то соплячки куда лезут? Мёдом им там, что ли, намазано?

На мой взгляд, так проявляется генетическая память – кто-нибудь в роду у таких девочек уже имел дело с сидельцами или сам сидел. Отсюда и отношение с придыханием ко всему, что связано с тюремной романтикой. Либо это наследие блатной культуры 90-х и 2000-х, которая ещё совсем недавно вещала из каждого утюга. Все эти хорошо узнаваемые штампы: «шансон – единственная настоящая русская музыка», «нормального мужика можно найти только за колючей проволокой», «на зоне больше порядка, чем на воле» и прочее – как раз из тех времён. Нельзя недооценивать влияние этой хрени, которая когда-то заволокла всю страну и аукается до сих пор.

Хотя и некоторые мои родственницы тоже проходили эти университеты. Как вспомню те времена, до сих пор не по себе становится.

Когда моей племяннице было 17–18, она неожиданно для всей родни сошлась с 27-летним прохиндеем, который поначалу скрывал от неё, что пару лет чалился на зоне за мелкие кражи. Влюбилась без памяти, жила с ним несколько месяцев, говорила только о нём.

Молодой человек лил ей в уши сладкие истории, что у него много хороших знакомых, его якобы приглашают работать администратором в хороший ресторан, а в перспективе помогут открыть своё заведение и всё такое прочее. А сам жил вот как: подрабатывал мелкими халтурками, но чаще подворовывал или занимался разными мутными мошенническими схемами. Они кочевали с племянницей по съёмным квартирам, где не требовали предоплату (такого сейчас, наверное, уже нигде не встретишь). За несколько дней до расчёта, естественно, сваливали, не заплатив. И такая карусель продолжалась бесконечно.

Общими усилиями нам удалось вырвать племянницу из этого гиблого болота. Через некоторое время после их расставания проходимец вполне прогнозируемо в очередной раз отправился на нары.

А ведь она как загипнотизированная слушала этого человека, и никого милее для неё не существовало. Случаи воровства и мошенничество с квартирной платой в упор не замечала. Что это было – неземная страсть, жажда приключений и чего-то «настоящего»? Племянница и сама до сих пор не может понять.



Я работала в летнем лагере, проходила практику от педагогического колледжа. Была у нас вожатая, девчонка лет 15. Однажды она с горящими глазами рассказала, что наконец-то ей пришло долгожданное письмо. Я полюбопытствовала, от кого. Ответ меня поразил так, что я до сих пор помню тот день.

Письмо пришло с зоны. Девочка через объявление познакомилась с мужчиной из мест лишения свободы и стала с ним переписываться. Я её спросила, зачем он ей, если вокруг столько парней, ведь выбор есть всегда – мы живём на Севере, рабочих-нефтяников хватает. Но от моих слов девчонка поморщилась: «Фу, мне никто из них не нравится!»

Что интересно, она познакомилась не с одним, а с несколькими зэками, а потом выбрала «своего». Столько было уверенности в её словах!

Меня поразило, что девушка уже в юном возрасте настроена на общение именно с таким контингентом. Помню, как пыталась её отговорить от вредного общения, рассказывала, что сидельцы хором сочиняют душещипательные письма и дурят вот таких наивных девочек, но вожатая меня не слушала. Там была непробиваемая стена!

Не знаю, как сложилась её жизнь, но мне хочется верить, что девочка переросла эту дурь.



Когда мой брат мотал очередной срок, он просто замучил меня просьбами получать за него денежные переводы. Они поступали со всех концов страны, от разных женщин. Суммы небольшие, от двух до десяти тысяч рублей. Но слали часто. Потом эти деньги у меня забирали его знакомые. Некоторые переводы сопровождались сообщениями – наивные женщины писали какие-то сопливые послания.

Через некоторое время я стала замечать, что в сообщениях постоянно фигурировал какой-то Максим. А ведь брата зовут иначе. Как я поняла, работает настоящий ловелас тюремного разлива.

Однажды брат попросил меня встретить девушку на вокзале и помочь ей добраться до зоны. Выяснилось, что она ехала на длительное свидание как раз к этому Максиму. Брат просил передать ей деньги и какие-то продукты – их заблаговременно привезли его друзья.

Пока ехали, разговорились. Познакомилась с Максимом в «Одноклассниках», он постоянно присылал ей подарки, уговорил приехать на свидание. Полностью оплатил все расходы вплоть до билетов на поезд – девушка жила в Питере. Она не потратила ни копейки, зэки всё организовали сами. Брат упросил меня довезти её до зоны – в общем, полный комфорт и высший сервис.

Откуда зэки взяли деньги на расходы, я к тому времени уже поняла.


В итоге хулиган всё-таки отправился топтать зону

Часто «ждулями» становятся девушки соответствующего воспитания, с «тематическими» родственниками. У меня было несколько таких знакомых.

Одна честно призналась, что брак с зэком для неё стал пропуском в лучшую жизнь. Девушка очень миленькая, но тупенькая. Она происходила из семьи уголовников, где сидели все.

Эта девчонка познакомилась с симпатичным парнем, с которым сидел не то её отец, не то брат. Начали переписываться, заженихались, девица быстро забеременела, и они расписались. Ей повезло – её забрала к себе свекровь. Собственно, так мы и познакомились – свекровь жила рядом с моей мамой. Девчонка работала не то уборщицей, не то санитаркой, хотела выучиться на парикмахера.

Дождалась она своего счастья: вышел любимый, и началась новая весёлая жизнь, полная приключений, мордобоя и алкоголя. Закончилось всё очень печально. Парня в очередной раз посадили за разбой, с девушкой он к тому моменту уже развёлся. А сама она умерла от передозировки наркотиками.

