– Светлана, у вас большая семья. Расскажите о ней немного.
– Родители у меня рабочие. Папа родился в Перми, а мама родом из Удмуртии, из деревеньки Зюино. Я всегда любила читать у них в паспортах, как это всё называется. По национальности она была удмуртка. К сожалению, из нашей большой семьи остались только я и папа. Первым ушёл мой брат Вася, мне было пятнадцать, а ему – двадцать пять. Сердечный приступ случился, это был уже второй инфаркт. Потом родители похоронили ещё одного сына, Андрюшу. Вот недавно мама ушла, ещё до того как узнала, что я беременна. Зато я дочь Варю родила, это такая маленькая компенсация. Вообще у родителей есть внуки и правнуки, семья всё равно остаётся большой. У меня много тёть и двоюродных сестёр. Сестра Люда часто приезжает, помогает с дочкой.

– Вы всегда хотели быть актрисой?
– В первом классе я хотела стать дрессировщицей лошадей. Однажды пришла в цирк, и мне очень понравились эти животные. Опять же, цирк – это арена и публика. Но от мечты пришлось отказаться, потому что родители не захотели покупать мне лошадь и держать её на балконе. Уже в сознательном возрасте, это класс шестой или седьмой, захотела стать археологом. Мне очень нравилось находить и открывать что-то новое. Но потом узнала: для того чтобы стать археологом, нужно учить историю, а это уже не по мне. Вообще я авантюристкой была. Преград и слова «нет» для меня не существовало. Зато сейчас очень часто сомневаюсь, боюсь отказа, потому что когда приехала в Москву, все театры мне отказывали.

– Какое самое яркое воспоминание детства у вас сохранилось?
– У меня есть две одноклассницы, Лена и Катя. Я уже не помню, как завязалась наша дружба, зато мы дружим до сих пор, очень часто созваниваемся, несмотря на расстояние. С Катей в восьмом классе мы вдруг начали писать эротические романы. Камасутра отдыхает! Ну, мы ещё и не знали, что такое Камасутра. Целые тетради исписывали. Нашими романами зачитывался весь класс. Потом это сошло у нас на нет.

– Как же вы стали актрисой?
– Я поступила в институт культуры на режиссёрский факультет. В Перми не было актёрского вуза, а мне подсказали, что можно в «кульке» поучиться, а потом в Екатеринбург на актёрский перевестись. В пермском институте столько всего интересного было, что вот так сразу и не расскажешь. Моими однокурсниками были Саша Смирнов и Жанна Кадникова, с которыми мы впоследствии выступали в КВН. По окончании института я поехала в Лысьвенский театр (город Лысьва, Пермский край. – Ред.), служила там пять лет. Это очень хороший театр, мы с гастролями во Францию выезжали неоднократно. Играли и Чехова, и Булгакова, и Островского, и Коляду (Николай Коляда – современный российский драматург, автор пьес «Мурлин Мурло» и других. – Ред.). В год выпускали три премьеры. Такова специфика театра в маленьком городе, репертуар должен всё время обновляться. И когда я приехала в Пермь, мне было очень скучно. Играла только Коровку Мурку.

– Тогда почему вы решили из Лысьвы уехать обратно в Пермь?
– В Лысьве произошла история. В театре я влюбилась в одного актёра, у него и амплуа было подходящее – герой-любовник. Но он уже был женат. Они с женой всё хотели ребёнка, но не получалось. И я мечтала о ребёнке, чтобы Саша ко мне ушёл. Но забеременела его жена. Мы с Сашей и после этого не расстались. Он постоянно ходил ко мне, я стирала вещи его жены для роддома, пыталась как-то компенсировать ей моральный ущерб, что ли. Это было невыносимо, и я в конце концов уехала. Уже в Перми он всё приходил ко мне домой. А потом пропал. Позже я узнала, что мама ему сказала, чтобы прекратил душу мне рвать, ведь всё равно не бросит жену. И я со всей страстью окунулась в работу в Пермском ТЮЗе.



– Как вы, актриса с таким послужным списком, попали в КВН?
– В Пермском ТЮЗе были очень популярны капустники. Их автор Жанна очень мне обрадовалась – наконец-то, говорит, пришёл человек, который понимает мой юмор. И мы добились просто совершенства. Наши капустники можно было снимать и показывать, как классику. Я была исполнительницей ролей, которые Жанка для меня писала. Однажды мы с ней поздравляли нашего друга. Переоделись в зрительниц, таких пэтэушниц, которые ничего не понимают в театре, но очень хотят. И кому-то это так понравилось, что нас стали звать на свадьбы, корпоративы. Даже учителей ездили поздравлять. Нам за это ещё и платили. Помню, я диван купила, родителям начала помогать. И вот после такого успеха Ямур Гильмутдинов позвал нас в команду КВН «Парма». Мы не хотели связывать с этим жизнь, поначалу это был лишь способ заработка. Я знала, что КВН засасывает – либо ты там с головой, либо нет. Приезжали, отрабатывали свою роль, забирали деньги и уходили. И так, наверное, раза три-четыре. Я особо ни с кем и не знакомилась, только «привет – пока». А вот когда мы неожиданно стали победителями Рязанской лиги, тогда пришлось задуматься. И Жанна уже нашла там свою нишу – стала автором нашей команды. Поэтому с театром пришлось расстаться.

