История о «журналюгах»

В начале 1990-х, на излёте перестройки, Александр Градский попал на съёмки популярной программы «Пресс-клуб», которую придумала Кира Прошутинская. Это была прогрессивная открытая телеплощадка, где люди высказывали мнение обо всём, что творилось в стране, – альтернатива официальным информационным передачам. В тот раз темой программы стали августовский путч 1991 года и ГКЧП. Надо отдать им должное, трое из бывших гэкачепистов согласились прийти на программу и объяснить свою позицию. Александр Градский не должен был принимать участия в съёмке – он пришёл за компанию со своим другом, журналистом Евгением Додолевым.

Началось обсуждение, в котором члены «Пресс-клуба» обрушились на гостей студии, обвиняя и негодуя, не принимая во внимание тот факт, что у каждого есть право на мнение. Люди, создавшие Государственный комитет по чрезвычайному положению, были уверены в своей правоте, они считали, что спасают страну. И ещё: существует профессиональная этика при проведении полемики, которую никто не отменял. Градский спокойно сидел позади всех, но прекрасно видел, что его постоянно снимает камера.

В какой-то момент тяжёлого разговора между журналистами и бывшими министрами один из пресс-клубовцев закричал: «Вы – дерьмо!» – после чего гости студии встали и ушли. Вот тут Градский не выдержал, поднялся и потребовал от пресс-клубовцев извинений. Как раз в этом его возмущении впервые прозвучало слово «журналюги». Прошутинская и её коллеги обиделись. Градский позже сказал, что была предварительная договорённость о спокойном разговоре. «Но вместо этого началось открытое хамство. Меня поразило отношение прессы к людям, подчеркну – просто к людям, какие бы взгляды они ни выражали и как бы я к ним ни относился».

Эпизод с Градским обиженная Прошутинская всё же оставила в передаче, поскольку он был действительно живым и зрелищным. Но после эфира на певца обрушилась критика, лейтмотивом которой было: авторитет завоёвывается долго, господин Градский, а теряется за секунду.

Фортуна любит рисковых

На самом деле он взорвался тогда по одной лишь причине. Александр Борисович Градский, АБГ, Маэстро, Папа русского рока не переносит непрофессионализма, а соответственно, и тех людей, которые мнят себя профессионалами, не имея на это оснований. Сам Градский ещё в юном возрасте осознал, что он не такой как все. Более того, он чётко понял, что лучше многих. Но самонадеянность юноши была оправдана тем, что у него талантливо получалось всё, за что он брался. Таскать бобины по 600 килограммов на картонажной фабрике, перетирать пробирки в лаборатории, писать песни, петь рок и классику, организовывать ансамбли…

«Славяне» и «Скоморохи» появились для того, чтобы исполнять собственные композиции. ВИА польских студентов МГУ «Тараканы» – для гастролей. Заводная группа «Лос Панчос» играла на танцах и выпускных вечерах, зарабатывая тем самым деньги. «Касса» группы находилась в диване Градского: мятые ассигнации разного достоинства копились там для покупки новой аппаратуры. Впрочем, значительная часть заработанного уходила на покупку дешёвого портвейна для душевных посиделок. Градский быстро понял, что ни талант композитора, ни выдающиеся вокальные способности не перекроют плохое звучание инструментов, и впечатление от выступления будет смазано. А этого он допустить не мог. Как не мог перепоручить кому-нибудь запись в студии, когда, ещё будучи студентом «Гнесинки», сам пел и накладывал многоголосные партии для композиций «Скоморохов».

Но фортуна любит рисковых. Именно в это время, в 1973 году, Андрон Кончаловский искал композитора для своего будущего фильма «Романс о влюблённых». Музыку должен был писать дагестанский композитор Мурад Кажлаев, но он отказался, сославшись на занятость. Кончаловский нервничал, потому что главным героем «Романса» должна была стать музыка, в этом весь смысл. Музыковед и знаток джаза Аркадий Петров давно следил за Александром Градским, который уже был известен в Москве. Именно Петров привёл молодого режиссёра в студию, чтобы тот послушал молодого музыканта.

Градский произвёл на Кончаловского такое впечатление, что он даже собрался снимать Александра в главной роли вместо Киндинова. Но достаточно быстро передумал. Тем не менее композиторский договор был подписан, и работа началась.

Градский впервые столкнулся с серьёзной работой, за которую он должен был получить приличную по тем временам сумму – 600 рублей. Но кто-то умный подсказал молодому человеку, что договор составлен грабительский и ему причитается куда большая сумма. Градский докопался до истины, настоял на том, чтобы он значился не автором нескольких композиций, а композитором фильма. Это повысило гонорар студента с 600 до 8000 рублей! Кончаловскому очень не понравилась «борзота» молодого музыканта, однако он прекрасно понимал, что без музыки и песен Градского «Романса о влюблённых» просто не было бы.

После выхода фильма на экран артисты Киндинов и Коренева стали известны широкой аудитории. А американский музыкальный журнал «Билборд» в 1974 году признал Градского звездой года за выдающийся вклад в мировую музыку.

