Мятеж 26 декабря 1825 года случился не на пустом месте. Дело даже не в том, что возник благоприятный для переворота момент: император Александр I умер, передав власть не следующему по старшинству брату Константину, а младшему, Николаю. Но даже если бы этой уникальной ситуации не возникло, революционеры всё равно попытались бы организовать в России переворот. В следующем году или, может, через несколько лет, но попытка бы состоялась обязательно, просто потому, что существовали организации, поставившие перед собой такую задачу.

В конце XVIII – начале XIX веков в Российской империи возникло множество тайных обществ, которые пронизывали весь правящий класс, от высокопоставленных чиновников до мелких дворян. Состоять в такой организации было модно и выгодно. Членство в её рядах давало ощущение «продвинутости», позволяло выделиться из серой массы, а кроме того, помогало решать финансовые и служебные вопросы. Поэтому масонские ложи и политические кружки плодились непрерывно. Кроме того, их иногда материально и морально поддерживали высшие чиновники – для воздействия на общественное мнение. А по сути, на царя, потому что при абсолютной монархии общественное мнение важно лишь постольку, поскольку его может услышать царь. Что-то вроде динамиков, усиливающих голос.

Рано или поздно у этих «сетевиков» возникали политические амбиции, и власть старалась их искоренить, но делала это нерегулярно. А при Александре I на тайные общества, даже откровенно бунтарские, смотрели сквозь пальцы. Незадолго до смерти император, узнавший о таком обществе, ответил доносчику: «…Вы знаете, что я разделял и поощрял все эти мечты и эти заблуждения… не мне подобает быть строгим».

Действительно, в молодости Александр был большим либералом, мечтал подтянуть Россию до европейских свобод. Да и к власти он пришёл после переворота и убийства его отца Павла и помнил об этом всю жизнь. Не считал себя вправе быть судьёй другим заговорщикам.

Так что при его жизни антиправительственные заговоры плелись почти открыто и до поры казались неопасными. Это как с раковыми клетками или микробами. Они появляются в любом организме, но для здорового тела угрозы не представляют. А вот в случае переохлаждения, переутомления и тому подобного иммунитет с ними не справляется, и настаёт катастрофа.

Фронтовики, наденьте ордена

Поначалу тайные организации были безобидным дворянским баловством, но после разгрома Наполеона всё стало гораздо серьёзнее. Хотя бы потому, что офицеры-дворяне ощутили свою силу, да и пример Бонапарта оказался соблазнителен. Тот действительно был весьма одарённым человеком, и те, кто его победил, понимали это очень хорошо, потому что победа над ним далась большой кровью. Многие из ветеранов примеряли наполеоновский сюртук на себя, а ярость и мощь французской нации объясняли тем, что революция освободила человека и обнажила в нём такие прекрасные качества.

Так что, вернувшись с войны, многие русские офицеры начали готовить революцию у себя. И такие настроения имели целью не только свержение самодержавия. Многие тайные общества имели явно националистическую, почти фашистскую направленность.

Одной из первых революционных организаций стал «Орден русских рыцарей», устав которого предусматривал «лишение иноземцев всякого влияния на дела государственные… а если возможно, смерть иноземцев, государственные посты занимающих… Иноземцем же перестает почитаться правнук иноземца, коего все предки, от прадеда до отца, были греко-российского вероисповедания, служили престолу российскому и в подданстве пребывали, не отлучаясь из России…»

Это было направлено не только против дворянства с иностранными корнями (особенно с немецкими), которое после Петра I заняло в России ведущие позиции, но даже против правящего императора Александра – ведь он был внуком немецкого принца, да и по заграницам много разъезжал.

Что касается того, кого считать «истинным арийцем», а кого нет, то это уже похоже на гитлеровские идеи. Так что мы Европу во многом опережали.

Война Севера и Юга

В 1821–22 годах сформировались Южное и Северное общества заговорщиков, с довольно разными программами. Южное, состоявшее из офицеров украинских полков, было более радикально и ставило перед собой реальные цели. Возглавлял его полковник Павел Пестель, герой Отечественной и русско-турецкой войн, человек умный, жестокий, но, пожалуй, слишком откровенный. Его программа называлась «Русская Правда» и предусматривала радикальные перемены: истребление всей царской фамилии, освобождение крестьян и даже передача в их собственность половины помещичьей земли.