– У вас есть любимый номер в КВН?
– Как такового любимого номера нет, все они любимые. В «Парме» очень многие выступления строились на том, что «Светка ищет мужа». А я действительно понимала, что время идёт, пора бы уже остепениться, и в каждом встречном мужчине видела потенциального мужа. Но не получалось как-то, не находила свою любовь.

– Вы с командой добились успехов в КВН, почему не продолжили выступать?
– Однажды мы гастролировали по стране, выступления подходили к концу, и я своим умишком не поняла, что мы можем и дальше работать командой. Думала, раз закончились гастроли, значит, и работа закончилась. Решила, что являюсь балластом для команды. Я ведь не Жанна, ничего не пишу. Это было неправильное понимание, но я тогда так подумала. Тем более мне как раз тогда предложили переехать в Москву. Думала, родители меня не отпустят или большой скандал закатят. А они, наоборот, меня благословили – поезжай. И я поехала с лёгким сердцем.
Год работала на «Русском радио», с Сашей Мадичем вела программу «Полный привет», где у меня была рубрика «Лицом к Светке». Записывала беседы с гостями. Ко мне и покойный Трахтенберг приходил, и Александр Масляков-младший, и Саша Цекало, и группа «Город 312» (с тех пор мы дружим), и «Фабрика», и «Иванушки».

– Но вы как актриса мечтали о другой карьере? Вам же наверняка хотелось на экран?
– Конечно, пока была работа, всё шло прекрасно. Хотя я пыталась работать в театрах, меня нигде не брали. А тогда уже вовсю гремел сериал «Солдаты», Андрей Чивурин и Леонид Купридо писали сценарий следующих серий. Ну, я и обратилась к ним как к старым товарищам: пригласите меня сниматься в кино, я же артистка! Они сказали, что «все места заняты». А я предложила – давайте я буду военной. Проходит неделя. Чивурин звонит и говорит: с тобой свяжется продюсер, мы начали писать на тебя роль. Будешь Жанной Семёновной Топаловой. Так что сниматься я начала, ещё работая на радио, и уход с него оказался для меня безболезненным. Я уже знала, что нахожусь при деле.



– После сериала «Солдаты» вы проснулись знаменитой?
– Я впервые столкнулась с кино, тем более с сериальным кино, поточным. И даже немного переживала, когда играла с известными артистами, которые уже завоевали зрительскую любовь, например с Анатолием Кощеевым, Оскаром Кучерой, Ромой Богдановым. Нет, знаменитой не проснулась, но ко мне до сих пор подходят и благодарят за «Солдат», хотя столько времени уже прошло и теперь вовсю гремят «Интерны».

– У вас в «Солдатах» такая яркая, заметная роль. Наверное, посыпались предложения?
– А вот и нет. Во время съёмок «Солдат» грянул кризис, и с кино стало совсем плохо. Я тогда сказала себе: Света, ты что-то упускаешь. Ты поставила только на «Солдат», а больше у тебя ничего нет – ни театра, ни ролей в кино. Начала разносить свои фотографии по агентствам. Но со мной никто не хотел работать, потому что меня никто не знал. Роль в одном сериале – этого маловато, чтобы понять возможности актрисы. А я тогда как раз купила квартиру, взяла кредит – и тут враз не стало работы. Конечно, когда совсем подпёрло – был у меня в жизни такой момент, – я возила людей. Проще говоря, «бомбила». Бизнесмен из меня никудышный, потому что я не объявляла цену сразу, а брала сколько дадут. На такие деньги, конечно, не проживёшь. И тут внезапно появилась антреприза. Этот мой первый спектакль в Москве называется «Седина в бороду». Я там появляюсь во втором действии, такое небольшое антре а-ля Светка из КВН.
Тут всё и началось. Если ты попадёшь в эту систему, хорошо себя зарекомендуешь, покажешь, на что способен, – то успех придёт. В принципе я артистка-то хорошая. Не сказать, что гениальная. Но и не капризная, что очень ценится. Дальше меня пригласили в спектакль «Шикарная свадьба» – антреприза с актёрами из сериала «Универ».

– Вас в основном в комедии приглашают?
– Я острохарактерная артистка, а у таких обычно широкий спектр: могу сыграть в драме, трагедии, комедии, сказке, мюзикле, водевиле. Я всё могу.

– А какая вы в жизни?
– В жизни я совершенно бездарная, просто «дыра». Меня легко обмануть, я теряюсь перед хамством, перед грубостью. В жизни я не артистка.

