День начался не просто хорошо, а замечательно. Сначала на телефон пришло долгожданное сообщение: «Добрый день, я ассистент по подбору актёров. Вас утвердили на роль. Будет звонить художник по костюму». Потом – не менее радостное: «Здравствуйте, ваш сценарий рассматривают. Свяжемся». Слегка подпортил настроение бывший своим посланием: «Привет! Буду проездом в твоих краях. Могу заглянуть с тортиком. В твоём возрасте сладкое можно?» Понятно, заявится и замучает ностальгическими воспоминаниями, какой я была двести лет тому назад. Написала коротко: «Я не дома». И, как вишенка на торте, звонок подруги Маргариты.

– Оль, привет! Я из Софии возвращаюсь с концертов в «Русском доме» при посольстве. В Шереметьево прилечу поздно. К тебе приеду, переночую, утром домой махну.

Всё ясно, хитромудрая Маргарита решила не тратить кучу денег на такси до центра Москвы, остановится у меня в Химках, благо аэропорт Шереметьево за углом.

– Ничего особенного не готовь, только если пасту твою фирменную. Шампусика куплю. Выпьем, повспоминаем. Расскажу, какой успех у меня был, а новых поклонников сколько появилось!

Марго – певица, меццо-сопрано. В профессиональном плане мне тоже есть чем похвастать, но и о поклонниках всегда интересно послушать, а уж вспомнить-то нам есть что!

Познакомились мы где-то в начале двухтысячных на мебельной выставке. Тогда у итальянских негоциантов все дороги вели в «Экспоцентр» – самую крупную выставочную площадку Москвы. Работать переводчиком я начала, когда ушла из театра, и некоторые моменты абсолютно не понимала. Работодатель синьор Джюстино, поговорив со мной полчаса, ушёл в бар. Вернулся, держа в руках бутылку пива, пакет сока и гамбургер размером с тарелку. А на стол бухнулась толстенная папка с чертежами диванов и прейскурантом.

– Ведо ке сеи уна рагацца брава е свелья. Вижу, ты хорошая и умная девочка. Ешь, пей, работай. Изучи документацию. И внимательнее с представителями.

И ушёл! А я осталась с открытым от удивления ртом.

Из-за перегородки соседнего стенда выглянула рыжеволосая симпатичная барышня и хищно уставилась на гигантский гамбургер.

– Эка тебя балуют! Мои даже бутерброда с сыром не предлагают. Выпрашивать приходиться, – пожаловалась она. – Хорошо его знаешь?
– Заходи, угощайся, – махнула я рукой.

Долго приглашать не пришлось. Девушка моментально впорхнула ко мне на стенд, присела к столу, отломила добрую половину булки и сладострастно впилась в неё зубами. Высокая, статная, но уже заметно – поесть любит.

– Рита, певица. Давно на выставках переводчиком подрабатываешь?
– Ольга, актриса. Недавно. Третья выставка. Ни черта не понимаю! Этого вообще первый раз вижу. Что он имел в виду – «внимательнее с представителями»?
– Это значит – смотри, чтобы они клиентов не переманивали. В интересах фабрики оформлять заказы напрямую с покупателем и проценты посредникам не платить, – Марго скосила зелёный глаз в сторону пива. – А запить?
– Сок пей, – я убрала бутылку под стол. – Пивка вечером лизнём.

Вот, собственно, так мы и познакомились. Общего у нас оказалось много: творческие профессии, которые тогда оказались никому не нужны и заработка не приносили. Любовь к кошкам и путешествиям. А ещё оказалось, мы по знаку гороскопа – Sagittario (Стрелец), с разницей рождения в два года и два дня. Отсюда вытекающие последствия: огненный характер, обострённое чувство справедливости и лёгкое отношение к жизни.

По совету Риты представителей крупной мебельной компании я гоняла по стенду чуть ли ни веником, только пыль столбом стояла. Синьор Джюстино остался доволен, премию выдал, и наше сотрудничество продолжилось на долгие годы.

Всё это было давно, почти 25 лет назад… А сегодня я спешно готовилась к приезду подруги. Нашла необходимые ингредиенты для «пасты синьоры Клаудии». Ритка, как всегда, красоткой приедет! А я в халате, тапках, с перцовым пластырем на пояснице и с кошкой в обнимку. Непорядок. Решила причёску освежить, бигуди накрутить и нарядиться. Но, когда вышла из ванной и щёлкнула пультом телевизора, обалдела.

