Моей бабушке было 90 лет, когда мы с мужем начали основательно ремонтировать свою квартиру. Бабушка к тому времени уже пять лет жила у своей дочери – моей мамы. Попросились и мы пожить там на время ремонта, который занял полгода.

И сразу после нашего переезда к ним бабушкино состояние ухудшилось. Буквально за неделю наступило изменение сознания. Ведь прежде она находилась в центре внимания, чувствовала себя хозяйкой дома, всех встречала и провожала, могла всюду сунуть свой нос, знала, что и где происходит. А тут вдруг народу в квартире стало гораздо больше, прибавились двое взрослых и ребёнок. И у всех своя жизнь, ей непонятная. Всем постоянно некогда, все спешат, суетятся, бегут.

Бабуля первые дни ходила по пятам и по привычке выспрашивала: «Кто, куда, зачем, когда?» Но не было времени ей подробно всё рассказывать. Утром мы всегда торопились, боялись опоздать на работу, и ещё нужно было ребёнка в школу везти на другой конец города. Просили бабушку не мешаться под ногами. А как иначе? Сами понимаете, метраж наших квартир оставляет желать лучшего.

Вечером тоже спешка и суета. Кухня маленькая, я старалась побыстрее приготовить ужин, накормить мужа и ребёнка, чтобы мама с бабушкой могли спокойно поужинать. Но бабуля, старый человек, решительно ничего не хотела понимать, требовала внимания, нашего личного пространства не признавала, демонстративно показывала нам, что она здесь хозяйка и отказываться от прежних привычек не намерена. Мама носилась между нами и бабушкой, пытаясь не обидеть обе стороны.

Через неделю такого тайного противостояния бабушка заявила, что ночью к ней в комнату приходил мой муж, а когда ушёл – запер снаружи её дверь, и она полночи не могла выйти. Потом начались ещё более странные претензии: то мой сын включил в её комнате компьютер, который излучал усыпляющий газ. То я, поправляя платок на бабулиной голове, попыталась её задушить.

Это была настоящая война. Мама металась от слабоумной бабушки ко мне, тихо спрашивая – а может, и правда твой муж к ней ходил? Тогда мы всё списывали на то, что бабуле мало внимания, она ревнует маму. Да и привычный ход её жизни нарушен, от этого у старого человека могут возникнуть трудности.

Через полгода мы съехали обратно в свою квартиру. Бабушка перестала нас обвинять во всех грехах, но у неё появились новые идеи: теперь к ней по ночам прилетали пришельцы, проникали в её комнату через окно и пытались её убить. При этом – абсолютная ясность ума и памяти, она по-прежнему оставалась тихой, вежливой, любящей старушкой. Мы обращались к врачам, но те ничем не смогли помочь. Так и продолжались эти рассказы и жалобы до самой бабулиной смерти – она умерла через четыре года.

А недавно начались похожие проблемы с её родной сестрой! Честно говоря, я уже начинаю пугаться такой тенденции по женской линии в нашей семье. Моей двоюродной бабушке 73 года, её ближайшие родственники – мы с мамой. Общались всегда, дружили, помогали: квартиру убирали, занимались хозяйством, ухаживали за ней в больнице. Она всегда доверяла нам абсолютно, вторые ключи от её квартиры уже лет десять лежат у мамы. На саму эту квартиру бабушка семь лет назад подписала дарственную на моё имя. В общем, мы самые родные и близкие люди.

Но два года назад она вдруг заявила: вы меня обокрали. Конечно, мы с мамой в недоумении, спрашиваем – а что украли-то? Отвечает серьёзно и подробно: фанеру для рубки капусты, калоши от сапог, смертное бельё, футляр для очков, бачок для белья, банку пол-литровую, плащ, привезённый в 1960 году от сестры, унитаз, подобранный на помойке. Ну и деньги – 2 тысячи рублей. Правда, мол, вы потом испугались, что я замечу вашу кражу, и подбросили мне все эти вещи назад, только в разные места, а денег подложили даже больше, чем было. Но всё равно вы воры!

Мы, разумеется, пытались бабушку увещевать – мы люди обеспеченные, красть всё это нам смысла нет. Говорили, что она сама переложила вещи с места на место и забыла. Но без толку. Старушка собрала всех соседей и объявила, что её обворовывают родная племянница с дочерью (то есть мы с мамой). Поменяла замки в двери, вставила замки в свои шкафы – но, оказывается, мы воровать продолжаем. Уговаривали её и по-хорошему, и по-плохому, ничего не помогает. Бабушка устраивает скандалы, названивает с проклятиями.

А на посторонний взгляд – такая добрая, адекватная бабуля! Придёт к соседям и слёзы горючие льёт: мол, я несчастная, грабят меня, помогите! Рассудительная, шустрая, себя обихаживает. Что нам делать? А ничего тут не сделаешь, надо приспосабливаться и терпеть.

Правда, в последнее время её буйная фантазия ей совсем покоя не даёт, теперь она ходит по адвокатам и рассказывает жалобную историю о нашем «воровстве». Рыдает и просит переоформить её квартиру – пусть лучше государству достанется, только не нам, ворам. И ведь пятеро адвокатов пошлют бабулю лечиться, а шестой пожалеет бедную старушку и станет искать пути решения этого вопроса.

В других семьях такие ситуации тоже сплошь и рядом возникают. Месяца два назад собираемся с подругами на девичник, одна из них позвонила: не могу прийти, с бабушкой беда. Той бабушке 75 лет, и у неё тоже крыша поехала, кричит, что родственники её убить хотят, голодом морят.

Да, вот такая история: поест и сразу приходит со слезами: «Почему вы меня не кормите?» Ещё поест и снова жалуется, что голодная, и так – пока её не вырвет. С виду – тоже премилая бабуля! Придёшь к ним в гости, она и здоровьем всегда поинтересуется, и новости по телевизору посмотрит, всё понимает. Душка, а не старушка.

Ужасно, что старческое слабоумие – такое распространённое явление, и так печально, что нельзя помочь, вылечить. Людям приходится доживать свой век с изменённым сознанием. Как жаль их, ведь они по-настоящему страдают из-за несуществующих проблем! И близких, конечно, тоже безумно жаль, ведь непросто с такими стариками уживаться.