Полтора года назад у меня умер папа. Трагически погиб на дороге, сбитый на переходе водителем-лихачом. В случившемся я чувствовала и свою вину, потому что не пошла в аптеку ему за лекарством. Я была послушной дочерью, ни в чём отцу не перечила, всегда его слушалась. Но накануне заболела, отравившись недоброкачественной колбасой, весь день меня мутило, голова раскалывалась. К врачам не обращалась, сама промывала желудок: принимала активированный уголь, запивая его большим количеством воды. К вечеру рвота прекратилась, но слабость была такая, что еле могла сидеть в кресле.

Я отговаривала папу идти в аптеку, потому что было уже темно; обещала утром купить ему лекарство, тем более что большой необходимости в нём не было. Но он не послушался. Несмотря на солидный возраст (месяца не дожил до 85 лет), он был энергичным, деятельным человеком и вполне мог бы прожить ещё лет десять. Когда мне сказали, что папа лежит на дороге, я решила, что у него сердечный приступ. Забыв о своей болезни, прибежала на место происшествия и увидела его всего в крови. Не знаю, какие силы помогли мне не только удержаться на ногах, но и простоять на дороге более двух часов, до того как прибыли следственная экспертиза и машина из морга.

После похорон я долго находилась в прострации, никакие дела меня не интересовали, и я много времени проводила в постели. Так продолжалось около двух месяцев. Но однажды, проснувшись рано утром, я увидела отца. Он стоял неподалёку с улыбкой на лице и бодрым весёлым голосом говорил:
– Хватит валяться! Принимайся за дела, у тебя всё получится!

Я точно знаю, что мне это вовсе не померещилось, а было на самом деле. Отца я видела секунды две-три, не больше, но разглядела его очень отчётливо. А потом он исчез. Я ничуть не испугалась, тут же включила свет, посмотрела на часы. Они показывали 5 часов 37 минут.

Я послушалась отца и вернулась к полноценной жизни. С тех пор он ко мне ни разу не приходил.

Но из рассказов папы я знала, что его покойный отец тоже однажды явился к нему с того света.

Дело было так. Мой отец в ту пору был студентом-заочником педагогического института и готовился к экзамену по литературе, читал «Сказки об Италии» Горького. В одной из них умирающий отец просит сына прийти к нему на могилу и сообщить, если будет завершён тоннель, который они вместе строили. Сын его просьбу выполнил. Папа долго находился под впечатлением этой сказки.

Он лежал возле окна, которое не было зашторено, и смотрел на улицу. Время было позднее. Вдруг откуда-то пришла шальная мысль: «Если есть тот свет, отец, приди ко мне, и тогда я уверую в него». После чего в природе началось невообразимое. До этого стояла тихая погода, а тут откуда ни возьмись поднялся сильный ветер – настоящий ураган, деревья стали клониться чуть ли не до земли.

А за стеклом и впрямь появился мой дед, весь в белом, хотя хоронили его в костюме. Он что-то говорил, но слова разобрать оказалось невозможно. Однако было понятно, что он очень сердит. Мой отец оцепенел от ужаса и не мог ни закричать, ни пошевельнуться. Наконец сказал про себя: «Господи, помилуй!» Затем с большим трудом поднял руку и перекрестился. Немного погодя видение исчезло, ветер стал затихать, а потом и совсем перестал.

Мой отец рассказывал о пережитом много раз и очень образно, поэтому я всё так хорошо запомнила. С тех пор дед ему не являлся, более того, ни разу не приснился. Папа решил, что он обиделся за столь дерзкую просьбу. Пытаясь осмыслить происшедшее, папа рассуждал так: «Мой отец был глубоко верующим человеком, а я всё время сомневался. Может, его отпустили с того света, чтобы вразумить и меня. Но недовольство и гнев отца убедили меня, что таких просьб лучше не делать. Есть вещи, о которых живым лучше не знать».

Похожую историю рассказала моя тётя. У неё в доме умерла престарелая одинокая родственница. Время послевоенное, церкви поблизости не было, и родственницу похоронили без отпевания. Но с того дня тётю и других её родных по ночам стали мучить кошмары. Видений никаких не было, но вся семья отчётливо слышала чьи-то шаги. Так продолжалось почти неделю. Посоветовались с соседями и пришли к выводу, что душа усопшей требует, чтобы её похоронили по православному обычаю. Ведь родственница была крещёной. И правда, после заочного отпевания в церкви всё прекратилось.

