Я бывший воспитатель, педагог-дошкольник. И каждый раз, когда на страницах газеты читаю письма с возмущённой критикой работников детского сада или, наоборот, благодарные отзывы о воспитателях, хочется взяться за ручку. Но не затем, чтобы принять чью-то сторону, похвалить или отругать. Я хочу поговорить о нашей профессии вообще.

Письмо Натальи из Московской области стало для меня ещё одним поводом («Только для мамы», №2). Наташа наш человек, педагог от бога, способный интуитивно быстро принять верное решение, что очень важно в работе с детьми. И таких в дошкольном образовании, к счастью, большинство.

Случайные люди в нашей среде просто не задерживаются, ведь те, кто боится мизерных зарплат, больших физических, моральных, умственных и речевых нагрузок, быстро отсеиваются. И слава богу, иначе пострадала бы самая честная, доверчивая, любопытная, в общем, самая лучшая часть человечества – дошколята. Зато остаются те, кто действительно искренне любят работу с детьми, не считают её каторгой.

Я уже пять лет не работаю, но до сих пор снятся дети, наши занятия, игры, утренники. Написала, что они лучшая часть человечества, потому что искренне в этом убеждена. Они действительно такие – открытые, как на ладошке, они не умеют врать. Фантазировать – да, а обманывать научатся только с появлением в их жизни первых трудностей в школе или семье. Ведь обстоятельства и родители бывают разные, от некоторых приходится защищаться ложью.

Дошколята чистые, бесхитростные, если обижаются, то безгранично, если любят, то по полной. Спросите у любого воспитателя, как мы возвращаемся из отпуска или с больничного? Тут важно вовремя присесть на стул – так заобнимают, что легко потерять равновесие, такая волна любви и радости – с ног сбивает. В школе они станут сдержаннее, а пока все эмоции наружу.

О том, что мои дети были самыми доверчивыми людьми на планете, могу рассказывать бесконечно. Сколько их переплакало на моей груди со сбитыми коленками, во время прививок. Сколько секретов я выслушала, иногда и семейных! Порой и очень вовремя.

Андрюшка по секрету шёпотом похвалился, что знает, где у папы в гараже лежат 300 долларов.
– Если вам нужны деньги, Татьяна Семёновна, могу принести.

Провела профилактическую беседу, тоже шёпотом:
– Деньги вообще-то папины. Они ему самому, скорее всего, нужны – например, на запчасти для машины.

Парень подумал и согласился, пообещав, не брать без спроса. А вечером, пока Андрюшка в двадцать пятый, «последний разочек» съезжал с горки, я поделилась с папой нашим секретом и попросила от греха подальше перепрятать деньги. Ведь Андрюшка не только со мной такой доверчивый.

Никогда не забуду, как однажды, когда только начинала работать, а дети были ясельного возраста, со мной случилась удивительная история.

В то время многие малыши называли нас мамами. Никто специально их этому не учил, просто полуторагодовалому ребёнку легче произнести короткое «мама», чем длинное имя-отчество. И вот вместо того, чтобы, как обычно, поплакать утром, уходя от мамы, Миша бежал ко мне с радостью, а вечером не хотел уходить. Бедные родители с трудом отрывали от меня плачущего Мишутку, не могли понять, в чём дело, да и я терялась. Ничем его не выделяла в группе, относилась как ко всем. Бывает, маленькие дети путают день с ночью, а Миша меня с родителями перепутал.

Равновесие всё же восстановилось: мальчик с улыбкой шёл и ко мне утром, и к маме вечером. Хотя чаще бывает наоборот.

Милые мамы и папы, так хочется, чтобы вы не раздражались на детей, когда они плачут по утрам! Со временем ваш ребёнок поймёт, что вечером его обязательно заберут домой, а поначалу малыш каждый раз думает, что его оставляют навсегда. Вспомните, как вы себя чувствуете при смене работы, при расставании с дорогими вам людьми. Плохо? Так вы уже взрослые и умеете управлять своими эмоциями, а у малыша все чувства на поверхности.

Вы должны знать, что в групповой комнате воспитательница обнимет вашего ребёнка, заговорит его ласковыми словами, увлечёт игрушками, картинками в книжке и научит общаться, дружить и играть с такими же детьми, как он.

Хочется подробнее рассказать о причинах, по которым происходит естественный отбор наших кадров. Про мизерные зарплаты понятно, хотя меня ещё в советское время удивляло, что у людей, которые растят и воспитывают детей, зарплата в два-три раза меньше, чем у телятниц. А вот о необходимости постоянного обновления знаний и навыков можно поговорить.

Учиться нам, как и учителям, приходится всю жизнь. Чтобы, как говорит молодёжь, «быть в теме» и уметь заинтересовывать. Да и политические перемены влияют на задачи и направления в воспитании. Но я думаю, что во все времена нужно воспитывать детей, прививая им общечеловеческие ценности. Ведь нас, по большому счёту, разделяют только расстояния и языки, а хотят все одного и того же – мира, взаимопонимания, чистой здоровой среды обитания. Вот и надо воспитывать в детях доброту, трудолюбие, милосердие, уважение к старшим, к людям всех национальностей и рас, бережное отношение к природе.

