Осенним утром помогаю Верунчику тащить в школу коробку с вкусняшками. Сегодня она именинница и по традиции будет угощать одноклассников, а те подарят ей фломастеры, карандаши, краски, альбомы, увеличительное стекло и множество всяких вещей, безусловно нужных в первом классе.
Вот и школьное крыльцо, но дальше мне нельзя. Можно, конечно, нарушить правила, переполошить народ, и тогда…
– Успокойся, папуля, – говорит доча. – Поставь коробку и иди, а дальше я сама.
– Но как ты потащишь это через вестибюль и на второй этаж?
– Проще простого. Сейчас тормозну любого мальчика-старшеклассника, и он мне отнесёт.
– Может быть, лучше попросить девочку-старшеклассницу?
– Ага! Девочка скажет: «Тащи сама, малявка». А ещё девочки знаешь как ругаются? Потом расскажу… Ну, пока-пока!
– Может быть, я попрошу мальчика?
– Папа, с мальчиками надо уметь разговаривать. Ты ему как подполковник, а я ему – как девочка. Неужели непонятно?
Затаившись в кустах облетающей сирени, наблюдаю. Вот поднимается на крыльцо очередной симпатичный старшеклассник. Верунчик мальчику что-то говорит. Мальчик берёт коробку и без разговоров тащит! А ещё берёт у Верунчика тяжеленный ранец и мешок со спортивной формой!

Как ругаются девочки-старшеклассницы, она нам через неделю продемонстрировала, вернее, наглядно показала. Приходит с детской площадки и показывает мизинчик.
На вопрос, что это значит, отвечает:
– Неужели не знаете? Это «китайский фак». Старшеклассницы говорят: «Учитесь, малявки, как надо пацанов посылать подальше».
– Успокойся, – говорит жена. – Я ей сама всё разъясню. А ты уж в следующий раз и что-нибудь попроще. А пока иди попей чайку.
«Попроще» не заставило ждать – у неё возник собственный (!) видеоканал в интернете, и вот первый клип:
Не надо паники, ведь мы не на «Титанике»,
Подойди ко мне, обними меня.
Опыт не пропьёшь: если процесс невозможно остановить, его надо возглавить. Теперь я одновременно продюсер и режиссёр.

– Папуля, а сколько у тебя медалей?
– Честно говоря, забыл. Штук двадцать пять точно есть. Может, и больше.
– Ух ты! А у меня всего восемь!
– Поверь, для восьми лет это великолепно. У меня в восемь лет не было ни одной. И даже в восемнадцать не было.
Ах да, забыл! В восемь лет она двукратная чемпионка России (в составе коллектива акробатического танца), а на петербургском конкурсе «Балтийская жемчужина» – золото и серебро. Оступилась в финальном выступлении…

Школа – это святое. Но по вечерам пять тренировок в неделю, и как хорошо, что студия в десяти минутах неторопливой ходьбы от дома!
После очередной тренировки идём через ресторанный дворик, гляжу – сидит неподалёку накачанный такой мужичок и уплетает острый вьетнамский суп.
– Ого! – восклицает Верунчик, бросается к незнакомцу – и заряжает ему ногой в ухо.
Продолжая есть правой, парень профессионально ставит блок левой рукой, восклицает: «Вера?!» – и…
О боже! Они обнимаются!
– Папа, папа! – восклицает Верунчик. – Знакомься, это наш физрук и тренер по тхэквондо!
Ах да. У нас ещё и тхэквондо было. Целых полгода. А потом дочка не выдержала нагрузок, и пришлось выбирать. Выбрала танцы. Тренер по этому поводу огорчился, но с тех пор поручает ей проводить разминку с классом: «Всё равно лучше Веры никто ногами не машет».
– Слушай, вообще-то это не очень хорошо, мягко говоря, – заряжать учителю ногой в ухо. Попробовал бы я это сделать со своей физручкой! Страшно подумать.
– Ну папа! Он сам нас учил вырабатывать боковое зрение, вот я и решила проверить, есть у тренера это боковое зрение или нет. Есть, оказывается! И потом, ты учился в древние времена…

Древние времена! Это она уже второй раз так говорит по поводу моего детства.
Во второй четверти я серьёзно «наехал» на Верунчика по поводу почерка:
– Пишешь по своим прописям, как курочка лапкой. Моя первая учительница за такую работу отсадила бы меня на последнюю парту и заставила часов пять переписывать алфавит. И вообще, у нас был такой урок – чистописание называется.
– Чистописание? Ну это же было в древние времена!
– Древний ты, папочка! – хохочет жена.
Ну да, ну да… Из прошлого века.

