Будучи сотрудником управления здравоохранения, я стал свидетелем забавной истории.

Уволился начальник отдела работы с обращениями граждан, а если проще – жалобами. На вакантное место объявили конкурс и вскоре выбрали подходящего кандидата. Новый начальник, Иван Николаевич Цымденов, имел внушительный опыт работы в таком же отделе, но только на Чукотке. Надо сказать, и внешность у него характерная для уроженца этого региона. Позже он рассказал мне о причине переезда – его дочери, страдающей астмой, требовался более тёплый климат.

Так уж получилось, что моё рабочее место располагалось в одном кабинете с отделом работы с жалобами. В ряде случаев я подключался к решению некоторых вопросов, если они касались лекарственного обеспечения.

После того как Цымденов начал принимать посетителей, с ними творились необъяснимые метаморфозы. Во время разговора они активно использовали слово «однако», причём бессознательно, а суть вопроса старались излагать неторопливо, с максимальными подробностями и детальными пояснениями. Нужно отдать должное Ивану Николаевичу – он из-за этого никогда не раздражался и всегда оставался спокоен, как глыба льда в бескрайней чукотской тундре.

Позже оказалось, что Иван Николаевич и сам порой пользовался стереотипами о неторопливости мышления представителей северных народов. Например, был у нас один любитель жалоб – дедушка, который обвинял главного врача поликлиники в том, что тот отбил у него семидесятилетнюю супругу. Все в управлении знали этого хронического жалобщика по фамилии Могильный и при его появлении старались исчезнуть. Могильный вцеплялся в жертву всеми щупальцами своей въедливой натуры, он словно питался запасами чужих душевных сил, в общем, как определили опытные сотрудницы бухгалтерии, был обыкновенным энергетическим вампиром.

Приход Цымденова избавил всех сотрудников управления от этой напасти.

Когда на пороге нашего кабинета появился Могильный, Иван Николаевич с первого взгляда определил, с кем имеет дело, и тут же прибегнул к своей хитрой тактике. Он задумчиво посмотрел на дедушку, с готовностью придвинул к себе журнал для записей и, слегка коверкая слова, спросил:
– Однако, какая ваша жалоба?

В свою очередь Могильный, рассмотрев Ивана Николаевича вблизи, стал искать поддержки в моём лице и спросил:
– А где ваш прошлый специалист?
– Однако, я начальник! – ответил Цымденов, покачал головой и добавил: – Однако, какая ваша жалоба?

Дедушка вздохнул, подыскивая нужные слова, а затем, поморщившись, ответил:
– Главный врач из нашей девятой поликлиники отбил у меня жену!

В течение десяти минут Могильный рассказывал подробности этого, возможно, воображаемого инцидента, в котором считал себя пострадавшей стороной.

Цымденов внимательно выслушал жалобщика, причмокнул губами и спросил:
– Однако, фамилия ваша какая?
– Фамилия? – раздражённо переспросил дед.

Он явно был разочарован до глубины души. Устало махнул рукой и, поднимаясь со стула, добавил:
– Всё! Нет больше жалобы! Я с главным врачом сам разберусь.

После того как дедушка вышел в коридор, Иван Николаевич подмигнул мне и с улыбкой резюмировал:
– Однако, нет жалобщика – нет и жалобы!

Надо сказать, Могильного в управлении больше не видели. Вполне возможно, что свои вопросы он решил напрямую с главным врачом поликлиники. А к Цымденову с тех пор приклеилось прозвище – Однако.