В 1976 году в исполнении певца прозвучала песня «Как молоды мы были», ставшая его талисманом. Знаменитую песню Пахмутовой в качестве саундтрека к фильму «Моя любовь на третьем курсе» должна была петь Елена Камбурова. Но у неё отношения с произведением не складывались, ничего толкового на записи не получалось. Градский случайно услышал, как мучается Камбурова, и подсказал: песню надо петь на несколько тональностей выше. Что сразу же и продемонстрировал. Исполнение понравилось Пахмутовой, она стала работать с Александром, а Камбурова вздохнула с облегчением.

На трёх стульях

Когда у Градского берут интервью – а даёт он их крайне редко и очень неохотно, певец говорит, что музыкой стал заниматься с подачи родителей. То, что прививается с детства, играет в дальнейшей жизни одну из ведущих ролей, считает Александр Борисович. Но папа и мама Александра не настаивали бы на музыкальном образовании сына, если бы не видели в нём дарования.

Родился сын инженера-механика Бориса Фрадкина и выпускницы ГИТИСа Тамары Градской 3 ноября 1949 года в Челябинской области, в городке Копейске, куда Фрадкина направили по работе. Его супруга, которую брали после окончания института в ведущие театры столицы, поехала за любимым мужем, считая, что семья в жизни женщины должна стоять на первом месте.

Окружающие считают, что Градский скупой человек. Это не так. Он неприхотлив, легко может обходиться минимумом – детство приучило. Саша спал на трёх стульях в общей с родителями и бабушкой восьмиметровой комнате в коммунальном подвале, рядом ютились ещё десять семей. Но пианино было! Чтобы Саша занимался. До «трёхстульного» ложа была ветхая раскладушка, которая помещалась только под пианино. Поэтому у Градского до сих пор осталась привычка: просыпаясь, не делать резких движений головой – в юности он очень часто бился о «челюсть» клавишного инструмента.

А деньги он научился зарабатывать рано, потому что умел не только петь и сочинять, но и считать. И умеет всё это до сих пор. Как исполнитель он зарабатывает на порядок больше, чем раскрученные звёзды. Как-то в тёплой застольной беседе Лев Лещенко сказал Градскому: «Хорошо, Санёчек, что тебя мало показывают. Если бы тебя много показывали, мы все должны были бы застрелиться».

До 1963 года Александр носил фамилию Фрадкин. Тамара Павловна тяжело заболела и умерла очень рано, когда сыну было всего четырнадцать. Александр тяжело пережил эту потерю, вернее, не пережил до сих пор. Он взял фамилию Градский в память о любимой маме, которая в последний день жизни, будучи уже совсем слабой, повторяла одно: «Саса, Саса, Саса». Беспокоилась за своего единственного сына даже в таком состоянии. Градский до сих пор жалеет, что о многом не договорил с матерью, многого для неё не сделал.

Он тогда попал в полосу какого-то безвременья, не понимал, куда податься, к кому прибиться. Отец воспитанием сына почти не занимался, а в таком переломном возрасте мальчику нужна помощь. И Александр совершенно отбился от рук, прошёл все этапы взросления трудного подростка, которые закалили его и придали характеру силу и жёсткость. Вот оттуда и непримиримость в общении с дилетантами, и нежелание идти на компромиссы.

Взлёты и промахи

О своих отношениях с деньгами Александр Борисович говорит, что у него никогда не было жажды славы, он знал себе цену и деньги ему были нужны для независимости. Эта внутренняя свобода и делала композитора Градского.

Он создал рок-оперы «Муха-Цокотуха», «Стадион», «Мастер и Маргарита» и несколько балетов, один из которых, «Человек» (по роману Р. Киплинга), оказался первым отечественным рок-балетом. И если «Муха-Цокотуха», которая считается чуть ли не первой рок-оперой в мире, родилась за пару часов с помощью товарищей по ансамблю, а потом года три дорабатывалась, то над «Мастером и Маргаритой» маэстро работал 30 лет.

А ещё писались красивые баллады и актуальные песни на стихи прекрасных поэтов: Роберта Бёрнса, Натальи Кончаловской, Саши Чёрного, Евгения Евтушенко, Николая Рубцова, Бориса Пастернака, Поля Элюара и, конечно, самого Александра Градского. «Антиперестроечный блюз», «Синий лес», «Песня о друге», «Мы не ждали перемен», «Монолог батона за 28 копеек из муки высшего сорта». Была работа в нескольких десятках фильмов в качестве актёра, композитора, музыканта и певца. Выступления на ведущих площадках мира с Лайзой Миннелли, Шарлем Азнавуром, Дайон Уорвик. Приглашение в Большой театр для исполнения труднейшей партии Звездочёта в опере Римского-Корсакова «Золотой петушок». Выпуск пятнадцати дисков. Полугодовая работа над новой аранжировкой гимна России. И преподавание, и написание статей, и взлёты, и промахи, и бурная личная жизнь…

Когда возраст переваливает за шестьдесят, большинство людей подводят итоги, полагая, что подошли к некой черте. Градский спокойно эту черту переступил и пошёл дальше, продолжая вписывать в летопись собственной жизни новые факты, которые многим покажутся несуразными.