А вообще-то справляется. В семнадцать часов забираю её с продлёнки – уроки всегда сделаны и проверены. Приходим домой, меняем ранец на рюкзак и отправляемся на тренировку.
Спорт её организовал – собирается сама, укладывает и школьный ранец, и спортивный рюкзак, переодевается, заплетает «хвостики», смотрит в подаренные смарт-часы – контролирует свой дневной график. Появилось чувство равновесия, отступил страх.
– Ого, какая коза! – восхищённо воскликнул инструктор в верёвочном парке. – В альпинисты отдать не хотите? Рекомендую!

– Пожалуйста, не называй меня больше «маленькая»!
– Хорошо, но как же тогда тебя величать? Большая?
Думает. И отрицательно качает головой:
– Ладно, называй меня хотя бы «средненькая».

По пути в школу.
– Смотри, смотри, вот идёт девочка из первого «Д» класса.
– Угу.
– А знаешь, что она сейчас сказала своему папе?
– Что?
– «Смотри, смотри, вот идёт девочка из первого «Е». А её папа отвечает: «Угу».

Осенью у них была выставка мини-стенгазет на тему «Моя семья». Оформил как смог, – мама в белом халате и папа в военно-морской парадной форме с наградами.
Тем же вечером дочка рассказывает:
– Возле нашего плаката всегда толпа детей, особенно старшеклассников. Тихонько подошла и слышу: «Ну хоть у кого-то папа военный моряк, а то всё менеджеры да стоматологи».

– Вчера после дождя я повстречала в школьном дворе дождевого червяка. Он сидел и бился головой об асфальт. Наверное, учил математику.
– В столовке мальчик врезался в девочку с подносом. У неё из тарелки выпрыгнул борщ и попал мне на блузку.
– Папа, а кто такой ботаник? Ну-у-у… ещё говорят «ботан».
– Это такой мальчик в очках. Хорошо учится, много знает, но… Немножко странный, скажем так, не от мира сего.
– И у нас такой есть! За него никто из девочек замуж не хочет!
– А вот он вырастет, станет знаменитым профессором, и вот тогда-а-а…
– Ну папа. Пока он станет профессором, мы все замуж повыходим и бабушками станем.

Скажите, дорогой читатель, вот вы сами считаете себя современным человеком? В любом смысле. В том числе и в том, что знаете язык современных школьников. Их сегодняшний сленг.
Лично я, например, считал себя продвинутым, пока не услышал от дочки несколько поразительных изречений. После чего заглянул в чат, где общаются старшеклассники, и… опаньки!
«Я пришёл в школу в костюме трэпстар и в глянец-жилетке трэпстар, на ногах у меня были рамоны. Итак, как же на это отреагировали хайпарики в этой странной школе? Меня зачморили, сказали, что я тюбик, и заставили снять мой шмот, с меня сняли мой трэпстар, я пошёл домой в тишке-вилон, я надел тишку-вилон под свитшотом трэпстар чтобы меня не зачморили на тишку-вилон, но, как оказалось, мне пришлось идти домой в тишке-вилон и штанах хх. Ужасная школа, тут меня забулили сильно…»
– Предки, – сказал я как-то о родителях.
– Теперь говорят – «олды», – поправила меня Верунчик. – А ещё голова – это «табло», а часы – «котлы», а стыдно – «кринж», а страшно – «крипово».
– Где ты это слышала? В классе?
– В классе – нет. Первоклашки так не говорят. Слышала в буфете, на лестнице, в туалете, на площадке… Большие девочки теперь знаешь какие? Они гораздо круче больших мальчиков!