Программа петербургского Северного общества была куда мягче. Освобождение крепостных она тоже предполагала, но не обижая помещиков. Убивать царя «северяне» не хотели. По проекту их главного идеолога Никиты Муравьёва, самодержавие следовало лишь ограничить, превратив его в конституционную монархию.

Были и другие различия. Скажем, «Русская Правда» предусматривала всеобщее голосование и диктатуру на первые десять лет после взятия революционерами власти. По Муравьёву, голосовать в новом обществе могли только состоятельные люди, а сразу после переворота должно было собраться Учредительное собрание – Вече.

Надо заметить, что вариант Муравьёва был хоть и либеральным, но менее реалистичным, чем Пестелевский. Понятно же, что если большинство в стране составляют крестьяне, то надо пообещать им не только свободу, но и землю. «Северяне» никакой земли крестьянам давать не собирались – и зачем народу такая свобода, на что он будет жить? Да и созыв Учредительного собрания после переворота нереален. Потому что после ликвидации старой власти страна сойдёт с колеи, начнутся бунты, войны, и укротить этот хаос сможет никак не парламент, а только диктатура, что, собственно, и подтвердилось в 1917-м.

Так что Пестель, несмотря на радикальность своих идей, был ближе к реальности. Тем более что и организация его была крепче. Полковник Пестель сумел приобрести влияние на своё дивизионное начальство, подкупом, шантажом, личным обаянием приобрёл массу сторонников среди высших командиров и подчинённых, создал реальную боевую машину, которая по команде могла двинуться на Петербург.
А вот в самом Питере Северное общество представляло собой почти муляж. Его глава «диктатор» князь Трубецкой больше блефовал, изображая успехи, но на деле серьёзной организации у него не было.

Пестель понимал, что революция в России может начаться только со столицы, и пытался объединить два общества, но Трубецкой делить с ним власть не пожелал. Вместе со своим соратником Кондратием Рылеевым он обвинил конкурента в бонапартизме и диктаторских амбициях – что являлось абсолютной правдой, ведь Пестель желание быть диктатором и не скрывал. Так сорвалось слияние двух организаций.

Как всегда, образованная элита не смогла договорить и решить, кто будет главным. Обозлённый Пестель, покидая неудавшееся объединительное заседание, предупредил «северян», что «ежели их дело откроется, то он не даст никому спастись».

Забегая вперёд, скажем, что он своё слово сдержал. На допросах сдал всех, кого мог.

Схватка бульдогов под ковром

Рано или поздно ружьё должно было выстрелить, но никто не ожидал, что момент выстрела так близок. После неожиданной смерти Александра I сложилась очень тревожная для династии ситуация. По закону наследником бездетного императора должен был стать его брат Константин, следующий по старшинству. Но Константин давно отказался от права на трон ради женитьбы на незнатной полячке. Отказался устно, без подписания официальных бумаг. О том, что престол перейдёт Николаю, Александр предупредил только его и пару приближённых, а ещё отметил это в завещании, которое велел вскрыть сразу после своей смерти.

Проблема в том, что многие генералы и высшие чиновники симпатизировали Константину, а Николая не любили. Да и вообще в такой ситуации соблазнительно поторговаться, повыбирать между двумя претендентами, урвать свой кусок власти. Те, кого мы называем декабристами, были по сути пешками. Ниточки их заговора уходили высоко вверх и терялись в императорском дворце, Генштабе и Сенате. Именно там решалась судьба российского престола, оттуда руки невидимых кукловодов управляли марионетками.

Одним из главных игроков, между прочим, был генерал-губернатор Петербурга Михаил Милорадович. Именно он убедил (а точнее, вынудил) Николая, придворных и петербургский гарнизон присягнуть старшему Романову – Константину, потому что «законы империи не дозволяют располагать престолом по завещанию, притом что отречение Константина также не явное и осталось необнародованным; что ни народ, и войско не поймут отречения и припишут всё измене».

На самом деле Николай легко мог бы сразу взойти на трон, документы это позволяли, но генерал-губернатор и стоящие за ним сановники по сути предъявили наследнику престола ультиматум. Как потом признавался Милорадович в дружеской беседе: «У кого в кармане шестьдесят тысяч штыков, тот может смело говорить».