Теперь о речевых нагрузках в нашей работе. Если молчишь ты, то шумят дети. Хочешь нормальной обстановки в группе? Не ори! Заинтересовывай, общайся, играй, отвечай на вопросы, читай, а лучше рассказывай. Сколько помню себя в детском саду, мои дети с большим удовольствием слушали сказки и рассказы, но не те, что читала из книги, а те, что рассказывала тихим голосом с интригующей интонацией, глядя им в глаза.

Не зря правительство когда-то приняло закон, дающий нам право уходить на пенсию по выслуге лет раньше остальных, потому что у многих педагогов к 30 годам стажа имеются профессиональные хронические заболевания горла. Голос – наш рабочий инструмент, если трудиться добросовестно, он стирается, портится, ведь мы не имеем права оставить без ответа ни один вопрос ребёнка.

О моральных нагрузках. Вспомните, дорогие родители, ваше волнение, когда отдаёте родное чадо в детский сад, а потом отводите в первый класс. Теперь умножьте свои переживания на 25 – среднее количество детей в группе. Я не утрирую.

Несколько лет мы живём с нашими (вашими) детьми одной семьёй, живём общими заботами, радостями, трудностями, праздниками и болезнями. Ко времени, когда детям пора идти в школу, мы знаем о них всё, как о родных. У кого какая хроническая болезнь, кому что можно есть, с кем о чём можно говорить, а чего лучше не спрашивать, кому на физкультуре можно давать полную нагрузку, а кому требуется отдельная оздоровительная группа. Вот и получается, что отрываем их от себя по живому, как часть своей жизни. И, как и вы, волнуемся – хоть бы ребёнку повезло с учителем. И когда вы видите на выпускном утреннике наши слёзы – это не только потому, что песня «До свиданья, детский сад» очень жалостливая.

Потом нас ждёт новый набор незнакомых, совершенно ничего не умеющих, иногда ревущих воробышков, которые через полтора-два месяца каким-то чудесным образом становятся самыми смышлёными, самыми симпатичными, любопытными, замечательными детьми.

Каждодневная ответственность за жизнь и здоровье детей, постоянные проверки, открытые занятия – это тоже неслабые нагрузки. Но мы не жалуемся, в каждой профессии свои трудности. Зато на другой чаше весов ни одного рабочего дня без тепла и любви, без счастливого детского смеха и маленьких побед: кто-то наконец научился правильно произносить звук «р», кто-то – читать слоги и слова, а кому-то удалось завязать бантиком шнурки.

И так тридцать лет! Кому позволяет здоровье, работают и больше.

Я не стала знаменитым педагогом, не создала новой особенной методики, их придумано предостаточно – выбирай любую, если видишь в ней рациональное зерно. Но прожила 30 лет интересной, забавной, неповторимой и иногда непредсказуемой жизни со своими гавриками. О каждом из моих детей можно написать рассказ.

Дима. Он так и не научился называть меня на «вы», просто не хотел понимать: чем это я отличаюсь от его мамы.

Прогулка, футбол на спортивной площадке между двумя подготовительными группами. Дима подлетает ко мне и кричит:
– Быстрей, быстрей завяжи мне шнурок! У тебя лучше получается.

Когда шнурок уже завязан, порывисто обнимает меня и пулей мчится забивать голы. Его в школу через месяц отдавать, а он до сих пор: «Знаешь, Татьяна Семёновна…» И ведь учу, рассказываю, детей в пример ставлю.

Юля. Ну где, каким непостижимым образом она находит лужи в мороз? У мамы трое детей, работа начинается рано, времени не хватает. До сада близко, дорогу Юля знает хорошо, и ей иногда разрешают идти самостоятельно с другими детьми. Почти каждый раз Юленькины ножки оказываются мокрыми. Огромные голубые глаза передают недоумение: сапоги ведь резиновые, не должны были промокнуть! Да и лужа с хрустящей корочкой льда была маленькой. Правда, глубокой оказалась.

Завтракает Юля, как принцесса, в постели, закутанная по пояс в одеяло, пока сохнут накрученные на батарейную трубу колготки, носки и гамаши. Каждый раз обещает в лужу не лезть. Она очень честный ребёнок, именно в эту лужу больше не ходит, но есть много других луж. И что интересно – ведь не заболела ни разу. Скорее бы лето!

Лёнчик. Вроде бы одинаково люблю всех своих детей, стараюсь никого особенно не выделять, но почему именно спокойный, вдумчивый Лёня решил, что родила его не мама, а я?

Однажды вечером, услышав разговор взрослых на эту тему, он с удивлением спросил у мамы:
– Как, а разве не Татьяна Семёновна меня родила?

