Открою страшную тайну, почему участкового полицейского в нужный момент невозможно дождаться. Потому что на свете существуют такие люди, как моя соседушка-цыганка.

Ещё четыре года назад одна соплеменница дала ей совет не связываться со мной ни в коем случае. Однако память у цыган, как известно, короткая, особенно на ценные советы.

За все эти годы мы не сказали друг другу ни слова, я – за отсутствием повода и желания, она – из принципа. Но тут я заметила, что в конце участка творится неладное. Наши «усадьбы» разделяет деревянный забор. А эта мадам и её родственники стали сваливать под него и даже поверх него всякий мусор – нерасколотые чурки, сухие спиленные ветки, обломки досок. А забор, между прочим, мы возводили за свой счёт и с письменного согласия предыдущей хозяйки.

Стараясь не разжигать конфликт, мы взяли огородный инструмент цапок и молча отвалили всё это пожароопасное безобразие от забора, даже не заходя на соседский участок.

Неделю у соседей не было повода наведаться в тот угол, но потом я снова обнаружила, что всё это привалено к забору. Причём привалено так основательно, что даже согнулся опорный металлический столб.

Теперь уже молчать было неприлично, и я подозвала соседку. Максимально спокойно попросила больше так не делать, потому что в противном случае, если столб окончательно завалится, буду требовать возмещения ущерба через суд.
Что тут началось! И «как же ты меня задолбала», и «психушка ты чокнутая», и что-то ещё о том, что я пожалею и получу от неё так, что слезами зальюсь. Это вызвало у меня просто гомерический хохот, такой, что я заглушила её вопли.

Моя нестандартная реакция на столь содержательную беседу вызвала у соседки дикий приступ бешенства. Она, как настёганная хлыстом, начала метаться по своему участку, продолжая изрыгать проклятия в мой адрес. Меня это веселило ещё больше, мой смех становился всё громче. Такого оскорбления цыганка снести не могла и пулей метнулась в свой дом. Просмеявшись, я задумалась: моя просьба для неё пустой звук, и нет никакой надежды, что мусор уберут. Следовало решить, как же действовать дальше в рамках закона.

Но моя соперница, оказывается, уже всё придумала. Ровно через десять минут после её внезапного исчезновения возле наших домов остановилась машина. Оттуда вышел человек в погонах и с папкой в руках. «Ой, Маха, засодють тебя, как жирафу, в клетку», – мелькнуло в моей головушке. Соседка повела служивого в конец участка к согнутому столбу, энергично размахивая руками. На обратном пути полицейский остановился напротив моих окон и стал призывно вглядываться. Я поняла, что настал мой черёд выступить в этом спектакле.

Полицейский позвал меня в свою машину. Выяснилось, что он – наш участковый. Вот ведь, нет худа без добра – теперь буду знать его в лицо. Устало и с нескрываемой досадой он попросил прокомментировать произошедшее. Я тут же извинилась за выходку соседки и за то, что он вынужден реагировать на истерику какой-то бабёхи, а кому-то, возможно, в данный момент жизненно необходима помощь участкового. Полицейский тяжело вздохнул и посмотрел на меня благодарным взглядом.

Я пояснила, что подобные споры, как известно, в перечень обязанностей сотрудников МВД не входят. Для этого существуют другие органы исполнительной власти, мировой суд, в конце концов. Мужчина понял, что имеет дело с человеком «в теме», и лишь сказал, что нам придётся как-то договариваться, ведь мы же соседи. Ага, сейчас! Я перед подобными персонажами рушники не расстилаю да скатёркою не стелюсь! Эти люди признают только силу и власть, боятся только представителей этой самой власти и вменяемо разговаривать с обычными людьми не умеют. Вот с помощью этих представителей мы и будем общаться. Не хватало, чтобы я тратила свои драгоценные нервные клетки на граждан, покусанных бешеными пчёлами.

Поэтому я сфотографировала через забор всё прислонённое безобразие и отправила письмо с этими снимками в Госпожнадзор. У нас тогда стояла жара под 30 градусов, соседи все курящие, мы – нет. И визит участкового мне в этом деле только на руку.

Не умеете жить по закону – научим, не хотите – заставим.