Но расчёт «константиновцев» не оправдался, старший брат не захотел принимать корону, однако поскольку он находился не в Петербурге, а в Варшаве, переписка затянулась, напряжение всё это время нарастало, и наконец, когда передача власти уже не вызывала сомнения, грянул взрыв. Декабристы, которые должны были всего лишь немного попугать Николая, вышли на Сенатскую площадь тогда, когда их участие уже не требовалось. Милорадович пытался их остановить, но получил пулю от декабриста Каховского, став жертвой собственных интриг.

Разгром

Восстание питерских декабристов произошло 26 декабря, а Пестеля арестовали за день до этого, по доносу его подчинённого, капитана Майбороды. Капитан был членом Южного общества, через него добывались деньги на существование организации. Схема была простая: офицеры урезали солдатское довольствие, суммы на еду, на обмундирование. Продукты закупались чуть менее свежие, сапоги и мундиры – менее прочные. Как всегда, за развлечение интеллектуалов заплатил простой русский мужик.

Сэкономленные деньги шли на подкуп старших чинов и в фонд будущего восстания. Но вороватый Майборода больше заботился о своём кармане, чем о деле, а когда украденные у революции суммы стало невозможно скрывать, испугался. Пестель – человек опасный, не просто боевой офицер, но разведчик, умеющий проводить тайные операции. Такому ничего не стоит организовать убийство жуликоватого соратника, и оно будет выглядеть как несчастный случай. Понимая это, Майборода пошёл с повинной к властям.

А на Сенатской площади всё пошло наперекосяк. Диктатор Трубецкой, до этого подзуживавший соратников и упрекавший их в нерешительности, в назначенное время не явился. Тоже был героем войны, между прочим, но вот, поди ж ты, испугался. Несколько раз выглядывал из-за угла, но так и не решился выйти к товарищам.

Каре из трёх тысяч обманутых солдат постояло несколько часов на морозе, отбило пару атак и, наконец, развалилось под градом картечи.
В Петербурге начались аресты, Северное общество прекратило своё существование».

Пьяный полк

А Южное ещё немного подёргалось в конвульсиях. На Украине 29 декабря восстал Черниговский полк. Бунт возглавил подполковник Муравьёв-Апостол, активную роль сыграл молоденький прапорщик Бестужев-Рюмин. Солдаты были втянуты в бунт обманом, так же как и в Петербурге. Главарей Сенатской площади оправдывало хотя бы то, что они надеялись на победу. У Муравьёва и Бестужева таких надежд быть уже не могло, они знали о поражении северных соратников и пошли в атаку просто от отчаяния, чтобы отсрочить свою гибель. Попробовали, конечно, спровоцировать на бунт чужие части, но это ни к чему не привело. А несчастных солдат своего полка «развели» бессовестно. Муравьёв-Апостол говорил им, что высшее руководство перебито изменниками и что командовать, кроме него, теперь некому. Своего младшего брата, Ипполита, он представлял как курьера от Константина, рассказывал, что вся Россия восстала на защиту «законного монарха».

Это враньё странно сочеталось с антимонархической пропагандой Бестужева-Рюмина, который читал солдатам составленный заговорщиками «Православный катехизис»:
«Вопрос: Какое правление сходно с законом Божиим?
Ответ: Такое, где нет царей. Бог, сошедши на землю, избрал апостолов из простого народа, а не из знатных и царей.
Вопрос: Стало быть, Бог не любит царей?
Ответ: Нет! Они прокляты суть от него, яко притеснители народа.
Вопрос: Отчего же упоминают о царях в церквах?
Ответ: От нечестивого приказания их самих, для обмана народа».

Такой пропагандой и водкой три дня промывали мозги солдатам. На четвёртый день восставших окружили правительственные войска, но Муравьёв продолжал врать, что это к ним подошло подкрепление.

Солдаты расплатились за обман. Когда раненый Муравьёв бросился к своей лошади, то державший её под уздцы пехотинец не дал командиру удрать, распорол лошадиный живот штыком и сказал: «Вы нам каши наварили, так кушайте с нами!»