«Представляешь, ей так повезло!» – с придыханием говорит сваха о своей знакомой, перебравшейся из маленького провинциального посёлка в областной центр.

Дама работала нянечкой в детском саду, получала копейки. Сын и дочка уже выросли, обзавелись своими семьями. Муж – любитель выпить, работал наскоками. Чаще лежал на диване – то пил, то болел с похмелья. И вот с началом СВО после очередного скандала с женой пошёл в военкомат и заключил контракт с Министерством обороны. Совершил, так сказать, мужской поступок. Но прослужил совсем недолго – спустя пару месяцев погиб на фронте.

Вдове сразу выплатили 14 миллионов – сумасшедшие деньги, которые она отродясь в руках не держала. Купила квартиры в городе-миллионнике себе и дочке, сыну помогла закрыть ипотеку. Понятно, в посёлке только и разговоров, что о неслыханном «везении» вдовы. Она сразу же бросила работу – кому охота за копейки горбатиться? – и давай красоту наводить: «уколы молодости», блефаропластика, ресницы, маникюр… Годы уходят, а простого женского счастья хочется и в сорок, и в пятьдесят. И никто не видит, как плачет она украдкой в новенькой отремонтированной и такой пустой квартире.

Сколько бы ни появлялось претендентов на «завидную невесту», а всё не то, душа не лежит. Хочется своего, такого родного – от непокорного пшеничного чуба до мелких морщинок у глаз. Того, с кем здорово просто молчать под монотонный шелест телеящика. Хочется человека, который читал бы её, словно раскрытую книгу.

Везучей считают в нашем городе и маникюршу Марину. Много лет она принимает в арендованной студии клиентов, в основном пенсионерок. Потому что цены на маникюр у неё в два раза ниже, чем в городе. Пусть без изысканного дизайна и ультрамодных наворотов, но доступные. Вот и записываются к ней за месяц, а то и за два.

У Мариночки трое детей. Дочь и сынок уже взрослые. С первым мужем разошлась, когда дочь ещё была маленькой. Тянула детей фактически одна. Сын – от другого, он ещё школьник. С его отцом за десять лет сожительства до загса так и не дошли. Для этого ответственного шага мужчине нужно хотя бы повзрослеть, а тот всегда искал себе «мамочку». Так и перебежал к соседке на десять лет старше.

Третий мужчина, Андрей, – Маринин одноклассник. Они по-другому друг на друга посмотрели во время встречи выпускников, когда оба были свободны. Как Андрей потом признался, нравилась ему Марина ещё в школьные годы, но что-то мешало подойти – наверное, её бунтарский и независимый характер.

Потом наступила мобилизация. Повестку принесли в десять вечера, а наутро уже отправка в учебный лагерь. Бежать и прятаться у Андрея даже в мыслях не было. Или он не мужик? Не защитник?

Помню, какой заплаканной и растерянной выглядела Марина в тот день. Мы все старались её ободрить, убеждали, что война скоро кончится. Она плакала и улыбалась, в глазах светилась надежда. Пока наши находились в полевом лагере на учениях, многие женщины ездили туда, возили продукты и тёплые вещи. Ездила с нами и Марина. «Связала Андрею носки, купила новую форму», – делилась с нами радостью.

Группу Андрея отправили на фронт одной из последних. Новый 2023-й год он и Марина ещё встречали вместе. Затем потянулись долгие месяцы ожидания, связаться с Андреем получалось не всегда. Тогда звонили боевые товарищи: «Марин, у Андрюхи всё хорошо, не переживай!»

Он приехал в кратковременный отпуск, и не было женщины счастливее Мариночки. Андрей первым делом повёл её в загс. И кольца купили, и отметили. Дети приняли Андрея хорошо, он вообще был настоящим мужиком, правильным, умеющим взять на себя ответственность за страну, за любимую, за семью. Человеком дела – наверное, как все бывшие военные. Казалось, вот оно, долгожданное счастье. Строили планы, как после возвращения с СВО съездят вместе на море, посмотрят страну.

