Но, конечно, общение с мамой – это непросто. Например, она очень нервничает из-за всего нового. Любые перемены прямо выбивают её из ритма, давление повышается, появляются истерические нотки в голосе. Из последних «потрясений», таких, что аж две таблетки пить пришлось, – ремонт в магазине «Пятёрочка». Казалось бы, какое ей дело? Там, не закрывая магазин, меняли витрины. И вот 78-летняя мама и её 80-летняя подруга пошли, как обычно, туда вдвоём в десять утра за кефиром. А там…

– Люда-а-а, что там творится, ужас! Всё передвинули, всё перевернули, мы с Машей прошли, ничего не нашли, всё непонятно, ничего не купили и вышли. Обе расстроенные. Ну как вот так, я теперь там ничего не найду… Я же привыкла там свежий кефир брать, а сейчас как?

Мама живёт в тихом центре города, из окна её квартиры видно три магазина. Действительно, где теперь брать кефир, ума не приложу!

Ну и мы давно уже ничего не сообщаем ей заранее – изведёт и себя, и нас.

Дочь недавно участвовала от школы в губернаторских соревнованиях по плаванию. Мы знали об этом за неделю. И муж в воскресном разговоре с тёщей неосторожно вывалил ей эту информацию. До вторника я еле дожила. Весь понедельник мама изводила меня:
– А Софиечка как? Не боится? А тренировки у неё когда? А плывёт совсем одна? Ой, ну зачем её-то отправили, она ещё у нас маленькая, переживает… – ну и вишенка на торте: – Я тут таблетки от давления пью, прямо не идёт из головы, как она там справится.

Справилась, второе место. А у мамы во вторник чуть ли не гипертонический криз случился.

И вот в таком режиме мы существуем уже лет пять. Первый год никак не могли привыкнуть, а сейчас всё понятно, схема отработана: заранее ничего не говорить, покорно выслушивать истерики, угукать и стараться минимизировать риск, то есть обсуждать с ней всё, что её касается. Например, прежде чем заказать для мамы доставку продуктов, мы с ней за день обговариваем всё, даже размер луковиц и картошки. Моё спокойствие мне дороже.