Алчная бабская любовь |
24.08.2011 11:56 |
– Ой, девоньки, не могу я больше! Не могу я это терпеть! Сорок лет обхаживала – пылинки с него, кобеля проклятого, сдувала, а он вон чего, оказывается, творил за моей спиной! И все знали, и все смеялись надо мной! И по сей день смеются, пока я за ним, козлом парализованным, обделанные портки таскаю! – пьяно блажила 75-летняя старушка Дремоткина, в то время как её в очередной раз оттаскивали от еле передвигавшегося по спальне, избитого в кровь 80-летнего супруга. И ладно бы престарелые супруги отличались пристрастием к выпивке и дебошам, вовсе нет. Любовь Валентиновна Дремоткина до пенсии заведовала магазином, второй супруг, Валерий Аркадьевич Дремоткин, тот самый, что теперь ползал с разбитым лицом, успешно трудился на мясокомбинате. Дремоткинская квартира была полной чашей даже тогда, когда вся страна отоваривалась по талонам и отдавливала ноги в очередях за неожиданно «выброшенным» дефицитом. У обоих это был второй брак. Любовь Валентиновна ради своего Валерочки в своё время бросила перспективного супруга, какого-то армейского чина. Сын от первого брака, оставшийся с матерью, пошёл по отцовским стопам: Суворовское училище, военный институт, армия. Сын с отчимом друг друга не любили, но терпели «на радость» маме и супруге. И даже демонстрировали нечто вроде мужского братства, покрывая друг друга в мелких грешках. Благо до поры до времени сын мотался по гарнизонам и появлялся дома не так часто. А потом грянула армейская реформа, и сынок, теперь уже с женой и дочерью, вернулся к матери. Заняли комнату хоть и в просторной, а всё же двухкомнатной квартире. И стали мужики друг друга теснить в извечной мужской борьбе за главенствующую роль в доме. Тут надо отметить, что до первого инсульта Валерий Аркадьевич был мужчиной довольно горячим и постоять за себя умел. До поры до времени. Однажды, выпив по случаю какого-то праздника, пасынок-вояка сломал отчиму челюсть. Примирились в суде – Любовь Валентиновна настояла. Однако обида осталась. Жить стали более обособленно, холодильники держали разные. Дремоткина пыталась как-то налаживать мостики между сыном и супругом, чтобы жить под одной крышей было не так тягостно. А потом супруга настиг инсульт, за ним – второй, и забота о Валерии Аркадьевиче заняла всё внимание пенсионерки. Любовь Валентиновна честно несла свой бабий крест: всякие растирки, примочки, уход такой, что люди ахали. В итоге вывела мужа из состояния «бревна» и он смог хоть и неуверенно, но всё же самостоятельно ходить в туалет. И вдруг всё рухнуло. Никому тебя я не отдам Однажды, опять-таки в какой-то праздник, к Дремоткиным заскочил «друг семьи» – поздравить и справиться о самочувствии главы, дело обычное. Он и раньше часто заходил, но только в этот раз почему-то вдруг решил произнести хвалебную оду русской бабе: – Она и на руках понесёт своего мужика, если понадобится, несмотря на то, что всю молодость он ни одну курочку мимо себя просто так не пропускал! Имел ли к этому пьяному трёпу отношение сын Любови Валентиновны, с которым «друг семьи» до этого не единожды общался, неизвестно. Но только по мере того как доходил до гордой женщины смысл издевательских слов, лицо её заливала мертвенная бледность, а взгляд становился страшен. Столько лет насмарку, столько лет она жила с гордо поднятой головой, будучи уверенной, что ей нечего стыдиться, – и вдруг такой удар! Не помнила, как вышвырнула пьянчугу вон, как подлетела к мужу, жадно вглядываясь в глаза: неужели это всё правда? И по его жалкому, испуганному, лживому взгляду поняла – да, правда. С того дня жизнь в доме Дремоткиных превратилась в ад. Любовь Валентиновна начала выпивать, буянить и бить потаскуна. И если раньше никто не ведал, чего стоило чувственной старушке сдерживать свои сексуальные аппетиты, то теперь все были в курсе всех её переживаний. – Кобелина проклятый! Всего себя истрепал на шлюх, пока я горбатилась на тебя! Я положила на тебя лучшие годы, теперь бы мне приласкаться, теперь бы мне немного нежности и тепла, а ты ни на что не годен! – то и дело доносилось из комнаты стариков, после чего следовали неизменные ругательства и звуки ударов. Даже сын Дремоткиной испугался этой внезапно вскрывшейся в матери отчаянной ненависти. Конечно, он многое помнил и знал, как много она работала, как вилась ужом вокруг своего Валерочки, дрожала над ним так, что порой сыну становилось стыдно за мать. Но он и предположить не мог, до какой степени это было обусловлено иступленной, алчной бабской любовью. И какой ненавистью она, эта любовь, способна оборачиваться. Когда сын был дома, он старался оттащить мать от отчима. А вот в его отсутствие, что случалось довольно часто, Любовь Валентиновна, ни во что не ставящая невестку, давала волю кулакам. Да так, что однажды невестка поняла: ещё чуть-чуть, и старушка убьёт своего неверного старика. Она уговаривала мужа показать свекровь врачу, обратиться в полицию, пристроить отчима в больницу – подальше от греха, но Любовь Валентиновна, женщина властная, посылала всех в разные стороны и свою полупарализованную жертву никому отдавать не желала. Сын же всё надеялся, что мать успокоится и смирится. Откровенное домашнее видео Невестка, не решавшаяся предпринимать что-либо серьёзное без разрешения супруга, в последние дни просто заходила в комнату к старикам, когда там буйствовала пьяная свекровь, и снимала её действия на видео. Она боялась, что когда наступит неизбежный финал, никто не поверит, что это дело рук старушки, и привлекут её мужа. Заявление в полицию от сына Дремоткиной, подкреплённое видеоматериалами его жены, поступило в тот же день, когда едва живого деда доставили в реанимацию. Ещё через три дня видеоматериалы уже смотрели следователи Следственного комитета, поскольку старик, не приходя в сознание, скончался от травм головы и многочисленных гематом, в том числе и в области половых органов. – Я практически была уверена, что её признают невменяемой, – рассказывает старший следователь Следственного комитета Евгения Гараева. – Узнать правду о муже, с которым дожила до старости, и учинить такое в столь преклонном возрасте… Следователь сокрушённо качает головой. – Она издевалась над ним почти год. Всё это время дети её покрывали, старались не выносить сор из избы, и вот к чему это привело. Пить она бросила, едва похоронив мужа. Но и вину свою в его смерти отрицала. Так, всё отрицая, и пошла на суд, а тот её приговорил к трём годам колонии. Хотя я уверена, что если бы она искренне раскаялась и содействовала следствию, приговор мог быть более мягким – всё же возраст. Ольга ВОЛГИНА, г. Пермь Имена и фамилии супругов изменены |