– Не ссы, братан, не брошу! – сказал мне ночной таксист и действительно не бросил, денег не взял, поднял в лифте на третий этаж, на прощание добавил: – Меня самого моя три дня назад ночевать не пустила, спал в машине во дворе, замёрз, ну бывай, не поминай лихом.

В тот день у меня была депрессия. Сначала могущественный однокашник угостил в своём кабинете стаканом элитного вискаря, ласково отказав при этом в трудоустройстве. Затем в академических кварталах я столкнулся с другим однокашником, и он повёл меня утешать в кафе с романтической вывеской «Ноктюрн».

Для начала заказали по кружке пива.

– Три года назад я был в такой же ситуации, – утешал однокашник. – А теперь жизнь наладилась. Заведую отделением в хорошей клинике. Наладится и у тебя…

Кафе находилось на территории нашей альма-матер, поэтому у столика стали возникать знакомые личности – сначала «упал на хвост» выпивающий профессор, который преподавал нам философию, потом возник редактор академической многотиражки, потом – поступивший в адъюнктуру сын моего сослуживца. Последним, как джинн из амфоры, возник маленький человечек с бегающими глазками, хитро подмигнув, поставил на стол литровую бутыль водки «Белуга».

– Отставной контрразведчик, – шепнул мне на ухо редактор многотиражки. – Впрочем, ты сам знаешь, среди них бывших не бывает.

Все эти люди утешали меня и верили в мой успех, так верили, что двухметровый вышибала с трудом выпроводил нас на улицу перед закрытием заведения.

Однокашник настойчиво звал к себе «заночевать», но я отказался. А в метро уехал совсем не в ту сторону.

В Купчине меня разбудил дежурный по станции и отправил обратно, предупредив, что вот-вот уйдёт последний поезд в сторону моих Озерков.

В вагоне я проснулся от того, что меня деловито обшаривали чьи-то руки… Вагон был пуст. Глухонемой грабитель многозначительно щёлкнул перед моим носом ножом-«бабочкой».

На счастье, поезд въехал на станцию – именно мою станцию! Я покорно кивнул глухонемому в знак согласия и неожиданно врезал ему боковым в висок, как учил севастопольский друг Гоша Зверев. Хмырь хрюкнул, уронил ножик и откинулся на сиденье, а я вышел на пустой перрон и поднялся по эскалатору наверх.

Зря расслабился – ко мне тут же подвалили беспризорники. Вожак потребовал денег, и я понял – пьяный человек в большом ночном городе беззащитен, как травоядная зверюшка в джунглях.

На счастье, рядом притормозило такси, и я плюхнулся на сиденье рядом с водителем. Вожак беспризорников успел в меня плюнуть, но попал в водителя, тот с матом выскочил из машины, но шайка пацанов разбежалась.

«Не ссы, братан, я тебя не брошу» – вот она, формула настоящей мужской солидарности…

Засыпал тяжело, тело закручивало по постели, как лопасти боевого вертолёта. В ушах звенело: «Зато меня любят таксисты…»

Любят ли?.. В двухтысячные, по крайней мере, среди них попадались настоящие мужики. С одним из них я всю ночь просидел в кафе на заправке. Получилось так, что в два часа ночи возвращался домой без денег. Предложил в залог часы «Сейко», пока поднимусь в квартиру за наличкой. Водитель рассмеялся:
– За такие часики можно неделю кататься! Я тебе верю!

Когда принёс деньги, он предложил «просто посидеть», потому как «на душе наболело», а выговориться некому.

И был разговор до шести утра. И его история: хоккеист СКА с блестящей перспективой травмирует на тренировке коленный сустав, и жизнь меняется. Не в лучшую, разумеется, сторону.

– На себе ощутил, как опасен в судьбе «чистый спорт» без образования. Вчера ты был звездой, а сегодня никто… Вот и таксую… Хочу вот в универ поступить, а мозги уже не те. Ну а ты?

– Вчера военный врач, подполковник, кандидат наук, а сегодня – журналист… Как так? В сорок пять оказался никому не нужен как руководитель и специалист… За гроши, конечно, брали, но… Решил начать жить сначала.

Расстались друзьями. «Хоккеист» ещё полгода выручал меня на своём шестилетнем «опеле», а потом исчез, как и многие, в лабиринтах и водоворотах большого города.

Однажды тёмным снежным зимним утром жена вызвала такси. Удалось сделать это только с третьей или четвёртой попытки, по причине занесённых дорог. Наконец приходит долгожданное сообщение примерно такого содержания: «Через восемь минут за вами приедет большая чёрная «Сусука».

Думали-гадали, что это может быть. Решили, что, наверное, «Судзуки». На всякий случай вышли вместе во двор. Ходим среди сугробов, а такси всё нет. Ходили, ходили, и вдруг открывается дверца стоящей чуть поодаль «тойоты», высовывается мужик и спрашивает:
– Это вы заказывали машину?

