Вот интересно, для чего при приёме больного в больницу врачи спрашивают у мужиков, особенно тех, кому за пятьдесят: «Пьёте?» Я сам слышал, все отвечали одно и то же: мол, пьём в меру, по праздникам и выходным. Лишь один ответ достоин уважения: «Доктор, есть такой грех. Я слабохарактерный».

Да, вот так живёшь себе живёшь, и вдруг бац – больничная койка. Вроде ничто не предвещало, ничего не болело, нигде не кололо, никому плохого не желал и не делал. Но скрутило. И уже в больничной палате мучает вопрос: «Что дальше, какие шансы?» Возраст не помощник, мои года – моё богатство, но не лекарство. И уже в уме скребёт это проклятое – «а вдруг?». И уже просчитываешь шансы и прикидываешь последствия.

Но отпустило. Выдохнул. И начинаешь выполнять все назначения врача. Таблетки, уколы, капельницы и процедуры, конечно, помогают организму, спорить не буду, убедился в этом сам. Но и поддержка родных и близких, звонки и сообщения с пожеланиями выздоровления от друзей, знакомых, коллег дорогого стоят. Когда тебе желают скорейшего выздоровления люди, с которыми даже не знаком лично, болезнь обязательно отступает. А как может быть иначе, если осознаёшь, что ты ещё кому-то нужен в этом мире? Действует лучше любого лекарства, уж поверьте.

Когда ехал в больницу, мысленно просил у родных прощения и прикидывал, какой памятник я заслужил и много ли народу придёт проститься. Просчитывал, сколько ещё протяну, успею ли выучить китайский и получить навыки игры на флейте. Однако, полежав в палате три часа, удивился – что я вообще тут делаю?

Соседи спросили, с чем пожаловал, и рассказали, какие у них диагнозы и кому сколько осталось жить, по их меркам. Мне стало так стыдно перед ними и неудобно перед Минздравом, который потратит на меня время и медикаменты.

За свою жизнь я умудрялся попадать в больницу по различным поводам типа удаления гланд в детстве, удаления аппендикса в юности, гипертонии или инфаркта – уже в возрасте. Несомненно, наша медицина находится на высоком уровне. Я живой, какие ещё доказательства нужны? И меняется здравоохранение в лучшую сторону. Раньше я со своим диагнозом провалялся бы недели три, а в нынешнее время сказали, что выпишут через шесть дней.

Одно остаётся неизменным – коронная фраза медсестёр «вас много, а я одна». Несомненно, тут есть какая-то тайна, смысл которой мне, увы, никогда не постичь.

Как показывает мой опыт, в каждой больнице в одной из палат обязательно находится пациент, который в медицине разбирается лучше любого врача. Это хроник. Он лежит в больнице каждый год и считает, что уже окончил медицинский вуз с отличием и может спорить с любым профессором.

Попадать в такую палату не рекомендуется. Нашпигованный медицинскими терминами, «знаток» легко может подкосить психику новичка, ослабленную болезненным состоянием. И тогда рекомендации врача рискуют перемешаться с болтовнёй хроника. Если вам попались такие соседи, проситесь в другую палату или притворитесь мёртвым.

От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Если расширить список, можно добавить сюда и больничную палату. Однако у больничной палаты есть и положительные стороны. Например, можно поспать до обеда – да хоть и вместо обеда, никто не отругает. А хочешь – дрыхни и после ужина. Красота!

Кстати, кто-нибудь подсчитывал разновидности храпа? Интересно было бы узнать. Я знаю шесть: постоянный обычный, прерывистый с захлёбами, переливистый с причмокиванием, периодический внезапный одноразовый рык, подхрапывание со свистом и «лавина с горы». Может, кто-нибудь знает больше? Сочувствую!

В больнице лежать, конечно, не сахар. Однообразные монотонные будни, никаких развлечений. Из досуга – истории из жизни в свободное от процедур время. У нас в палате лучшим рассказчиком был Гена. Все его истории начинались однообразно: «Выпили мы как-то с мужиками…» Но дальше истории менялись. Слушали Гену с интересом.

