Это произошло 12 лет назад. Времена тогда были тяжёлые, каждый выживал как мог: кто наживался, кто тянул из последних сил, а у кого вообще не получилось смириться с таким резким разворотом истории.

Из родного маленького Талды-Кургана я поехала на заработки в столицу Казахстана Алма-Ату, сняла там комнату. Через какое-то время ко мне переехали дети-студенты; муж остался дома – не захотел бросать свой завод (предприятие работало, но зарплату не людям не платили).

Мы все надеялись на лучшее, мечтали скоро вернуться домой, но не получилось – в возрасте 48 лет умер мой муж. Его похоронили в посёлке под Алма-Атой, где был дом его родителей и жили родственники. Там же мы устраивали по мужу девятины.

В тот день встали с детьми рано, надо было заехать на зелёный базар за фруктами. Сын остался у ворот, а мы с дочкой пошли по рядам открытого рынка. Покупателей почти не было, одни продавцы. Дочь шла впереди, я немного отстала. Вдруг вижу – за дочкой увязались три парня, да так интересно идут – паровозиком: куда она, туда и ребята. А вокруг больше никого.

И тут я вспомнила одну газетную заметку о воришках-карманниках, об их повадках и методах «работы»: всё-таки хорошо, когда предупреждён, уже не купишься на подбрасываемые «куклы» из резаной бумаги вместо денег. Но вот за сумками и кошельками всё равно не усмотришь, карманники на раз вычисляют провинциалов и приезжих. Например, мне трижды резали сумку: я смотрю на замки, на молнию – целы ли, а внутри-то сумки уже и нет ничего.

Одно, можно сказать, хорошо – денег в моём кошельке всегда было мало, а однажды в нём вообще лежали только две пуговицы. Но когда кошелёк украли, я всё равно очень расстроилась, потому что эти пуговки оторвались от только что купленной юбки из-за ужасной толкучки на барахолке…

В общем, увидела я эту процессию, обогнала парней и спрашиваю дочь:
– Сашуля, у тебя кошелёк на месте?

Она открыла пакет, посмотрела и говорит:
– Нет.

Я тут же поворачиваюсь, одной рукой хватаю первого попавшегося парня за грудки, в другой руке – сумка. Прижала его к прилавку и давай трясти.
– Отдай кошелёк! – ору. – А ну отдавай!

Нервы и так были на пределе, мы столько в те дни пережили, поэтому даже не знаю, чего во мне было больше – злости, отчаяния, или же со мной просто истерика случилась.

Я повторяла и повторяла одно и то же, продолжая его трясти. А он высокий, на голову выше меня, от неожиданности опешил и только повторял:
– Ты что, сумасшедшая?
– Да, я сумасшедшая, а ты отдай мой кошелёк!

Я произносила одни и те же слова, наверное, даже не думая. Зато он наконец понял, что я просто держу его за куртку, стряхнул мою руку и сбежал.

Я рванула за ним. Он то в одну сторону мчится, то в другую. Дочь – за мной. Я что-то громко кричу ей, она – мне, продавцы показывают, куда побежал парень, одновременно дочь на бегу успокаивает меня… Такая суматоха поднялась!

Я женщина крупная, рост 170 сантиметров, а дочь ещё выше, бегаем по почти пустому рынку, кричим. И вот на одном из поворотов, когда пришлось сбросить скорость, слышу:
– Возьмите свой кошелёк, – и тот самый парень, за которым мы бегали, подаёт его мне.

Я, конечно, в ответ «спасибо», а он продолжает:
– Всего-то шестьсот тенге, и нечего тут шум поднимать.

Немая сцена. Ну что тут скажешь?

Воришка тотчас испарился, а меня всю стало колотить, уж и не знаю отчего. Я тогда дочь об одном попросила, чтобы ничего не говорила сыну, а то он нас одних вообще никуда пускать не будет. И ещё хочу сказать: какой же хороший город Алма-Ата, какие в нём честные воры – все деньги в кошельке были на месте.

Пишу это всё к тому, что не прочитай я статью о воришках, ни о чём бы и не догадалась и, наверное, вела себя по-другому. Может быть, и рассказ Наталии Старых кому-нибудь напомнит о том, что нужно быть внимательнее к своему имуществу.