Там творилось нечто страшное. Из коротких новостных видеоматериалов понять было ничего невозможно. Горело где-то рядом с хорошо знакомыми выставочными павильонами «Крокус-Экспо», в панике метались люди, звучали автоматные выстрелы. В момент исчезло приподнятое настроение. Я села и заплакала.

В декабре 2009 года открылась долгожданная станция московского метро «Мякинино». И после новогодних праздников, когда начался очередной выставочный сезон, все причастные вознесли хвалу небесам. Конец бесконечному стоянию в пробках на МКАДе! Ведь утром на работу приходилось выезжать с запасом в три часа, а вечером вообще уехать было невозможно.

Людской поток становился всё больше, павильоны «Крокус-Экспо» росли как грибы после проливного дождя. Строительство шло ударными темпами. Как это достигалось – можно только догадываться. Как сказано у классика: «Ни звука русского, ни русского лица». Возможно, люди из бывших советских республик приезжали на работу целыми аулами. Оставался вопрос: а где же они в это время живут? Ходили слухи, что под тремя этажами, которые видны на поверхности, есть ещё столько же подземных, вот якобы там и поселились гастарбайтеры. Но, конечно, никто точно не знал.

Война за влияние между «Крокусом» и «Экспоцентром» шла нешуточная. Некоторые компании с радостью перебрались в новые просторные павильоны, а кто-то наоборот – держался двумя руками за тесноватый, но родной «Экспоцентр».

– Не нравится мне «Крокус», – обиженно ворчал синьор Джюстино. – Холодно там и страшно. Вот увидишь, ничего путного не выйдет. Не будет моя фабрика там выставляться. И вообще в Россию ездить не буду.

У меня по этому поводу возникли свои соображения. Джюстино любил где-то после обеда свалить с выставочного стенда и отправиться тусоваться по барам в центре Москвы. Ведь всё рядом! А из «Крокуса» попробуй-ка быстро выберись. Но мне было всё равно – не приедет начальник, и ладно. Зато какое счастье – спокойненько на метро добраться до работы, а вечером ещё и задержаться можно, если вдруг намечается мероприятие.

Вот и в тот день мебельная выставка должна была закончиться роскошным банкетом. Шампанское разольют в хрустальные горки из бокалов, устрицами и икрой кормить станут почти насильно. Естественно, мы с Маргаритой отправились на пир!

Все этажи 2-го и 3-го павильонов были под завязку забиты стендами с экспозициями. Банкет организовали в холле первого этажа концертного зала «Крокус-Сити-холл», видимо, только там и нашлось свободное место. Погуляли на славу, познакомились с двумя симпатичными кабальеро, которые зазывали нас ехать в Москву на такси, где и продолжить знакомство. Рита, в принципе, была не против. А я представила, что сначала берём такси на стоянке у павильона, но движение одностороннее, доехать придётся чуть ли не до Красногорска, потом развернуться и по пробкам ехать обратно в Москву. И лишь примерно через полтора часа окажешься с другой стороны шоссе, но опять же, напротив «Крокуса», который будет представляться ночным миражом. Нет уж, я на метро!

– Какая ты скучная, – вздохнула Рита. – Ладно, пошли, я с тобой.

На улице октябрь, дует промозглый ветер, летит первый снежок. До станции метро не то чтобы далеко, минут десять быстрым шагом, но прогулочка в такую погодку на высоких каблуках и в лёгких итальянских пальтишках – не из приятных. Тогда мы решили добраться до метро, пройдя прямо через павильоны «Крокуса» и крытые галереи, которые их соединяют. Но что-то пошло не так.

В состоянии лёгкой эйфории мы резво пробежали по второму этажу павильонов и оказались в самом первом. Который был наглухо закрыт. Свет отсутствовал, оно и понятно, там днём шёл монтаж другой выставки. Двинули обратно. Во втором павильоне как-то ухитрились сбиться с пути. И тут нам в голову пришла замечательная идея – спуститься на минус первый этаж к служебному выходу. Неизвестно где, но ведь он точно есть!

Спустились и окончательно заплутали в бесконечных тёмных коридорах. Стало страшно. Ведь совсем рядом ещё продолжается праздник, нарядные люди гуляют и веселятся, а здесь – ни души. Только непонятные шорохи откуда-то из подпола. Да аварийные лампочки зловеще мигают над заблокированными бронированными дверями.

– Кажется, у меня клаустрофобия. Дышать трудно, – сказала Рита. – А у тебя?
– У меня нет. Когда в театре Панночку играла, меня даже крышкой гроба накрывали. И ничего. Бабушка говорила, надо бояться не мёртвых, а живых.
– И я про то же. Представляешь, сейчас как набегут люди из подвалов, схватят, изнасилуют и убьют! Или нет, в сексуальное рабство к себе утащат.