Отвечаем, что мы, но нам написали – приедет «Судзуки». Показали СМС. Водитель ржёт и приговаривает:
– Ну, Анька, ну, дура набитая! Это диспетчер наш! Сусука у неё… Большая, чёрная! Сама она по жизни сусука! Вот расскажу всем в конторе…

«Тойота» эта, кстати, синего цвета была.

А этот был кавказец – с чёрной бородой, огненными глазами и… Ну об этом чуть позже.

Началось с того, что летней ночью я гулял с друзьями в молодёжном клубе на другом конце Петербурга. Планеты расположились удачно – красивые весёлые девчонки согласились встретить рассвет в сауне, и вдруг… Оживает мобила, и на дисплее высветился «МИША» – мой главный редактор.

Во втором часу ночи!

Не здороваясь Миша задаёт коварный вопрос:
– А скажи-ка мне, Владимир, ты ведь любишь деньги?

Что ответить на это шефу, позвонившему среди ночи? Однако нашёлся, отвечаю:
– Я люблю только тебя, Миша!

Шутка удалась. Мы оба долго смеёмся.

– Судя по музыке и женскому смеху, тебе не спится? – с подвохом спрашивает Миша.
– Ну да, я в клубе. По ночам, знаешь ли, собираю материал для новой нетленки.
– Это хорошо! Но есть халтурка. Причём срочная. Завтра до десяти утра сделай текст о том фестивале, что прошёл на Вуоксе. Учти, плачу три счётчика! А за неисполнение расстрел! Шучу, но неисполнение исключено. Сам Хозяин требует!

Во даёт Миша! Неделю назад я ездил на Вуоксу, где проходил необычный фестиваль – сплав по бурной реке на надувных женщинах, то есть на куклах для секса. Это было нечто! Достойно, кстати, отдельного повествования. Вернулся, звоню редактору, а Мишу вдруг накрыл приступ стыдливости. Он мне так и сказал: «Я вот подумал: а что если это прочтёт моя мама?»

В сорок шесть лет Миша никогда не был женат, живёт с мамой и водит её по пятницам во МХАТ, Большой театр или «Современник». Это ж надо такое – редактор жёлтой прессы с комплексом моральной полноценности!

Но вот теперь о фестивале узнал Хозяин и наверняка наскипидарил Мишу под хвостом. В итоге мне не спать всю ночь, не говоря уже о сауне с подружками.

Глубокий вдох. Глубокий выдох. Прощаюсь с друзьями, выхожу из клуба. Хватаю такси, именно хватаю, не разглядев толком, кто сидит за рулём, плюхаюсь на заднее сиденье и – опаньки!

Водила – типичный ваххабит, из тех, кого хочется сразу спросить: «Зачем ты убил моих людей, Саид?»
– Куда паедем, камандыр?

Отказываться поздно. Ваххабит уже рванул с места. Называю адрес. Мчится, а потом сворачивает. Куда-то не туда. На вопрос отвечает:
– А так карочэ. Рэмонт. Абъезд!

Мчим по какой-то промзоне. В свете фар отчаянно голосует влюблённая парочка, кричу «ваххабиту»:
– Давай возьмём!

«Ваххабит» давит на тормоза. Юноша с девушкой заглядывают в салон и отчаянно машут руками – мол, нам такого не надо.

Дальше едем молча по тёмным закоулкам. Нащупал в кармане куртки ключи, взял в правую руку и крепко сжал – если что, это моё единственное оружие.

Так с ключами и доехал до дома. Принимая оплату, «ваххабит» обернулся и широко улыбнулся золотыми зубами:
– И вот так всэгда, дарагой! Ти знаиш, я ведь па натуре очшень добрый челавек! Очшень добрый! А люди меня, как увидят, так бегут!.. А я – очшень добрый!.. Добрай ночы!

В тот же миг я в это поверил.

Всё ещё сжимая в руке ключи, добрался до квартиры, открыл дверь, достал из бара бутылку виски, сделал глоток, второй, третий… Стоп! Мне ведь ещё работать! Миша обещал три счётчика!

А потом пошли таксисты-азиаты – Равшаны, Джамшуты… И родился анекдот – «Ваш водитель Умер, выходите, он ждёт вас». И на дисплее высвечивались диковинные имена – Гульакбар, Абуталиб, Аджабсандал. Стоп, это, кажется, блюдо. Но и такой высвечивался.

Этот «Равшан» – совсем молоденький, вёз меня за город. Помолчав, спросил, бывал ли я у них в Средней Азии.

Ответил, что бывал… в Афганистане.

– О-о-о! – удивился водитель. – Много наших убил?
– Ваших не убивал. Я доктор, врач, военный врач.
– О-о-о! – снова удивился «Равшан». – Ты не представляешь, какой у нас большой человек – доктор! Переезжай к нам жить! Будет жизнь – сплошной бакшиш, много молодых жён, хороший дом!.. Сплошной бакшиш!

Вспомнился Абдулла из «Белого солнца пустыни».

