Окончил мой сын девять классов, поступил в колледж – в тот, куда хотел, на самостоятельно выбранную специальность, экзамены сдал без посторонней помощи. На занятия ходил гордый, перед младшими друзьями нос задирал. И я расслабилась, понадеявшись, что уж теперь-то он точно будет учиться.

А зря! В январе началась производственная практика. Спрашиваю сына:
– Ходишь?
– Хожу.

А у меня сомнения. Во-первых, ничего не рассказывает, хотя должен – всё-таки смена окружения, новые впечатления. Во-вторых, уходит рано утром, приходит поздно, а денег на обед не просит, неужели их за счёт предприятия кормят? В наше-то капиталистическое время! Маловероятно. Когда сомнения оформились, я в разное время три раза позвонила классному руководителю – «Абонент недоступен». Ладно, подождём. Должно же всё когда-нибудь проясниться.

И точно. Через две недели классная звонит сама. Оказывается, она перед Новым годом сломала ногу, в больнице потеряла телефон, и родители её учеников остались без информации. Сознательное меньшинство детей честно ходили на практику, а большинство (в том числе и мой сын), обрадовавшись, нежданной свободе, прогуливали. Был дан клич:
– Родители, примите меры! Обеспечьте явку!

Легко сказать «примите меры». Был бы жив отец – ремень в руку, и явка обеспечена. А мне что делать? «Ребёнок» выше меня на голову, сильнее раза в три, вариант «взять за руку и привести» не пройдёт. Остаётся нотация. Ну что же, будем читать.

Поймала его, говорю:
– Сынуля! Звонила классная руководительница, ты практику прогулял.
– И-и?
– Нет, это я говорю: и-и?
– Мама, ты помнишь, на кого я учусь?
– На автомеханика.
– Во-от! А практика слесарная! На фига она мне сдалась, я же не на слесаря учусь!
– Ну ты умный парниша, как я погляжу. А что, по-твоему, делает автомеханик?
– Мама, это начальник над слесарями, я буду указания раздавать.
– Вот именно! Сначала раздавать, потом проверять исполнение. А как ты проверишь, хорошо работа сделана или тяп-ляп, если сам ни бельмеса?
– Мама! Мне некогда, меня друзья ждут.

Собрался и ушёл. Нет, ну вы поглядите на него! Не на ту напал. Я должна прочитать нотацию, и я её прочту. Надо только время подходящее выбрать, чтобы удрать не смог.

Прошло недели две. Как-то поздно вечером легли спать. Слышу, сынуля за ширмой ворочается, шуршит. Тэк-с, думаю, пора!
– Сына, ты спишь?
– Не-а.
– И мне не спится. Хочешь, я тебе историю из своей жизни расскажу?
– Давай.

– Давным-давно, когда я была молодой и красивой, был у меня друг-водолаз. Водолазы ведь не только в море работают – везде, где глубина и сооружения какие-нибудь на глубине. Ну и в нашем Иртыше есть опоры мостов, причалы, трубопроводы. Водолазы их проверяют и, если надо, ремонтируют.

Так вот, приходит мой друг с напарником как-то на работу, начальник даёт им задание и уходит на планёрку.
Возвращается – они лежат на берегу, загорают.

– Вы чего лежите, я же вам задание дал?
– Мы сделали.
– Когда вы сделали? Я пятнадцать минут назад задание дал!
– Сделали. Видишь, костюмы мокрые лежат.
– Да когда вы успели-то?
– Ну, не веришь – проверь.
– И проверю!
– Проверяй, вот костюм.

Положил он свою папочку, надел костюм, прикрутили они ему шлем – знаешь, металлический такой, с иллюминаторами по бокам и впереди? Ну вот. Присоединили баллоны с воздухом, к поясу тросик прицепили, чтобы вытащить, если заблудится. Вода-то мутная, сам знаешь – миллиард китайцев в наш Иртыш писают, пока он до нас добежит. Ну вот. Зашёл он в реку, а течение сильное, по пояс погрузился, и его с ног сбило. Шлем тяжёлый ко дну тянет, костюм, воздухом наполненный, всплыл, только попа видна – барахтается мужик, встать на ноги не может. Водолазы на часы посмотрели: три минуты прошло, вытянем? Нет, рано, пусть дальше проверяет.

Через пять минут вытащили, шлем открутили, а у него морда красная, опухшая, вся в слезах и слюнях. Вылез из костюма и пошёл, даже папочку свою забыл.

– Внимание! – говорю сыну. – Вопрос: почему его перевернуло вверх ногами?
– Ну… течение же сильное, сама говоришь.
– Так других водолазов не переворачивает. Думай.

Молчит. Подсказываю:
– Он что-то забыл надеть. Что?
– Сдаюсь, – говорит сын.
– Да ботинки же! Тяжёлые водолазные ботинки, которые уравновешивают тяжесть шлема. А почему забыл?
– Не знаю.
– Он ведь начальником работал. Значит, институт окончил, диплом защитил. Экзамены все сдал, хотя бы на троечку, иначе бы диплом не дали, то есть теоретически подкован был хорошо.

Сын молчит, думает. Я продолжаю:
– А вот практику наверняка прогулял!
– Мама!
– Чё мама-то? Если бы он хоть раз с инструктором под воду спустился, костюм полностью надел – ни за что бы про ботинки не забыл.

 Точно, прогулял!
– Мама! Спи давай!

Поздно мамкать-то: нотация прочитана, внимательно выслушана и, как выяснилось позднее, усвоена.

В следующем году сын принёс с практики большую жирную пятёрку и торжественно мне её предъявил. Я спросила:
– Это за что тебе «пять» поставили, да ещё и обвели?
– А я убитый «ЗИЛок», который под забором давно стоял, собрал, завёл и начальника на нём прокатил.
– Классно вас в колледже учат. Молодчина!

А про себя подумала: и я тоже.