Во-первых, жалобы родителей. Они идут с ними каждый день, нескончаемым потоком, из разных групп! Такое впечатление, будто все воспитатели только и делают, что издеваются над бедными ангелочками.

Пример. Подготовительная группа, детям 6–7 лет. Одна мамуля пишет мне: «Ребёнка поставили в угол! Чтоб этого больше не было!» То есть не с ребёнком выясняет, за что его наказали, не ему выговаривает, а педагогам. Разбираемся. Ребёнок за обедом хихикал, крутился, на замечания не реагировал, его вывели из-за стола и попросили постоять в сторонке, успокоиться, а потом сесть и спокойно есть дальше. Трагедь! Причём не у мальчика, а у мамы. Как посмели! А ведь дитю в сентябре в школу.

Следующий потрясающий случай. Ребёнку 3 года, младшая группа. Обматерил няню, послал на три буквы! Няня сказала об этом его маме. Что сделали бы раньше родители? Да со стыда бы сгорели! Провели бы строгую беседу с чадом и заставили извиниться. Что делают современные мамули? Пришла с вопросом: какие обязанности у няни, и почему у её сына вечно грязные трусики? И вообще, какое право имеет няня что-либо высказывать и вмешиваться в воспитательный процесс. Блин, какая мерзость, у меня слов нет!

Ещё. Дети собираются на улицу (младшая группа), ребёнок надел штаны наизнанку, в этот момент входит мама. Фотографирует это «безобразие» с вопросом: «Как вы такое допускаете?» А что, собственно, произошло? Его вывели на улицу в таком виде? Или вообще без штанов? В раздевалке двадцать детей и один воспитатель, который всем помогает одеваться. Сейчас очередь дойдёт и до этого мальчика, ему помогут переодеться. В чём трагедия? Сам надел штаны – молодец. Похвалите, порадуйтесь, мамаша! Но нет, она при сыне выговаривает воспитателю, демонстрирует своё превосходство и неуважение.

Вот такие с раннего детства получаются плоды «воспитания». Потому и растёт число так называемых проблемных детей.

Во-вторых, о проблемных детях. Сейчас ситуация в образовательных учреждениях такова, что директора уже не боятся разглашения конфликтной истории за пределами школы или сада. Даже сами идут на приём к начальству с вопросом, что делать с проблемным ребёнком. Однако все жалобы потом возвращаются обратно с резолюцией «ну вы это… разберитесь сами».

Мы, психологи, работаем с обеих сторон баррикад – с сотрудниками детского сада и родителями. Одной стороне обещаем, что приложим все усилия, чтобы обезопасить детей от негатива, который исходит от неадекватного ребёнка, другую пытаемся уговорить перевести своё буйное чадо в другое учреждение.

А какие ещё варианты? Волшебной кнопки у педагогов нет, волшебной палочки тоже нет, бить нельзя, против воли родителей перевести нельзя, отстранить, отчислить – тоже нельзя. Конечно, чаще всего удаётся решить конфликт на стадии доверительных бесед. Родители проблемного ребёнка либо осознают серьёзность ситуации и влияют на сына или дочь, либо переводят в другое учреждение. Беда в том, что адекватные родители, которые правильно реагируют, становятся редкостью.

У нас в саду была такая проблемная девочка. С интеллектом всё нормально, а вот поведение… Стулья кидала в детей, бросалась на них, вцеплялась в лицо ногтями, орала как зверь, столы и стулья в гневе расшвыривала, а гнев возникал по любому поводу. Например, кто-нибудь прошёл мимо и задел плечом – всё, Алиса в ярости, и понеслось. Или все возвращаются с прогулки в сад, а Алиса не хочет. После безрезультатных уговоров воспитатель тащит её волоком – а что делать, заходить-то надо, остальные дети ждут. Концерт обеспечен.

Мой рабочий день начинался с того, что я узнавала, пришла ли сегодня Алиса. Если пришла – надо быть начеку. Папа, мама, бабушка ходили к нам каждый день, морщили носики: ах, воспитатели не могут найти к девочке подход! Перебирали воспитателей: вот эта получше, а вот эту нам не надо, она не справляется.

Когда Алиса пошла в школу, мы все перекрестились. Родители остальных детей следили, в какой класс записали девочку, чтоб не оказаться с ней вместе. Я часто её вспоминала, мне было интересно, как она ведёт себя в школе. Неужели всё нормально и мы действительно не справлялись? Сегодня узнала, что Алису перевели на домашнее обучение. И это первый класс! Вот смогла же школа решить проблему. Просто сделали независимую экспертизу, которая установила, что девочка социально опасна.

Что это – врождённый дефект или корявое воспитание?

Вот ещё пара зарисовок из жизни. Дети четырёх лет. Вечером за ними приходят родители. При появлении мам в детей вселяется чёрт, они бегают по потолку, это уже обыденность. А недавно я наблюдала новый вариант: мальчик видит мать, забегает в группу и бьёт воспитателя. Мама вздыхает и разводит руками: ну что я могу поделать с озорником? На вопрос воспитателя: «Почему вы позволяете ребёнку так себя вести?»  отвечает: «А что, мне его убить, что ли?» Я не могу уложить это в своей голове.

Второй пример. Детям три года, один матерится как сапожник. Родители пишут в чате корректно: «Петя Пукин матерится. Родители, побеседуйте, пожалуйста, с ребёнком». Ответ мамы: «Не смейте полоскать моё имя и имя моего сына в чате, иначе я приму меры!» Вот и вся реакция.

И это адекват? О чём можно говорить после такого, чего от детей ждать?