Именно так Тоня оказалась с тремя детьми на улице. И не фигурально, а прямо под открытым небом, на чемоданах, среди обшарпанной мебели. И если бы не мы, старые университетские друзья, трудно сказать, как развивались бы события дальше.

Тоня из многодетной интеллигентной семьи. Папа – доктор наук, университетский преподаватель с кафедры прикладной математики, мама – главный технолог на молокозаводе. Многодетной эта семья стала совершенно случайно: третьего не планировали, просто так получилось. Тоне тогда было уже 12, её младшему брату Косте – 10.

Мама у Тони человек общественный, на работе на хорошем счету не только как незаменимый работник, но и как профсоюзный лидер. Пропадала на производстве до полуночи, а тут с пелёнками сидеть? Нет уж. Так что все заботы о новорождённом Вовке легли на Тонечкины плечи. Мама даже перевела её на домашнее обучение, выправив дочери справку об инвалидности.
– У нас так: научился ходить – иди посуду мой, баклажаны консервируй, потолок бели, – смеялась Тоня, рассказывая о своём «беззаботном» детстве.

Мы все рядом с Тоней чувствовали себя малолетними профурсетками. Наши навыки простирались не дальше макарон с сыром и жареной картошки. А Тоня умела и капусту квасить, и лапшу натирать, и даже из ведра картошки два кило крахмала соорудить.
– Девочка должна быть готова к любым трудностям, – внушала ей мама. – Это мальчики могут позволить себе ничего не уметь. Марина Цветаева говорила, что мальчиков надо жалеть, их на войне могут убить.

Разумеется, кавалеров у Тони не водилось: гулять она ходила только с Вовиком, а свободного времени у неё не было совсем, поскольку, несмотря на домашнее обучение, требования к знаниям папа предъявлял по гамбургскому счёту. И высшее образование, несмотря на обширную трудовую практику, никто не отменял.

В университет Тоня поступала на заочное отделение. Мама сказала:
– Нечего время терять, иди работай. Отучиться и так можно. Мы не миллионеры содержать тебя до старости.

И Тоня устроилась лаборанткой в школу.

На заочном тройка считается блестящей оценкой, поэтому студентке, которая стабильно сдавала всё на «отлично», конечно, в начале второго курса предложили перейти на дневное. И Тоня согласилась, впервые осмелившись вызвать родительский гнев.

Мы все полюбили Тоню, потому что она словно светилась изнутри. Никто из нас не умел так радоваться самым обычным вещам: её восхищали даже занудные семинары по диалектологии. Все хотели с ней подружиться, но самым настойчивым оказался Александр. Мы уже тогда его так звали, потому что он был лысый и по нашим тогдашним понятиям престарелый – ему стукнуло аж 26.

Он таскался за Тоней как тень. То «случайно» встречал, когда она выходила рано утром из подъезда, то возле магазина, то подстерегал в парке на прогулке с Вовой. Даже устроился физруком в лагерь, где Тоня по обыкновению работала вожатой, чтобы братишка был под присмотром. Когда мы узнали, то ржали до упада: физкультура была от Александра гораздо дальше, чем декабристы от народа.

Можно сказать, что он Тоню просто «выходил», однажды она сломалась и пригласила его в гости на чай. С этого дня её участь была решена. Александр посчитал, что теперь может столоваться ежедневно. А через месяц в присутствии родителей сделал Тоне официальное предложение. Тоня растерялась и ничего не ответила.

После ухода Александра отец строго отчитал дочку, но затем смягчился и добавил:
– Пойми, он ежедневно у нас, а это накладывает определённые обязательства. Теперь ты не имеешь права не выйти за него. Иначе что подумают соседи?

Романтически настроенные девушки нашего курса были уверены: Александр полюбил Тонечку с первого взгляда, но прагматичные циники настаивали, что ему просто необходимо зацепиться в городе, ведь он приехал в областной центр из отдалённого села и обитал в общаге.

Свадьбу сыграли по-тихому, приглашать никого не стали, расписались, выпили в семейном кругу, Тоня тортик испекла. То, что она вышла замуж за Александра, мы поняли, только когда на третий курс Тоня заявилась с огромным животом. Уже в октябре родила Алёнку, но академический отпуск брать не стала – декан пошёл навстречу, разрешил свободное посещение. Тонечке очень нравилось быть мамой, ей совсем не было трудно – она ведь уже давно всё умела.
– Хочу шестерых детей! – заявила она.
– Да ты что? А не больно рожать? – удивлялись мы.
– Не-а, не больно. Раз – и всё!