Общаясь с соседями по палате, я узнал, что многие пенсионеры не умеют пользоваться интернетом. Типа – я старый, зачем мне это? Телефон есть, можно ответить на звонок или позвонить, этого достаточно. А те, кто всё-таки освоил интернет, попадаются на удочки мошенников.

Больничная палата – не только лечебное пространство, но и индикатор человеческих отношений. В повседневной жизни люди друг другу хамят и грубят. В больничной палате совершенно другая ситуация. Все лучшие качества проявляются в добром и дружеском отношении к соседям. Ведь неизвестно, сколько дней придётся общаться – сутки, двое или весь лечебный курс. И неважно, что даже имя соседа порой не успеваешь запомнить. Не страшно, что мужики на соседних койках храпят или стонут по ночам. Тут особая атмосфера, иной порядок, другой взгляд на жизнь.

Ведь, в принципе, это несложно – помочь лежачему позвать медсестру или проследить за капельницей. Или просто подбодрить новенького, сказать, что всё будет хорошо. Или поделиться соком с соседом, к которому давно никто не приходил. Это нормально и делается просто потому, что не можешь поступить иначе. Жаль, что наблюдаешь такое только в больнице. Может, и бывают исключения, но я их вспомнить не могу.

Ещё одна проблема, которую решает больничная палата, – дефицит общения одиноких пожилых людей. Конечно, можно волком завыть, когда под старость лет некому рассказать о своей жизни. Но вот оказался такой человек в больнице, и после первой капельницы, когда кондрашка вроде бы откладывается, – размеренная и тихая жизнь палаты нарушается нескончаемым монологом.

Сначала это воспринимается забавно. Через два часа уже утомляет. Ещё через час начинает болеть голова, и к концу дня завидуешь тем, кто в реанимации. Так хочется и в тишине полежать, и вздремнуть после обеда, ведь постельный режим никто не отменял. Но не хватает решимости остановить старика. Ведь он наверняка считает, что нашёл благодарных слушателей.

А через два дня просто тупо хочется нарушить режим, чтобы тебя выгнали из больницы.

У нас мало кто понимает в медицине, но разбирается в ней каждый. Тем более когда это касается тебя лично. Когда приходят результаты анализов, начинается детская игра «верю – не верю». Освободив текст от неизвестных терминов и непонятных цифр, ты видишь, что в сухом остатке вырисовывается нерадостная перспектива. Настораживают слова «увеличена», «приграничное», «скопление», «изменения»… Если бы в лучшую сторону, то не написали бы. Ага, всё понятно.

И червь сомнения уже гложет – а вдруг врачи что-то недоговаривают?

Если армия – школа жизни, то больничная палата – это школа знаний. Болеют практически все, поэтому здесь порой лежат опытные люди. Из их рассказов можно почерпнуть много поучительного.

За неполную неделю я узнал, например, как сваривать швы на потолке. Чем отличается мангал с двойным дном от обычного. Как правильно залить фундамент. Что можно сделать из толстостенных металлических труб. Как надо бить белку и какие капканы ставить на бобра. Как сделать культиватор своими руками из старого мотороллера. Какие вопросы необходимо решить, прежде чем рыть колодец своими руками. И ещё многое узнал, что привело меня в глубокое недоумение – как я жил до сих пор без всех этих премудростей?

Есть болячки, которые уже не вылечить. С ними надо жить, с ними надо дружить. Где-то договариваться, чтобы они не мечтали о «карьерном росте». Пытаться с ними наладить отношения, как с соседями по коммуналке, находить компромиссы, как с коллегами на службе. Со своей стороны обещать отказаться от излишеств, принимать все лекарства, делать зарядку и чаще бывать на свежем воздухе. И к врачу ходить регулярно.

Наши болячки, конечно, прибавляют мудрости с возрастом. Уже понимаешь, по какой причине они появились. Понимаешь, но поздно. Однако это лучше, чем никогда. И можно избавиться от следующих болезней, хотя неизвестно, сколько их у порога уже готово постучать в твою дверь.

К чему я это всё пишу? К тому, что не надо унывать и отчаиваться. Не надо на себе ставить крест. Все болящие, держитесь и верьте в себя. Жизнь продолжается.