С фантазией у Риты, как и у меня, было всё нормально. Представив эту картину, мы едва не завизжали и бросились бежать куда глаза глядят, прямо в мрачную темноту. Набегавшись по не подававшим признаков жизни эскалаторам, без сил опустились на ступеньки.

– Чёртов лабиринт Минотавра, – выругалась я. – Здесь без ста грамм не разберёшься.
– О! А у меня есть! – встрепенулась Рита и вытащила из модной по тем временам объёмной сумки-баула початую бутылку красного вина.
– На столе стояла, подумала – чего добру пропадать.

Отхлебнув по глотку прямо из горлышка, взялись за руки и буквально на ощупь, придерживаясь за стены, побрели дальше.

– Может, позвонить кому-нибудь? – Рита крутила в руках кнопочный телефончик.
– И что скажешь? «В «Крокусе» заблудились»? – фыркнула я. – К тому же, сама знаешь, сотики тут не берут, хрен знает из чего стены и перекрытия сделаны.
– Ночевать здесь предлагаешь? – рассердилась Рита.
– Тоже вариант. Наверное, уже одиннадцатый час, спать совсем мало осталось. А так – утром свет включат, дорогу найдём, на стенд первыми явимся. Твои-то итальянцы как удивятся – Рита не опоздала! Лучше поройся в сумке, вдруг там и поесть найдётся?
– Ва фанкуло, – логично ответила подруга (ит. руг.).

Итальянское сухое просветлило сознание, и мы выбрались к крытой анфиладе-переходу. Только непонятно, где конкретно оказались и куда теперь идти. Стояли абсолютно дезориентированные у края галереи и соображали: если пойдём по ней, то в каком павильоне окажемся – во втором или заблокированном первом? В темноте точно опять потеряемся, так что до людей не доберёмся. Вино закончилось, и мы опять сели, но теперь уже прямо на пол.

– Что делать будем? – трясла меня Марго. – Неужели тебе не страшно?
– Страшно, – призналась я. – Но только от другого. Рассказ один у Сологуба читала, «В толпе» называется. Как во время коронации Николая Второго на Ходынском поле образовалась толпа. Потом началась паника, люди бежали, давили друг друга… А представляешь, если тут что-нибудь похожее случится и все по этому коридору побегут?
– Тебе бы самой книжки писать, – хихикнула Рита, но тут же помрачнела. – А помнишь, была обувная выставка в «Экспоцентре»? По радио объявили: «Срочно покиньте павильоны, на территории выставочного центра заложена бомба». Итальянцы ничего не поняли. Что? Где? А я хвать своего под руку и к выходу потащила. Он, дурак, упирается, верещит – надо заказы писать! Вот там-то действительно все бежали как бешеные… Какой это год был?
– Наверное, 2003-й, уже после «Норд-Оста».

Послышались громкие шаги, которые в тишине отдавались эхом. Мы вскочили, Рита принялась беспорядочно жать кнопки телефона. А я схватилась за горлышко пустой бутылки, как за гранату. Шаги прекратились, и нас осветил яркий лучик фонарика мобильного телефона.

– Девки, вы, что ли? – послышался знакомый голос. – Что тут делаете? Банкет уже закончился!

Перед нами стояла коллега, красавица Кира. В отличие от нас, безумных художников, дама серьёзная. Окончила МАДИ, вышла замуж за итальянского дипломата, родила двоих детей.

– Мы заблудились, – простонала Рита.
– Артистки! – рассмеялась Кира. – На приёме оказалось мало, решили в подвалах «Крокуса» продолжить? Идите за мной.

И мы вприпрыжку побежали следом.

– А ты точно знаешь выход? – всё ещё сомневалась я.
– Ха! – отозвала она. – Я ещё с первого котлована здесь работаю, главному архитектору проекта переводила. А сын «самого» за мной даже ухаживал…

Кирюша неведомыми тропами вывела нас к служебному выходу, где сладко дремал дедушка в форме с надписью «Охрана». Он бодро встрепенулся, отомкнул дверь и выпустил нас на морозную улицу прямо ко входу в метро.

– Спасибо, Семёныч, я отблагодарю, – обратилась к нему Кира, а нам пояснила: – Я у него на служебной стоянке машину оставляю. Доплачиваю, конечно, копеечку. Но тут за деньги можно всё.

…Рита позвонила в мою дверь уже за полночь. Пока ехала, узнала все новости. И плакали мы уже вместе. И пили не шампанское.