Тоня с упоением гладила, стирала и готовила, при этом умудрялась блестяще учиться. В итоге диплом она защитила на «отлично», даже получила предложение остаться на кафедре, но у неё были другие планы: в августе на свет появился Витюша.

В родительском гнезде стало тесно. Правда, брат Костик к тому времени окончил военное училище и, радостный, укатил в северные края по распределению. Но всё равно семь человек в трёхкомнатной квартире – это многовато.

У Тониных родителей был ещё просторный дом почти в центре города, но они считали, что дети должны самостоятельно зарабатывать квадратные метры.
– Мы сами всего достигли, так что вы тоже можете – только не ленитесь!

Тоня и не ленилась, а вот у Александра было другое представление о счастливой жизни. Собственно, он её уже достиг – жил в областном центре, в квартире с удобствами. И, что самое главное, был там прописан.

Тоня ухаживала за детьми, в том числе и за младшим братишкой, за мужем, готовила на всю семью обеды и ужины, закатывала банки, а по ночам шила – одевала подруг матери. Они с удовольствием заказывали ей платья, ведь Тоня по знакомству брала с них недорого.

Осенью отец семейства собрал всех домочадцев на семейный совет и объявил, поглядывая на Тонин округлившийся живот:
– Хватит вам сидеть на нашей шее. Понятно, что вы ни на что не способны, но мы можем сделать вам щедрый подарок. У меня в Железноводске умерла бабушка и завещала полдома. Вы поедете туда и начнёте самостоятельную жизнь. Там очень хорошо, тепло. Я вам даже завидую.

Тоня сомневалась, что ей можно позавидовать. Ехать с двумя крошечными детьми в незнакомое место и рожать там третьего было боязно. Она никого там не знала, но привести аргументы против не посмела.

Раз в месяц она аккуратно писала нам полные света и доброго юмора письма. А через два года мы решили ёе навестить и рванули на Кавказ. Конечно, из первоначально собиравшихся десяти человек поехали двое, но зато самые решительные.

Увидев Тонечку, мы чуть не разрыдались. Хрупкая девушка изрядно изменилась. Натуральное хозяйство сделало из неё ломовую лошадь с потухшим взглядом, ведь в бабушкиной половине дома не было ни газа, ни воды, ни даже электричества. На её ладонь можно было теперь усадить шестилетнего ребёнка.

Тоня топила печь, носила воду, стряпала обеды из пшена и картошки, выращенной в семейной «усадьбе», стирала, мыла и опять мыла и стирала. Александр тем временем художественно полировал под грецким орехом коряги, найденные на лоне природы. Он не работал, и семья из пятерых человек, младшему из которых было полтора года, жила на детские пособия.

В общем, на это невозможно равнодушно смотреть, мы проговорили всю ночь. А утром заказали контейнеры, взяли на всех билеты и через неделю уже неслись по железной дороге в родной город. Взаимопомощь у нас о-го-го!

Александр, промолвив, что ему в «усадьбе» гораздо комфортнее, остался грустить под грецким орехом.

Родители были раздосадованы, но всё же после непродолжительной дискуссии согласились предоставить многодетной дочери двухкомнатные апартаменты. Но с условием: 14-летний брат Вова останется жить с Тоней на её полном обеспечении. Сами же родители стали ютиться в двухэтажном домишке в центре города.

И стала Тоня жить-поживать и горя не знать. Мы устроили её работать в школу и помогали чем могли. Без сомнения, было бы здорово, чтобы эта история закончилась именно на такой почти оптимистической ноте. Но – увы. Через четыре года, когда Вовику исполнилось 18 и его забрали в армию, родители без лишних переживаний выставили Тоню из квартиры. Мол, жила ты тут только нашей и Вовиковой милостью. А теперь всё – лавочка закрылась, шурши, дочура, сама, не тушуйся. Понарожала детей, никто тебя не заставлял, раньше надо было думать!

Так мы вернулись к началу нашего рассказа. Ясно, что никто не умер и Тоня не осталась без крыши над головой – квартиру мы ей нашли по дешёвке и даже скидывались пару лет всем миром. Но дело не в этом. Хочется спросить: может, действительно, Тонины родители правы и каждый за себя?