Госпитализировали меня с депрессией, случившейся после конфликтов на работе и увольнения. Наше «депрессивное» отделение занимало третий этаж больницы и имело отдельный вход. Только мы, его пациенты, имели свободу передвижения. На территории росли деревья и даже кое-где цветочки, стояло несколько лавочек. Но всё такое запущенное, неухоженное. Также там был «загон», куда выводили на прогулку женщин в больничных халатах из более серьёзных отделений.

В целом мне даже понравилось. Тишина, покой… Первые десять дней я тупо спала. Прямо с первого часа: пришла в палату, сумку положила и, пока ждала вызова к врачу, уснула. А потом: вечером – феназепам, днём – феназепам… Готовить не надо, убираться тоже. Душ есть, постельное бельё меняют. Красота!

Еда, правда, так себе. Столько капусты я в жизни не ела. Её подавали каждый день и на обед, и на ужин. Зато лишних килограммов не набрала. Впрочем, аппетит почти отсутствовал, даже на вкусняшки не тянуло. У других больных имелись всякие запасы из разрешённых продуктов, а у меня только молоко, чай, варенье и майонез, запрещённый, но я его прятала.

Курить выпускали, и можно было выходить в город, в магазин. Главное – вернуться к раздаче таблеток. Никто ни за кем не следил. Некоторые медсёстры даже ночью выпускали пациентов курить.

Конечно, врачи проводили обследования, брали анализы, делали ЭКГ. Мне там проверили зрение, которое резко ухудшилось, но никаких патологий не нашли.

Психолог в клинике показалась мне странной женщиной. Мы час беседовали, проходили всякие тесты, при этом она постоянно меня прерывала. Я так и не поняла, чего врач добивалась и какой вывод сделала насчёт моего состояния.

А вот психиатр был такой серьёзный дядечка. Я его боялась. Первый раз он отпустил меня домой на выходные только через две недели. А я ведь кошку одну оставила! Очень за неё переживала. Хорошо, что лето, – я ей окно оставила открытым, и моя Фанта свободно гуляла, а потом возвращалась домой. Кормить её приходила соседка.

Бедная Фанта! В те первые выходные она от меня ни на шаг не отходила. Даже запрыгивала на колени каждый раз, когда я садилась. И спала со мной, чего раньше не делала.

Я никому из знакомых не говорила, что лежу в больнице. Якобы всю неделю активно работаю, и мне не до общения и встреч. В выходные, когда стали отпускать из больницы, приезжала к родителям на дачу. Будто всё нормально – всё как всегда.

Пока я там лежала, многое осознала: поняла, почему ругалась с прежним начальником и коллегами, убедилась, что совершила ошибку, уволившись. Надо было сначала в больничке пролечиться, а потом решение принимать. А ведь я ходила в поликлинику перед увольнением! Но психиатр оказался на больничном. Значит, судьба мне была через всё это пройти.

Знаете, самое страшное, что вскоре после того, как выписалась, я поймала себя на мысли, что это лучший месяц в моей жизни за много лет! Нормальные люди отдыхать ездят в санатории, на море, а я – в дурдом! Вот до чего дожила.