Очередная годовщина вывода наших войск из Афганистана прошла как-то незаметно. В СМИ – относительная тишина, и детям в школах об этой войне уже почти ничего не рассказывают. Можно понять – иная эпоха, на дворе другая война, в которой нам жизненно необходимо победить, а не просто выжить. И всё же забыть ту историю я до сих пор не в силах.

В восьмидесятые годы я занимала в школе ответственную общественную должность – командир штаба «Равнение на подвиг». Помню, как мы с другими ребятами переписывались с ветеранами войны, участвовали в работе отряда следопытов. Проводили линейки и уроки мужества.

Однажды наша «классуха» отправила меня вместе со старостой класса в «почётную миссию». Суть заключалась в следующем: выпускник нашей школы погиб в Афганистане, и нас, шестиклассниц, с какого-то рожна отправили на сороковины к маме и бабушке этого парня, ничего нам не объяснив. В то время мы и про Афган мало что знали. Слышали лишь, что там выполняется «интернациональный долг».

И вот мы, две сопливые девчонки, не зная даже толком, что в подобных случаях говорить, позвонили в одну из квартир панельной хрущёвки. Открыла дверь пожилая женщина в чёрном, с заплаканными красными глазами. Потом выяснилось, что это бабушка убитого парня. Ну мы и ляпнули ей, что нас прислали из школы помочь по хозяйству.

Бабушка впустила нас в прихожую. Из кухни вышла мама парня, тоже вся в чёрном. Она глядела на нас невидящими, выплакавшими все слёзы глазами, а бабушка ей что-то объясняла. Но мама, похоже, ничего не понимала. Она смотрела сквозь нас, а бабушка всё причитала и причитала – зачем, мол, прислали из школы таких несмышлёнышей, да и чем они могут помочь? Всё хозяйство – однокомнатная квартира, в которой выпускник жил с мамой. Когда окончил школу, сразу же призвали в армию и отправили в Афганистан.

Потом обе женщины долго плакали и говорили о чём-то своём на кухне, постоянно повторяли имя погибшего солдата: «Паша, Пашечка…» – а мы в прихожей обречённо жались к закрытой двери, дрожали от страха и ждали, когда о нас вспомнят и выпустят. Когда женщины, наконец, о нас вспомнили и открыли дверь, мы стремглав умчались вниз по лестнице из этого ада.

Дома я долго плакала и не могла уснуть.

На следующий день «классуха» отчитала нас за то, что не взяли с собой штабного фотографа и не сделали памятный снимок для школьного стенда патриотического воспитания. Я вспоминала об этом потом много лет, и чем взрослее становилась, тем в больший ужас приходила от такой безмозглой идеи. Тёмная обшарпанная хрущоба, две безумные, почерневшие от горя женщины в трауре и мы – шестиклашки.

Старшеклассницей я занималась в кружке юных корреспондентов при местной газете, увидела там фото Паши и узнала его историю.

Высокий красивый парень, с глазами в пол-лица, рос без отца, был гордостью и опорой мамы и бабушки. Павел дружил с красивой девушкой, которая ждала его из армии. В Афганистане Паша заболел гепатитом, и его отправили в Союз лечиться, а потом оставили на период реабилитации. Служить ему оставалось всего два месяца, мог бы отлежаться в госпитале, но Паша каким-то образом уговорил докторов, вернулся в свою часть и вскоре погиб в бою. Я смотрела на его фото и думала: какие красивые дети могли бы родиться у Паши и его девушки.

Позже я поступила в педагогический институт. Сделала это только потому, что хотелось стать нормальным классным руководителем, а не таким моральным уродом, как наша «классуха». По жизни, однако, наблюдала, что именно такие, как моя классная руководительница, чаще всего и занимают руководящие должности. Будучи студенткой, прочла изречение знаменитого философа о том, что «наглость и невежество в обществе есть лучшая компенсация ума».

Спустя много лет я посмотрела фильм режиссёра Алексея Балабанова «Груз 200» – это стопроцентная картинка из моей детской истории.

А ещё ночами мне порой снится это неисполненное фото для школьного стенда, за который нас «классуха» отругала. Вижу на нём двух заплаканных женщин в чёрном и двух маленьких перепуганных девочек на тёмной кухне, где на столе стоит портрет в траурной рамке. И я до сих пор иногда кричу во сне от ужаса.