В раннем детстве, в возрасте четырёх лет, я пережила клиническую смерть. Случилось это в деревне, возле дома бабушки. Там стояла небольшая деревянная кадушка, предназначенная для слива дождевой воды. Её в кадушке было немного, и я макала туда сорванные на лугу цветы. Перевесившись, свалилась в кадушку вниз головой и начала захлёбываться. Бабушка и мама были поблизости, но они не обращали на меня внимания; занятые интересным разговором, не знали о случившемся.

В таком состоянии я пробыла минут пять-семь, а может, и больше. Когда меня всё же обнаружили и вытащили из кадушки, я не дышала, лицо было синюшного цвета. Мне оказали первую медицинскую помощь, и я ожила. Почувствовала страшный дискомфорт. Казалось, что меня поместили в узкую деревянную клетку, которая давит на меня со всех сторон. Начала плакать и повторять одну и ту же фразу: «Зачем вы это сделали?» Родные не понимали, что значили эти слова. А я упрекала их за то, что они вернули меня на землю, ведь до этого я пережила настоящее блаженство.

Мне показалось, что я начала отделяться от земли и полетела вверх, хотя у меня не было крыльев. Поднимаясь, отчётливо видела дом бабушки и растущие возле него вётлы. Видела маму и бабушку, а также себя, торчавшую вверх ногами из кадушки, но ни до чего земного мне не было дела.

Вдруг ко мне подлетели два прекрасных мальчика-подростка с белыми крыльями и в белоснежных одеяниях. Один взял меня за правую руку, другой – за левую. На вид один из них был старше другого. Тот, который младше, задавал старшему вопросы и получал на них ответы. Их было три, я их запомнила на всю жизнь.

– Мы заберём её с собой?
– Нет, ей ещё не время. Сейчас отпустим назад.
– Когда придёт пора, она попадёт в рай?
– Это зависит от того, как будет жить.
– А сколько лет она проживёт?
– Очень много. А сколько, не скажу: о том живущий на земле человек знать не должен.

Это были ангелы, но тогда я о них ничего не знала. Меня крестили на дому без ведома родителей в одиннадцать месяцев. Священника пригласила квартирная хозяйка, она одновременно была и моей няней. Родители в ту пору большой религиозностью не отличались, к тому же они были учителями. И если бы о моём крещении кто-то сообщил в гороно или горком, им бы не поздоровилось: запросто могли уволить с работы. Вот почему о Боге или о чём-либо сверхъестественном в ту атеистическую пору взрослые со мной бесед не вели. И то, что я увидела, было для меня откровением.

О том, что человеку свойственно что-то предчувствовать в ответственные моменты жизни, я тоже узнала из рассказов родных.

Моей тёте довелось строить противотанковые сооружения, когда фашисты подступали к Москве. В один из таких дней ей стало не по себе. Вроде всё было как всегда, а ей почему-то показалось, что ноги у неё стремительно растут и она смотрит на своих подруг как бы сверху. Тогда она получила осколочное ранение в ногу.

Немало похожих примеров приводил и отец, когда рассказывал о войне. Вот один из эпизодов его фронтовой жизни.

– Перед наступлением мой друг Ванюшка отказался есть. Не притронулся ни каше, ни к ста граммам водки, которую выдавали перед боем. «Меня сегодня убьют, я это знаю, – объяснил он нам отсутствие аппетита. – Мне во сне приснилось, что у меня все зубы вместе с кровью выпали» – «Да брось ты, – подбадривали мы его, – мало ли что может присниться?» Но он стоял на своём. В тот день его и в самом деле убили.

А бывает, что даже растения могут странным образом реагировать на судьбоносные события в жизни людей, если они с этими людьми долгое время были связаны.

В нашей семье был родственник, которого в далёкие тридцатые признали врагом народа и арестовали. А вся вина его заключалась в том, что он был сельским свящёнником, поэтому и угодил под машину репрессий.

У него в саду росла любимая яблонька. Но однажды весной она не расцвела. Зато в августе вопреки приближавшейся осени нежданно-негаданно вся покрылась цветами.

– Это неспроста, – заплакала его жена. – Умер мой Вася.
Так оно и вышло.