Только не Примаков

В самом конце XX века Россия стояла на очередном перепутье. Реформы, затеянные в 1991 году, упёрлись в тупик. В 1998-м был объявлен дефолт. Страна, только-только приходившая в себя после шоковой терапии рыночных преобразований и приватизации, вновь оказалась в кризисе.

Ельцинское обращение к регионам «берите суверенитета, сколько сможете проглотить» едва не обернулось полным распадом державы. Тяжелейшей проблемой оставалась и Чечня, грозившая взорвать весь Северный Кавказ.

Первая Чеченская война едва не закончилась национальной катастрофой. В августе 1996 года боевики вошли в Грозный. 31 августа того же года были подписаны Хасавюртовские соглашения, официально положившие конец военной операции. Но фактически они откладывали определение статуса мятежного региона до 2001 года и предусматривали вывод российских войск в течение нескольких месяцев. В результате так называемая «независимая Ичкерия», границы которой оставались открытыми, стала очагом сепаратизма, криминала и мусульманского радикализма самого опасного толка. Террористические акты шли один за другим, не чеченское население было выдавлено или уничтожено, но при этом в Грозный не переставали течь деньги из федерального центра.

Чеченская проблема усугублялась общественными настроениями в России. Ещё в 1995 году Ельцин говорил, что некоторые журналисты и публичные персоны ведут прямую работу на противника на деньги противника в нашем тылу.

К концу 1990-х годов ситуация только усугубилась. Страну раздирали на части региональные элиты, бандитские группировки и олигархические кланы. Наши геополитические противники, мечтавшие растащить Россию на лакомые куски, просто уголовники и воры в законе – все они имели своих агентов во власти. Контролировали многие СМИ, отчасти – систему образования и культуру, иногда – целые регионы. Об их аппетитах нечего и говорить. Имена Березовского, Ходорковского и Гусинского повторялись как навязчивая считалочка. Эти трое воспринимались подлинными хозяевами страны. Они же контролировали телеканалы и большую часть прессы. С экранов телевизора под видом «свободной аналитики» всё чаще и чаще лилась откровенная пропаганда, направленная на разрушение России.

В марте 1999 года США и их сателлиты объявили о начале операции «Союзная сила». Бомбардировки Югославии, продлившиеся до начала лета, во многом определили настроение в России. Натовский произвол резко поставил под сомнение прозападный внешнеполитический курс Ельцина.

Сочувствие сербам консолидировало наш народ. Благодаря этому единению сформировалось «путинское большинство», определившее судьбу страны в последующие десятилетия.

И, наконец, разворот самолёта Евгения Примакова над Атлантикой резко поднял популярность этого политика, что вызвало ревность ельцинского окружения. В итоге в мае Примаков под радостный визг либералов был отправлен в отставку и заменён Сергеем Степашиным. Но Ельцину это не добавило популярности. Надо было искать другой выход.

Лучше пойду в таксисты

Вообще 1999 год сложился крайне неудачно для Ельцина. 15 мая в Государственной Думе прошло голосование по импичменту, или, говоря по-русски, отрешению его от должности. И хотя ни один из пунктов обвинения не набрал необходимые 300 голосов, сам по себе факт голосования стал для власти очень тревожным сигналом.

Катастрофически обвалились и всевозможные рейтинги, прежде всего рейтинг самого «царя Бориса». Спустя 25 лет эти цифры могут показаться невероятными, но в декабре 1999-го тогдашнему президенту доверяли только 4 процента населения, а 87 процентов – не доверяли.

Необходимость кардинальных перемен понимали и на самом верху. При этом для ельцинского окружения очень важно было сохранить власть. Выбор пал на Владимира Путина.

Сегодня может показаться удивительным, но к середине 90-х годов Владимир Путин ещё не был публичной фигурой. До 1996 года он работал в Санкт-Петербурге, в команде Анатолия Собчака. Занимал пост руководителя комитета внешних связей, а с 1994 года стал первым заместителем председателя петербуржского правительства.

Когда в 1996 году Собчак проиграл выборы, Путин наотрез отказался переходить в команду нового мэра Яковлева. По собственному признанию, был готов даже заняться частным извозом, если бы не нашёл достойной работы. Комментируя своё решение, Владимир Владимирович подытожил впоследствии в интервью американскому кинорежиссёру Оливеру Стоуну:
– Лучше быть расстрелянным за верность, чем повешенным за предательство.

Однако работать таксистом не пришлось. В том же 1996 году Путин был приглашён в Москву на должность заместителя управляющего делами Кремля Павла Бородина.

26 марта 1997 года он был назначен заместителем главы президентской администрации, начальником Главного контрольного управления президента России. А ещё через год с небольшим, в июле 1998 года, по предложению главы ельцинской администрации Валентина Юмашева, стал главой Федеральной службы безопасности России.

По многочисленным воспоминаниям современников, к весне 1999 года Ельцин и его окружение уже приняли принципиальное решение о преемнике. 29 марта 1999 года Путин возглавил Совет безопасности, сохранив должность директора ФСБ. Вопрос теперь стоял только о процедуре и сроках передачи ему власти.

