СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Родня Жаль его, как крокодила
Жаль его, как крокодила
24.07.2013 00:00
Мне очень не нравится, что он попросил прощения

Жаль его, как крокодилаЗа своего первого мужа я вышла в 22 года. Вся моя деревенская родня только его и считает моим супругом, всё остальное – моя блажь. Они там никогда не разводятся, не принято: живут поодиночке или с сожителями, если первая семья по каким-то причинам распалась, но в новый брак не вступают.

Мы поженились на третьем курсе. Я хотела родить после диплома, но родители мужа настаивали на внуке «здесь и сейчас». Отношение ко мне было такое: я, воровка и мошенница, развратила им сыночка. Обидно, конечно, но не смертельно.

Первая беременность оказалась неудачной. Вторая закончилась трагически: я умерла. Во время реанимационных мероприятий мой супруг в отчаянии – как я теперь понимаю – бросался на решётки окон операционной и кричал:
– Чтоб ты сдохла, тварь! Не можешь мне ребёнка родить, незачем тебе жить!

Естественно, сама я этих слов не слышала, женщины рассказывали друг другу. И хотя мне сказали, что это был какой-то посторонний мужчина, чью жену уже выписали, вся больница смотрела на меня с жалостью. Я прямо-таки ахнула, когда поняла, что это был мой муж, а не чей-то абстрактный. И уже тогда подумала: как он сможет с этим жить?

Позже, дома, муж, не вынося моих слёз, орал, чтобы я прекратила истерику. Плюс возникали конфликты из-за того, что я долгое время не могла заниматься сексом – было больно.

Потом мы окончили институты, и он, сказав, что у него ещё будут свои дети, уехал навсегда.

Откровенно говоря, я этого ждала. Много лет спустя, возвращаясь мыслями в прошлое, я никак не могла (да и сейчас не могу) понять, какой сценарий устроил бы меня в то время. Я видела в муже если не основного виновника, то уж точно соучастника произошедшей со мной драмы. Наш брак всё равно распался бы.

Понимаете, я привыкла жить с мыслью, что со мной поступили несправедливо, что мой муж подлец. С годами и новыми переживаниями обида на него как бы окуклилась, превратилась в ничего не значащий камешек.

Второй муж с его тараканами в мозгах и третий со своими закидонами превратили образ первого в далёкий туманный призрак.

И вот он нашёл меня в интернете, в соцсетях. Я не стала сопротивляться возобновлению знакомства, потому что уже не больно было. Он даже проездом навестил моих маму и сестру и, пока стоял поезд, за пять минут рассказал им всю свою жизнь. И повинился, свалив все свои мерзкие поступки на родных, которые ему говорили, как поступить.

Ну тут всё понятно: большинство мужчин чисты как ангелы, всегда кто-то другой виноват в их гнилости. Сказал, что перенёс инсульт, инфаркт и ещё два брака. И только вот сейчас, в третьем, у него родилась, наконец, дочка, ей лет 10–12. На личной страничке в интернете он постоянно хвалится ею. Живут со свекровью и первым сыном жены в её квартире – это выяснила моя дотошная мама за время той короткой беседы.

Мне не больно, повторюсь, искренне радуюсь за него. И то, что повинился, тоже молодец. Интересно только, почему не передо мной? Я вроде как и ни при чём?

И тут он вдруг написал мне: «Прости, я был не прав». Я ответила: «Давно простила. Сам себя прости». Потому что считаю, что за такой срок можно было уже успокоиться. Получается, все эти годы его грызла совесть? Прошло больше четырёх лет после того, как он на перроне перед бывшей тёщей и свояченицей распинался, какой он несчастный. Или не отпустило, или опять накрыло. Или настолько поумнел, разменяв шестой десяток? Не верится.

И почему-то мне его жалко стало до брезгливости! Вот ведь сделает человек подлость, ну там убьёт щенка, или бросит больную жену, или плюнет в инвалида, – и потом всю жизнь мучается аж до инфаркта. То ли он действительно переживает до сих пор, то ли пытается привлечь к себе внимание. Думаю, он не догадывается, что я знаю о его поведении в больнице. И мне жаль его, как было бы жаль крокодила, проглотившего человека с саблей, которая распорола ему внутренности. С одной стороны, хочется сказать «так тебе и надо», с другой – понимаю, что был он тогда дитя неразумное, подверженное влиянию мамы и папы.

А у меня теперь как-то странно стало на душе. Я уже настолько привыкла считать образ первого незыблемым: заскорузлый дурак, предатель, инфантил. Разводясь, считала себя жертвой. И вдруг оказывается, что это не я, а он жертва. У меня как раз всё хорошо! Я свободна, у меня живы родители, отличная работа, просто замечательные подруги. Меня всё-всё устраивает.

Но вот что-то смущает, почему-то мне очень не нравится, что он попросил прощения. И не могу понять, почему не нравится. Пожалел вдруг меня, что ли? Только вот с какого перепугу меня жалеть-то? Я свыклась со своей бездетностью. Моя боль настолько глубоко похоронена, что практически никогда не вылезает. Да и возраст очень помогает. У моих ровесников уже внуки подросли и в школу ходят.
Он уехал из моей жизни в 1986 году. Времени было целый вагон, чтобы зажило.

Его просьба о прощении просто всколыхнула моё основательно закопанное прошлое. Я невольно начала вспоминать все те эмоции, которыми тогда была переполнена. Когда я просила его, умоляла, что ведь можно же будет взять ребёнка в детдоме, тем более врачи в роддоме мне обещали сделать всё так, чтобы никто не понял, что малыш не мой. И его ответ: «Зачем, у меня же могут быть свои дети?» И моё ощущение тогда: я калека, никому не нужный урод. Я не цеплялась за его рубашку, не держалась за штаны. Но ночами его будил мой вой в подушку и истерики: «Почему? Как мне дальше жить?»

И, как оказалось, годы не стёрли ту боль. Если бы не его предательство и не моя бездетность, я бы не вляпалась потом во второй брак с пасынками: мне так хотелось быть мамой! Не было бы ужаса жизни с их отцом, соответственно, не ответила бы на любовь третьего мужа. Не было бы той цепи трагедий, начало которой положил первый муж, когда оставил меня с распоротым животом, в слезах, выживать в одиночку.

Из письма Светланы Михайловны,
Москва


Опубликовано в №29, июль 2013 года