Другая история с относительно счастливым финалом.

Тусила компания вчерашних подростков. Не маргиналы, все из семей среднего достатка. Они также общались с местными мажорами. И так сложились обстоятельства, что парень из той тусовки пошёл на зону «паровозом», то есть по договорённости взял на себя вину за преступление, совершённое одним из мажоров. Статья особо тяжкая.

Одна девочка из тусовки приезжала с друзьями на зону поддержать этого «локомотива». Потом у них закрутился роман, случился секс на свиданках. Затем беременность, роспись. И со свёкрами она дружила, они её ценили за то, что сыночка ждёт.
С этой девочкой мы работали по соседству, она мне всё сама и рассказала. Но потом нашлись общие знакомые и поведали историю с несколько другой точки зрения.

К моменту, когда мы общались, эта «ждуля» уже задумывалась, а правильно ли она поступила. Потом я отправилась в декрет, она перешла на другую работу, и мы пересеклись случайно только спустя несколько лет. Девушка сообщила, что развелась, причём уже давно. Выяснилось, что муж за решёткой вовсю обрабатывает дам по переписке, одна от него забеременела. После развода бывшая невестка и её ребёнок мгновенно стали неугодны свёкрам, тем более уже новый внук на подходе.

Когда мы были подростками, я наблюдала удивительную историю барышни и хулигана в дворовой компании. Барышней оказалась юная голубоглазая блондинка, любимая дочка и внучка. Хулиганом – кандидат в зэки, уже взятый на карандаш в органах. Маленького роста, плюгавенький. Но у него были очень красивые глаза. Однако я этого субъекта знала, и их роман у меня вызвал изумление в десятой степени.

Собственно, о романе я узнала уже после его завершения. Хоть мы и тусовались в одной компании, время от времени гуляли, подкалывали друг друга, но никаких чувств не возникало.

Юная барышня, видимо, понимала, что её несёт не туда, и тщательно скрывала отношения с этим парнем. Она сделала аборт будучи несовершеннолетней. Почему хулигана не посадили за совращение малолетней, не знаю – кажется, сама барышня была против. Как она говорила, влюбилась жутко, сама пёрла напролом.

В итоге хулиган всё-таки отправился топтать зону, но несколько позже и по другой статье. Барышня даже пару раз моталась на свидания, но потом, видимо, родители почистили ей мозги. Получила образование, вышла замуж за обычного мужчину. А этот товарищ продолжил подвиги на ниве борьбы с законом.


Сначала приезжала на короткие свиданки

В нашем городишке жил парень. Очень красивый! Первый раз сидел по малолетке. Когда вышел, лет семнадцать ему было. Познакомился с девчонкой года на четыре младше. Любовь-морковь. Сел за убийство своей крёстной, надолго, лет на десять.
А девчонка начала ездить к нему. Она одноклассница моей сестры, было ей на тот момент лет пятнадцать. Сначала приезжала на короткие свиданки, а через год им разрешили и длительные. Раздобыла справку, что они жили вместе между его отсидками. Таким образом, несовершеннолетняя девочка стала ездить на длительные свидания без всякого штампа в паспорте.

Её любимый вышел на свободу, они до сих пор живут вместе. Ребёночка года два назад родила. Только вот её ненаглядный стал наркоманом. А может, и был, кто его знает? Но как-то живут.


Решили меня каким-то образом использовать на воле?

Когда мне было двадцать, я сама немного пожила в шкуре девочки-«ждули».

Я – дитя девяностых. Мои 15–17 лет прошли в ста километрах от Москвы в жутко криминальном городе. Я была девчонкой модельной внешности, вокруг постоянно вились ухажёры из числа бандюков. Ничего серьёзного не случилось, а в 18 лет я покинула родные края. Но с появлением соцсетей бывшие ухажёры толпами повалили на мою страничку. Тогда ещё я не скрывалась и регистрировалась под настоящим именем.

Практически все они отсидели. Обычно я болтала с ними от нечего делать (тогда работала секретарём). Иногда писали друзья ухажёров. Чаще всего они пытались выклянчить деньги, на этом всё общение заканчивалось. А потом написал С.

Как он писал! Его речь была очень грамотной и сильно отличалась от писанины прочих сидельцев. С. не говорил, как остальные, что увидел моё фото и влюбился. Нет, он признавался, что ему одиноко, просто хочется человеческого общения. Затем стал писать и бумажные письма.

Всё было построено очень грамотно. Между милой болтовнёй ни о чём мелькали строки раскаяния – якобы С. только теперь стал понимать, какие нехорошие дела творил. И всё это благодаря мне. Очередная весна, а он не на воле – и всё такое. Я к тому времени уже была дамой довольно циничной и меркантильной, но от его слов сердечко ёкало. Денег С. не просил, лишь раз обратился ко мне с просьбой по возможности прислать какие-нибудь книги на моё усмотрение, а то он всю тюремную библиотеку уже перечитал. Общались мы с ним год.

А потом, когда С. оставалось примерно полгода до выхода на волю, общение внезапно прекратилось. Я до сих пор не знаю, был ли он реальным человеком или от его имени писала целая «литературная группа». Но если даже так, с какой целью они общались, если речь шла не о деньгах? Решили меня каким-то образом использовать на воле? Тогда что же им помешало?

С. описал район нашего города, в котором жил до тюрьмы. У меня там хорошие связи, я уточнила у знакомых – но такого человека никто не знает, его имя и фамилия нигде не зарегистрированы.

При переезде родителей мама выкинула коробку с моими бумагами, и всё осталось лишь в моей памяти. С. не прислал мне своего фото, не раскрыл никаких подробностей жизни, из зоны ко мне приходили только красивые слова.

Иногда мне жаль. Он стал бы великолепным писателем.