Мама посмеялась над этим, и Лёнчик закрылся… Жаль. А на самом деле мальчишка так хорош, любая женщина была бы счастлива стать его мамой.

Даша. Как-то раз мне пришлось особенно трудно – не было няни, я еле успевала. После обеда дежурные самостоятельно убирают посуду со столов в моечную раковину. Я в это время укладываю свой маленький народ на тихий час. Спать никто не хочет, шумят, выпрашивают сказку. У меня выскакивает фраза:
– Вот если бы мне сказали «ложись спать», я бы тут же заснула! Вам хорошо, а мне ещё планы писать, посуду за няню мыть, – и продолжаю стягивать свитера, расстёгивать трудные пуговицы.

Ух, кажется, все лежат, все укрыты. Даши нет. Наверное, ещё в туалете. Что это? Звук льющейся воды, звон посуды… Выхожу из спальни – картина маслом: Даша приставила к мойке стульчик, стоит на нём и, засучив рукава, старательно намывает губкой тарелки под краном. Уже небольшая стопочка чистой посуды стоит. Хорошо, что вода у нас стабильно еле тёплая.

Просто плакать хочется от счастья – какой ребёнок. А она горюет, что не дали доделать работу до конца. И что писать ещё не умеет – пока только палочки и кружочки, а то бы и планы за меня написала.

Алёнка. Девочка с врождённым талантом быть для всех мамой. В группе есть ослепительная красавица Юля, но почему-то именно возле Алёнки всегда вьётся стайка детей. Наблюдаю и начинаю понимать, в чём дело: рядом с ней тепло. От неё, как от мамы, веет нежностью и заботой, она умеет убеждать и уговаривать. Возле неё крикливые и задиристые Вовчик с Артёмкой говорят тише и двигаются спокойнее, но никому, кроме них, не дотронуться до руки Алёнки – слева и справа всегда Артём и Вова.

Первое время они пытались оттереть друг друга, но у Алёнки утром всегда было несколько крошечных конфеток. Артёмке – чтобы ел хорошо, и Вовчику – чтоб не дрался. И ещё немножко – вдруг кто-нибудь заплачет. Но не подумайте, дело вовсе не в конфетах. Когда в игровом уголке играют «в семью», все хотят, чтобы Алёнка была мамой, потому что она тиха и ласкова. Девочкам с Алёнкой тоже легко: она делится, уступает, никогда ничего не требует и не настаивает на своём. Это всех подкупает, поэтому тихая нежная Алёнка – лидер.

Миша. Его привели в нашу группу уже на подготовительном этапе к школе. И методист тихо сказал:
– У вас очень хороший детский коллектив. Этот ребёнок вам, чтоб жизнь мёдом не казалась.

Что она имела в виду, я поняла в первый же день. Мишка дрался, один раз даже бросился душить ребёнка. Хорошо, я была рядом – растащила, встряхнула, утихомирила. А скоро узнала, откуда столько агрессии.

Мальчишку дома избивал отец. На тихом часе подошла поправить сползающее одеяло и увидела на спине и ножках синие полосы. Вечером тихо, но твёрдо сказала папе:
– Ещё раз увижу такое – посажу.

Он пытался спорить со мной о методах воспитания, но больше синяков не было.

А с Мишей пришлось повозиться. Ребёнок, что называется, с улицы, а мои ушли далеко вперёд. Чуть ли не с ясельной программы начали готовиться к школе. Учились элементарному: правильно в руке держать карандаш, ориентироваться на листе и в тетради, различать звуки, буквы, цифры. Миша всё требовал звёздочку себе в тетрадь, а строчки палочек и крючочков разъезжались то вверх, то вниз. Но к школе подготовился ещё как! Да и взаимопонимание с детьми наладилось. А помощником мне стал просто незаменимым.

Первый выговор на работе я получила за Мишку, правда, когда он был уже в школе, – плюнул в учительницу. На него нельзя было кричать, только убеждать. Учитель через полгода вспомнил, из какого детского сада Мишу привели в школу, и нашёл, кого обвинить в собственной несостоятельности.

Недавно гуляли мы с дочкой, и со мной поздоровался высокий импозантный молодой человек. Когда мы немного отошли, дочь пошутила:
– Мама, я требую отчёта! Кто это?
– Представляешь, сама хотела бы знать, – ответила я ей.

Видно, парень услышал эту фразу.
– Да Миша я! Мишка! – и он назвал свою фамилию.

Вот он, смысл нашей жизни: маленький вклад в то, что он стал взрослым, умным, серьёзным человеком, внесла и я.

Не все повзрослевшие дети узнают нас, стареющих, но каждому маленькому человеку, с которым какое-то время мы были рядом, я говорю спасибо. За то, что нам вместе было интересно, за то, что, когда рассматриваю наши общие фотографии, в душе поднимается тёплая волна, за то, что не только мы вас учили, но и сами у вас чему-то учились и становились рядом с вами лучше.