Потом вновь наступило долгое ожидание вестей. Теплилась надежда: вот-вот мужиков по домам отпустят. «Должна же быть справедливость? Почему мобилизованных на переднем крае не сменяют контрактники?» – спрашивала Марина.

Но не сбылось. Андрей получил множественные ранения, истёк кровью во время очередного артобстрела. Хоронили его как героя, всем городом. Поддержать Марину с другого конца страны прилетела дочь. Приехал, прервав вахту, сын. Испуганно прижимался к маме младшенький. Она держалась как стойкий оловянный солдатик и на отпевании в храме, и на кладбище, когда гроб опускали в могилу под оружейный залп.

А теперь о пресловутом «везении». Выплаты по закону положены только вдове, и это стало яблоком раздора. «Родственники мужа проклинают меня, –говорила Марина после покупки новенькой иномарки. – Хорошо, хоть его взрослая дочь меня понимает и поддерживает, рада, что мы хорошо общаемся, нам есть что вспомнить».

Был любимый человек, строились планы счастливой совместной жизни. «Самое дорогое мне уже привезли в цинковом гробу», – признаётся женщина, и глаза её мгновенно наливаются слезами, а ведь прошёл почти год с момента гибели мужа. Знаю, что эта хрупкая, но сильная женщина не склонна к излишним сантиментам, но, видно, держать горе в себе уже нет сил.

Нескоро она смирится с потерей. И обручальное кольцо до сих пор носит на безымянном пальце правой руки, словно Андрей до сих пор жив: «Мне порой кажется, что вот откроется дверь и он зайдёт ко мне живой и здоровый и улыбнётся, как прежде».

Ещё одна наша землячка Дина – многодетная мама. У неё восемь детей. Эта большая и дружная семья варит по ночам тушёнку со свининой и курицей, делает консервы из каш и сухие супы. Ведь «за ленточкой» воюет их отец. Мы встретились с Диной после её первой поездки в Донбасс. А этих поездок были десятки.

У Дины второй муж, от первого – четверо детей. Их всех усыновил счастливый новобрачный. Не выходя из загса, написал заявление прямо во время бракосочетания. А потом уже родились свои четверо. «После развода с первым мужем не хотела никаких отношений. Но любимый сумел сломать мою настороженность, вернул веру в мужчин», – говорит Дина.

После начала СВО муж сам записался в добровольцы, а ведь он как многодетный отец мог спокойно отсидеться на гражданке, дожидаясь лучших времён. Дина его верно ждёт и, собрав машину гуманитарной помощи, отправляется в очередную поездку через полстраны.

А ещё она состоит в десятках сообществ мам и жён участников спецоперации по всей России, где все вместе по очереди читают непрерываемый молебен за здравие наших защитников, собирают деньги на очередной квадрокоптер, генератор или уазик-«буханку» для эвакуации раненых. Готовит по ночам обеды для бойцов и сдаёт по мере возможности деньги, несмотря на то что её семья многодетная и явно не шикует. И отчаянно надеется, что супруг вернётся целым и невредимым, о чём горячо молится каждую свободную минуту. И украдкой плачет, пока не видят дети. Мама должна быть сильной. Ведь сейчас она – глава семьи.

Врезался в память один из первых наших погибших мальчишек. Спецоперация тогда только началась, к потерям ещё не привыкли, гибель юноши стала настоящим шоком для населения маленького провинциального городка. Открытый взгляд светлых глаз, лицо в веснушках, берет лихо заломан набок. Его воспитывала бабушка, и после гибели внука, в короткие сроки пройдя через все бюрократические проволочки, добилась установления мемориальной таблички на школе, где учился герой.

Тогда многие обсуждали солидные выплаты, которые семья получила за погибшего: на что им такие деньги? А они взяли и отгрохали на них большой фонтан в селе, где родился внук, на радость детворе, на память односельчанам. И назвали его в честь героя.

По этой земле он бегал босоногим мальчишкой в школьную пору, за неё сложил свою молодую отважную голову. Не успел жениться, обзавестись детьми. Осталась только добрая память.