Первый класс. Вспоминаю сослуживца, у которого был сынишка первоклассник:
– Всё, что осталось у меня в памяти из его (сына) первого класса, – это согбенная спина над школьной тетрадкой. Сидит без движения третий час кряду. Подхожу, заглядываю в тетрадь – пусто! Гляжу на сына – две огромные слезы застыли в длинных красивых ресницах, доставшихся от мамы. В сердцах отвешиваю сынуле подзатыльник. Слёзы вылетают из глаз, падают на тетрадку и расплываются фиолетовыми чернильными кляксами.
Сейчас этот сынуля – кандидат медицинских наук, руководит отделением в известной московской клинике.
Вспоминает ли первый класс?

– Как дела? – спрашиваю у своего сына первоклассника в далёких туманных девяностых.
– Всё о’кей! – бодро отвечает сынуля. – Уроки сделал. Можно я пойду гулять?
Требую всё же предъявить тетрадки. Какое там «о’кей»?
Сидит. Сопит. Переделывает. А назавтра исчез до полуночи. На вопрос «где был?» отвечает, как обычно:
– Всё о’кей.
А ещё назавтра звонит его учительница:
– А вы знаете, что ваш сын торгует арбузами на рынке?
Рынок в пяти минутах ходьбы от подъезда.
– Ну  папа!.. Я просто помог Рустаму. Это парень такой, он продаёт арбузы. Рустам поругался со своей девушкой и пошёл с ней мириться. Попросил меня посидеть. И пропал. Потом оказалось, что девушка его не простила и он забухал… Ну не мог же я бросить чужие арбузы? Сидел, продавал, потом перекатил остаток в ангар, сдал сторожу и домой.
– А где деньги?
– Уже отдал Рустаму по пути из школы. Рустам так обрадовался, что купил мне мороженое и ещё денег на буфет дал. Рустам думал, что я ушёл, а арбузы спёрли…
Теперь на рынке со мной всегда здоровается Рустам и говорит, что мой сын – самый честный человек в мире!

У Верунчика тяжеленный школьный ранец. Сделали тщательную ревизию на предмет лишних книг и тетрадок – всё, оказывается, нужное!
– Со второго класса я буду ходить в школу одна. Я ведь буду уже не малявка.
– Ну хоть ранец разрешишь тебе до крыльца подносить?
– Ну я же не зря чемпионка?

И снова по пути в школу:
– Папа, папа! Там на тротуаре серёжка валяется. А мы с тобой прошли мимо неё.
Рассеянно переспрашиваю:
– Золотая? Серебряная?
– Папа! Ольховая серёжка! Ты ведь сам меня учил всё замечать!

В день окончания первого класса почему-то вспомнилась её прошлогодняя первая линейка: цветы, гимн России и приветственные речи. А потом по команде стоявшие напротив одиннадцатиклассники пошли к первоклашкам. Девушки брали за ручку мальчиков, юноши – девочек, и вели их в школу под аплодисменты растроганных родителей.
К Верунчику подошёл красивый, высокий, модно стриженный мальчик, с улыбкой протянул руку, и она доверчиво подала ему свою…
…Он уводил её всё дальше и дальше, как нам вдруг показалось, не просто в школу, а в новую неведомую, немножко пугающую жизнь.
В какой-то момент дочка обернулась, выразительно посмотрела на нас с женой, словно прощаясь и… снова пошла…
– Вот так вот и уведёт спустя одиннадцать лет. Может быть, даже этот самый… Выучится, станет знаменитым и уведёт! – пошутила стоявшая рядом мама мальчика-одноклассника.
Как знать!
А пока её первый класс, словно первый урок в такой долгой и одновременно короткой школе под названием «жизнь», в которую мы тащим поутру свои коробки, портфели, ранцы и рюкзаки… И хорошо если ангел-хранитель поддержит, а то ведь жизнь отвечает нам, как та пубертатная старшеклассница: «Тащи сама, малявка».
И мы тащим.