Будем мочить

7 августа 1999 года боевики под командованием Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан. На занятых территориях было введено шариатское правление. Так начиналась Вторая Чеченская кампания.

На этом фоне 9 августа Ельцин назначил главу ФСБ Владимира Путина исполняющим обязанности председателя правительства. И в тот же день официально провозгласил его своим преемником.


16 августа Путин был утверждён Госдумой на посту премьера. И первым для него испытанием стала антитеррористическая операция в Дагестане.

Она, к удивлению многих, заняла не больше месяца. Уже 15 сентября 1999 года министр обороны Игорь Сергеев доложил, что территория Дагестана полностью очищена от террористов.

Однако оставалась ещё сама Чечня. В сентябре 1999 года Россию потрясла серия террористических актов, за которыми стояли чеченские радикалы, – в Москве, Буйнакске и Волгодонске. Стало понятно, что никакие разговоры с сепаратистами дальше невозможны.

В сентябре границы Чечни блокировали федеральные войска. К концу осени был окружён Грозный. К концу зимы он оказался взят.

Тогда же, в сентябре 1999 года, Владимир Путин произнёс облетевшую весь мир фразу: «Мы будем преследовать террористов везде… Вопрос закрыт окончательно».

Бескомпромиссный разгром сепаратистов впервые за долгие годы резко изменил настроение российского общества. Появилась фигура, с которой люди стали связывать будущее. Рейтинг Путина достиг 84 процентов одобрения – совершенно фантастический по тем временам показатель. За всю историю первого постсоветского десятилетия не было ни одной личности или института, который бы пользовался подобной, почти единодушной поддержкой.
А это означает безусловный мандат на власть.

В самом конце декабря, накануне нового 2000 года, Владимир Путин опубликовал статью «Россия на рубеже тысячелетий», где представил программу развития государства. В основание положены принципы «патриотизма, державности и социальной солидарности». Несмотря на то что идеология советского образца потеряла значение, невозможно жить без объединяющей общественной идеи. «Без этого, – подчёркивал национальный лидер, – силы тратятся главным образом на политические распри, а не на решение конкретных задач обновления России».

Очень существенно, что уже тогда, 25 лет назад, Путин подчёркивал необходимость видеть прошлое и настоящее как единое целое, не отрицая и не выбрасывая из него какие-либо периоды и фрагменты. «Кроме того, – уточнял он, – действительно успешное, не сопряжённое с чрезмерными издержками обновление нашей Родины не может быть достигнуто простым переносом на российскую почву абстрактных моделей и схем, почерпнутых из зарубежных учебников. Не приведёт к успеху и механическое копирование опыта других государств».

Удивительно, насколько путинское видение стратегических задач, сформулированное на рубеже тысячелетий, остаётся актуальным не только на протяжении всех этих 25 лет, но и на перспективу.

Содержание беседы неизвестно

31 декабря 1999 года в своём новогоднем обращении к нации Ельцин объявил, что уходит в отставку. Владимир Путин автоматически становился исполняющим обязанности президента страны.

Первым подписанным им государственным актом был указ «О гарантиях президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Указ предоставлял бывшим российским президентам – то есть Ельцину – гарантии неприкосновенности и обеспечивал почётный статус после ухода с поста. Впервые за полстолетия переход власти в стране обошёлся без шельмования предшественника.

Владимир Путин выполнил обязательства перед бывшим президентом и его семьёй, но предположения ельцинских олигархов, что новый президент окажется послушным исполнителем чужой воли, оказались ошибкой.

1 января страна проснулась в другой реальности.

26 марта 2000 года состоялись президентские выборы. Владимир Путин уверенно выиграл их в первом туре.

Через месяц с небольшим после выборов президент приехал в Псково-Печерскую обитель и около часа беседовал с одним из величайших православных подвижников XX века, 90-летним архимандритом Иоанном Крестьянкиным. О чём говорили о. Иоанн и Владимир Владимирович – неизвестно. Однако известно, что старец подарил ему список Феодоровской иконы Божией Матери, которой после Смутного времени был благословлён на царство Михаил Фёдорович Романов.

Не понять этого символа может только человек, совершенно чуждый православной традиции, либо полный слепец.

…За минувшие четверть века мы получили другую страну. Не будем утомлять себя цифрами – они все есть в статистических отчётах. Но достаточно оглянуться вокруг. Совсем другие столицы, изменившиеся города, другие сёла, дороги. Обработанные поля там, где в 90-х были пустошь и позор запустения. Новые идеально функционирующие транспортные системы. Да что там говорить, другие границы, другие вызовы и другие интересы.

СВО поставила перед нами ещё более сложные задачи. Путь далеко не закончен. Но одно можно сказать уверенно: наше государство, получив мощнейший удар в конце прошлого века, полностью от него оправилось и стало способно решать не только тактические, но и стратегические задачи.

Много раз говорили: Россия сосредотачивается. Первый раз эту знаменитую фразу произнёс канцлер Горчаков после Крымской войны. С тех пор она стала крылатой. Вспоминал её и сам Владимир Путин, и в 2000, и в 2012 годах.

Теперь можно с полной определённостью сказать: Россия сосредоточилась. Мы живём в сосредоточенной России.