– А как же Люба из «Интернов»?
– Ой, Люба – она артистка, ещё какая. Я перед Любой иногда робею. Она иногда своим хамством и задором берёт баррикады, завоёвывает города. А я – нет. Люба не пройдёт мимо, она и в морду может дать. И в драку встрянет, и защитит кого надо. Я – нет, я побоюсь.

– Какая у вас мечта?
– Я очень хочу сняться в большом кино. Надо найти своего режиссёра, который бы в тебя поверил. Я очень надеюсь на эту жизненно важную встречу.

– Дочь у вас родилась недавно. До этого вы строили карьеру, почему раньше не складывалось?
– В принципе я уже начинала прокручивать свою жизнь. Подводить, так сказать, предварительные итоги. Может, здесь я пропустила год? Может, здесь надо было? Нет, ни один из своих годочков не могу вычеркнуть, у меня каждый год насыщен. Хотя если бы в любом городе страны и мира в зрительном зале я бы встретила вот те единственные глаза, ради которых можно остаться навсегда, осталась бы не задумываясь. И не было бы известной артистки Пермяковой. Для меня семья и ребёнок на первом месте. Но, видимо, не сложилось, не встретился он, единственный. Ну и Максим тогда ещё был маленький! Он подрастал, я мудрела.

– Вы не побоялись осуждения окружающих, когда открыто объявили об отношениях со своим директором Максимом Скрябиным, ведь он почти на двадцать лет моложе вас?
– Когда мы с Максимом только познакомились, стали встречаться, он был ещё зелен, только набирал вес. Наши отношения – это наш выбор, все отнеслись к нему с уважением. Сейчас я могу сказать, что Максим уже заматерел, приобретает свою личную значимость. Так что теперь и я могу спрятаться за его спиной. Мне очень спокойно, когда Максим дома. И его очень не хватает, когда уезжает по делам. Я ни о чём в жизни не жалею. А чего жалеть, любой опыт идёт в багаж. И плохой – тоже. Каждая из моих связей приносила только пользу.

– Всё же вы наверняка, как любая женщина, хотели выйти замуж, официально зарегистрировать отношения? Как вы познакомились со своим уже бывшим мужем?
– С Женей (арт-директор одного из московских клубов Евгений Бодров. – Ред.) мы познакомились в интернете, но это не было целенаправленным знакомством – просто дружеская переписка в «Одноклассниках». Но тогда почему-то у меня не закралась даже мысль, что люди могут воспользоваться мной, что есть люди и хитрее, и пронырливее. Наверное, за гордыню Боженька наказывает. Я говорила, что меня ничто уже не может удивить, ну что в тридцать пять лет со мной может случиться, когда я настолько прожжённая, опытная женщина. Ну, вот и на, получай. На каждого кролика свой удав найдётся.

– А что случилось?
– Я его с родителями познакомила, мы в Пермь летали. А сразу после свадьбы он изменился – не работал, приходил всё время пьяный. Мне очень плохо было. Вытащил меня тогда отец Александр. Я как пришла к нему, увидела, так сразу и расплакалась. Всё рассказала, а он и говорит: «Что ты с собой сделала? Как же ты могла его в дом пустить? Как же тебя обманули, деточка». А вот так – своими руками! Но всё прошло, и я больше ничего не хочу знать. Этот опыт нужен был хотя бы для того, чтобы встретить Максима, ведь это Женя нас познакомил. Максим был свидетелем на нашей свадьбе. Он помогал всё устроить. А потом помогал мне строить всё заново. Теперь у меня есть дочь, и я очень счастлива.

– Вы расписаны с Максимом?
– Нет, и я не планирую расписываться. Думаю, Максим тоже не планирует. Нас обоих это устраивает. Он очень хотел ребёнка, и когда родилась Варюша, записал её на свою фамилию. Жениться для этого не надо. Я реально всё оцениваю: нам сейчас хорошо, мы мама и папа нашей девочки, живём вместе, у нас семья. Что будет дальше? Он молодой человек, открыт для отношений, так же, как и я. Если он полюбит – ради бога, пусть уходит. Если я полюблю – уйдёт Максим.
Все пересуды можете оставить при себе. Мне как-то товарищ сказал: «Это Максим должен тобой гордиться, должен понимать, что ему выпало большое счастье. Если он это поймёт, тогда у вас будет гармония. Я думаю, что сейчас Максим как раз к этому подходит».

– Максим намного моложе вас, наверняка у вас разные взгляды на воспитание ребёнка. Какой он отец?
– Максим – потрясающий папа. У них с Варей какие-то свои взаимоотношения. Он её очень любит, я спокойно могу оставить с ним дочь – и помоет, и переоденет, и поиграет. Ребёнок появился ровно тогда, когда он был к этому готов.

– Как мама Максима отреагировала на ваши отношения?
– Поначалу, конечно, была резко против. Не разговаривала со мной. Но сейчас у нас немного нормализовались взаимоотношения, Варюша с Максимом ездили в Киров, к бабушке. Я прекрасно знаю родню Максима. Сейчас просто стараюсь их не провоцировать, мы общаемся только по поводу Варюши.