1 сентября 2014 года у АБГ родился сын Александр. Гражданская жена музыканта – 34-летняя Марина Коташенко, юрист и модель, – подарила ему ещё одного ребёнка (от третьего брака у Градского есть сын Даниил и дочь Мария). Они вместе более десяти лет, и это говорит о глубоких чувствах и взаимном уважении. Марина должна была реализовать себя в материнстве, и ей это было позволено, несмотря на огромную разницу в возрасте и понимание того, что отец не сможет быть рядом с сыном столько, сколько хотелось бы.

«Все глаза проглядел»

Красивые женщины окружали АБГ всегда. Он с ранних лет обладал такой внутренней силой, что сопротивляться было совершенно бесполезно. Когда «Скоморохи» давали свои концерты и патлатый, одетый в джинсы Градский играл на гитаре зубами, стоя на коленях, на сцену летели трусики и лифчики умиравших от экстаза студенток. Эти девицы его совсем не волновали. Обычно он сбивал романтичный настрой фанаток, цедя сквозь зубы что-то вроде «кривые ноги» или «морда косоротая». Расстроенных молодух подбирали остальные участники «Скоморохов».

В жёны Градский выбирал исключительных красавиц. Первый брак был ошибочным, «молодёжным». С очень симпатичной Наташей Смирновой Александр встречался месяцев семь. Сходили в загс, сыграли свадьбу, прожили ещё несколько месяцев и мирно разошлись.

Второй женой стала несравненная Анастасия Вертинская, роман с которой начался под покровом жарких крымских ночей, а закончился регистрацией брака в Москве. Похоже, что в этот раз АБГ был не ведущим, а ведомым. Брак продлился лет пять, но последние пару лет супруги уже не жили вместе. За время совместной жизни у Градского установились доверительные отношения с пасынком Стёпой, которого Вертинская родила от Никиты Михалкова. Александр видел, как нужна мальчику отцовская забота, даже несколько раз звонил Михалкову, просил, чтобы тот чаще общался с сыном.

Градский был растроган, когда спустя много лет Стёпа пришёл на его концерт и сказал добрые слова о том, что Александр Борисович для него сделал. При этом Вертинская и по сей день называет бывшего супруга «Гадским».

Вскоре после развода с Вертинской приятель пригласил Градского на студенческий спектакль в театральный институт. В зале музыкант увидел девушку неземной красоты, как он потом признался, «все глаза проглядел». Так состоялась встреча с Ольгой Фартышевой, на которой он стремительно женился. Они прожили вместе четверть века. Именно в этом браке родились Даня и Маша – прекрасные и талантливые.

А потом… Конечно, жене Градского приходилось нелегко. Она находилась в тени «сурового» АБГ, при этом была лишена возможности даже лёгкого флирта, потому что, узнав, кто её муж, поклонники тут же испарялись. В итоге Ольга ушла. Дети остались с Александром.

Когда в жизни Градского появилась Марина, почти ровесница его детей, те, конечно, не были в восторге. Но, как истинные Градские, не позволили себе опуститься до вражды, соблюдая дипломатический нейтралитет и сосуществуя под одной крышей в доме, где всем нашлось место.

Саша, мы тебя любим!

Для того чтобы понять, что собой представляет Александр Борисович сегодня, достаточно посмотреть несколько выпусков программы «Голос», у которой вот уже третий сезон по праву высокий рейтинг. Градский, который всю жизнь борется с халтурой, с лжеконцертами, на которых как бы «звёзды» как бы «поют» под фонограммы, получает наслаждение от красивых живых голосов участников проекта. И когда исполнитель выдаёт что-то стоящее, седовласый наставник в неизменной чёрной сорочке навыпуск расплывается в блаженной улыбке, а может и всплакнуть от нахлынувших эмоций.

Сегодня он понимает, что раньше перегибал палку, был чересчур непримиримым. Многое в жизни переосмыслено. Но Градскому никогда не было стыдно за то, что он сделал в творчестве. Евгений Додолев написал о нём книгу «The Голос» с подзаголовком «Насравший в вечность». Такая литературная грубость не могла бы появиться без одобрения героя книги. И в этой самоиронии весь Александр Борисович.

В этом году у Градского состоялся большой тур по городам России и СНГ. Папа русского рока не брал с собой музыкантов, не использовал спецэффекты. На сцене стояли только динамики и клавишные. Несколько участников прошлых сезонов «Голоса», в судьбе которых АБГ продолжает принимать участие, сопровождали своего наставника и пели перед его появлением на сцене.

А потом выходил он в той самой чёрной рубашке навыпуск, и начинался концерт-разговор, который заканчивался долгими овациями. И когда молодые девичьи голоса выкрикивали из зала: «Саша, мы тебя любим!» – «великий и ужасный» подмигивал сам себе.