Давненько не писала про своих великолепных бывших коллег Степановну, Борисовну и Геннадьевну. Сейчас мы с ними практически не встречаемся, поскольку давно живём в разных городах. Но периодически созваниваемся, поэтому в курсе всех новостей друг друга.

Степановна и Борисовна продолжают трудиться в детском саду, но уже в другом. А наш старый садик, где когда-то мы все вместе работали, после ремонта, увы, так и не открылся. Как я и пророчила в своё время: после ремонта его отдали под разные конторы и офисы. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, такова жизнь: всё течёт и меняется.

Геннадьевна после закрытия детского сада сразу ушла на заслуженный отдых. В прошлом году у неё случилось горе – умер муж. Прошло сорок дней, и мне приснился сон. Будто стою со Степановной у неё дома, а за её спиной две бабёхи заводят в дом мёртвого супруга Геннадьевны, пытаются уложить на диванчик. Покойник уже совсем плохонький, распухший, полуразвалившийся, но ногами перебирает, тянется к диванчику. Я вскрикнула и проснулась.

Утром набрала Степановну. Она меня выслушала и очень удивилась.

– Странно всё это, – говорит. – Сначала мне снилось, будто Толя, муж Геннадьевны, ко мне пришёл. Стоит возле порога, хочет зайти. Я ему говорю: ты адрес перепутал, мол, давай, провожу до дома. А он через порог переступил и к дивану жмётся поближе, всё норовит присесть. Я его взяла под белы руки да вывела через порог обратно.

Но это ещё не самое интересное. Степановна рассказала, что утром ей позвонила дочь. И пересказала свой сон.

– Дочке приснилось, что покойный муж Геннадьевны у меня дома на диване сидел. Мол, уходить не хотел. А теперь ты со своим сном и диваном, – мрачно подытожила Степановна.
– Сон мой, а диван твой, – ответила я. – Что ему на твоём диване надо?
– Не знаю, молчит, я его спрашивала, – недовольно буркнула Степановна.

Я посоветовала Степановне последить за своим здоровьем и на всякий случай поставить защиту на свой дом. Почистить и закрыть от всякой нечисти.

Прошло некоторое время. Муж Геннадьевны иногда всё-таки приходил в снах к Степановне, всё также планируя пробраться на диванчик. А недавно решили мои дамы собраться за рюмкой чая, о своём побалакать, былое вспомнить. И вот Степановна говорит Геннадьевне:
– Слушай, никак не пойму, а чего это твой муж по ночам ко мне ходит? Дался ему мой диванчик! Ладно бы я одна это видела. А то дочери сон такой же приснился, да и Наталья звонила, тот же сон пересказала.
– Давно ходит? – сурово поинтересовалась Геннадьевна.
– Да почти сразу после похорон.
– Поняла, – сказала Геннадьевна и поджала губы. – Решим вопрос.

Как Геннадьевна собиралась решать вопрос, Степановна не уточнила. Но сны с участием дивана и Толи вдруг резко прекратились.

На днях Геннадьевна пришла до Степановны.

– Ну, как? Не приходил мой к тебе?
– Нет, – честно призналась Степановна. – Давно уже не снился. А что?
– Я так на него рассердилась! – ответила Геннадьевна. – Поехала на кладбище после того разговора и разгон устроила. Так на него кричала! Что он и раньше на моих подруг заглядывался, а теперь, получается, горбатого даже могила никак не исправит? Пригрозила, что если хоть к кому-нибудь придёт, осиновыми кольями всю могилу украшу! Таких ему всыпала «люлей», да не стесняясь, что все люди, кто в тот момент проведывал по соседству покойных родственников, стороной меня обходили. Если он опять придёт к тебе, сразу говори. Я ему дам, как по ночам бродить по моим подругам!

Да уж, тут нечего добавить. Уральские девки настолько суровы, что даже покойным мужьям могут всыпать за измену!