Год назад жена, опаздывая на работу, вызвала такси. На дисплее высветилось: «Через семь минут за вами приедет Тиньчик».

– Тиньчик? – удивилась жена. – Никогда не ездила с Тиньчиком.

Вечером рассказала, что почти сразу обнаружила на сиденье забытую кем-то электронную сигарету – вейп. Обратилась к водителю.

– Давай сюда, – ответил Тиньчик, взял вейп в правую руку, покрутил, включил и глубоко затянулся. И всё это на ходу!
– Хотела ему высказать по этому поводу, но сдержалась, – вспоминает жена. – И тут Тиньчик, снова на ходу, оборачивается ко мне и, как закадычной подружке, говорит:
– А давай покурим вместе!

«Ну, это уж слишком!» – подумала жена и всё Тиньчику об этом сказала.

Тиньчик промолчал, сделал ещё несколько затяжек и молвил:
– Зря ты так! Это вкусно!

Потом узнали, что имя правильно пишется и произносится Тинштык, и в переводе с таджикского это означает «тишайший».

Ещё был Абу-Талиб, который, улыбаясь во все тридцать два зуба, свернул на Западную скоростную магистраль и поехал, болтая о чём-то, в противоположную сторону – на выход из города.

Отчаянный крик жены «Куда едете? Нам не туда!» привёл азиата в чувство, он хлопнул себя по лбу, развернулся на трассе и поехал обратно по встречке!

– На работе первым делом я зашла к шефу и попросила стакан чего-нибудь градусов за сорок, – рассказала Марина.

Ещё один сын солнечной Азии. Еду рядом с ним на переднем сиденье, по забитому проспекту в вечерней пробке. Из «кармана» справа отчаянно пытается вырулить «Кия Пиканта», за рулём красивая молодая девушка с мольбой в глазах – её никто не пропускает!

Мой «Джамшут» тоже видит девушку и давит на тормоза! Сзади сигналы, тормозной визг, трёхэтажный водительский мат. Сейчас ещё кто-нибудь «поцелует» нас в корму, сто процентов «поцелует»!

Обошлось! Девушка выруливает на проспект впереди нас, благодарно улыбается и машет «Джамшуту» ладошкой.

– Ай! – вскрикивает мой азиат. – Ай!

Он счастлив! Он едет дальше, хлопая руками по рулю. А потом он во весь голос запел песню на родном языке. Кажется, я даже понял, о чём он пел…

А я ничего не сказал водителю, но порадовался вместе с ним – мир становится светлее, когда тебе улыбается такая девушка!

Существует притча (или быль) о московских таксистах – братьях-близнецах из Средней Азии. Желая заработать на жильё, они таксовали двадцать четыре часа в сутки таким образом: один за рулём, а второй в это время спит в багажнике. Чтобы не пугать клиентов. Пересменки проходили на заправочных станциях, там они съедали по шаверме, а потом менялись местами – один ложился в багажник, а второй садился за руль.

А ещё у нас был свой «семейный» таксист – симпатичная женщина лет тридцати пяти по имени Катя. Мы подружились, и Катя года два брала наши заказы в аэропорт или обратно, всякие ночные или сложные поездки, заканчивая которые, мы непременно заходили к нам домой и пили чай.

Биография у девушки обалденная – в прошлом Катя офицер ГАИ, старший лейтенант, а ещё у неё чёрный пояс по карате, а ещё она многократный чемпион и призёр международных ралли на внедорожниках, ещё Катя ведёт (для души) группу в школе бальных танцев, и, наконец, Катя издала (тоже для души) собственную книжку сказок для детей.

А ещё Катя красавица! Вот только на фига водит такси? Говорит, что ездит в основном по ночам, оттого что страдает бессонницей на почве личной драмы… Ну какие личные драмы могут быть у такой красотки?

Сказал об этом Кате, и она расхохоталась, запрокинув длинную, сильную, красивую шею.

О подобном феномене мой любимый профессор говорит: «Это вагинальный хохот, мой юный друг!»
Однажды ночью Катя встретила по договорённости меня в аэропорту Пулково и повезла домой. В романтическом сумраке балтийской белой ночи едем мимо запаркованной на обочине легковой машины. Из салона вылезает водитель, облачённый в обыкновенные семейные аксессуары – майку и трусы. Открывает багажник и, выпятив неспортивный зад, начинает в нём копошиться.

– Фу! – возмущённо восклицает Катя и, обращаясь ко мне, говорит: – Знаешь, Володя. Я по натуре коренная петербурженка-ленинградка. Я бы могла понять, если бы увидела такое непотребство где-нибудь в Сочи, в Анапе или Ялте в пляжный сезон. Но в Петербурге! В Петербурге, по моему глубокому убеждению, даже за рулём настоящий мужчина должен быть одет в брюки с отутюженной стрелочкой! Вот так вот я воспитана, и, наверное, поэтому я до сих пор не замужем!

И мы оба рассмеялись, потому что в этот миг я подумал то же самое.