Валентина Тимофеевна живёт в семье своего младшего внука Игоря. Ни он, ни его жена Мила к музыке не имеют никакого отношения. Игорь – серьёзный специалист по холодильным установкам и кондиционерам, что для нашего южного города невероятно актуально. А Мила – врач-реаниматолог.

Несколько лет назад на семейном совете было принято решение строить загородный коттедж вдали от городской суеты и пыли. С самого начала Валентина Тимофеевна выступила категорически против этой затеи. Пожилая женщина всю жизнь провела в старом городе и привыкла добираться до консерватории и филармонии пешком, совмещая такой поход с полезным моционом. А что прикажете делать с регулярными репетициями хора ветеранов, которым она руководит вот уже много лет? Переезд на окраину – это полный и катастрофический отрыв от очага цивилизации, вроде ссылки в беспросветную деревенскую глушь.

Валентину Тимофеевну горячо поддержала правнучка Маргарита. Юная дева серьёзно занимается балетом и йогой. Возвращаться после занятий по ухабистой просёлочной дороге ночью в дачный посёлок она наотрез отказалась.

Ситуация выглядела совершенно безнадёжной. Но Игорь, как тонкий психолог, заранее вооружился железными аргументами. Когда все доводы оказались исчерпаны, а Валентина Тимофеевна с Марго уже готовы были закрыть неприятную для них тему, Игорь выложил свои главные козыри. Эффектным жестом он достал из папки проект и развернул его на обеденном столе.
– Вот границы нашего участка, а вот лиман, – сообщил Игорь. Обращаясь непосредственно к дочери, он чиркнул карандашом по бумаге.

Маргарита равнодушно кивнула.
– Наш дом будет стоять на холме. Только представь, какой потрясающий вид откроется с террасы! Зеркальная гладь воды, противоположный берег скрыт в лёгкой утренней дымке, а ты сидишь в позе лотоса и…
– …встречаю восход солнца? – от восторга Маргарита захлопала в ладоши.
– А для бабули особый сюрприз, – торжественно объявил Игорь. – Хватит ходить и выпрашивать у городских чиновников помещение для репетиций хора. На втором этаже коттеджа будет зал, где ты поставишь свой знаменитый рояль «К. Бехштейн»… Да что рояль, там небольшой оркестр поместится, и репетируй себе на здоровье.
– А как мои старички-ветераны будут добираться? – дрогнувшим голосом осведомилась Валентина Тимофеевна.
– От железнодорожного вокзала в наш посёлок регулярно ходит маршрутное такси. Твои хористы приедут на спевку и заодно отдохнут на свежем воздухе. Это тебе не в душном городе толкаться!

Итак, мои друзья включились в работу, а я на довольно продолжительное время потеряла их из виду. Стройка, как известно, занятие хлопотное и трудоёмкое. В конце лета мы случайно столкнулись с Игорем на улице. Он радостно схватил меня за руку и потащил в ближайшее кафе, где за чашкой чая живописал свой почти готовый дом. Оказалось, что неугомонная Мила сумела достичь успехов в приусадебным хозяйстве. Она не только посадила кусты-деревья и разбила настоящий английский газон, но и вырастила целую грядку клубники. Осталась самая малость – забрать из городской квартиры книги, закончить отделку балкона на втором этаже и решить проблему с канализацией.

Тут мой собеседник неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу.

– Заболтался с тобой! Сегодня должны привезти бабушкин рояль. Нужно срочно возвращаться. Слушай, если у тебя есть свободное время, поехали со мной. Заодно посмотришь, как добираться в наш посёлок. Мы с Милой планируем грандиозное новоселье.

Долго уговаривать меня не пришлось. Захотелось хоть на пару часов исчезнуть из города.

По трассе до нужной развилки мы доехали довольно быстро, потом свернули на посыпанную щебнем узкую дорогу. Наш автомобиль нырнул в зелёный туннель из густых зарослей акации и дикой маслины. Шум большого города остался далеко позади. Дорога пошла вверх и через некоторое время вывела нас на пригорок. Игорь резко остановил машину, заглушил мотор и с улыбкой сообщил:
– Ну вот, почти приехали!

Справа компактно разместились домики нового коттеджного поселка, а вот слева… Неподвижная водная гладь Хаджибейского лимана была похожа на огромное зеркало, в котором отражались плывущие по небу пухлые облака. Внизу по песчаной отмели важно расхаживали белоснежные чайки. Противоположный берег лежал перед нами как на ладони. Там среди аккуратных квадратиков полей раскинулось небольшое село. Тонкая ниточка дороги вела к храму, увенчанному золочёным куполом-луковкой. А воздух… воздух был наполнен головокружительно густым ароматом диких причерноморских трав. Хотелось задержать дыхание, чтобы почувствовать изумительное послевкусие, как от глотка хорошего вина.
– Господи, как красиво! – невольно вырвалось у меня.
– А какая здесь рыбалка! Хочу объединиться с соседями и соорудить причал для лодок.

Игорь торжественно повёл меня к дому. Ему не терпелось продемонстрировать и английскую лужайку, и розы, и, конечно же, своё новое жилище!

Посреди зелёного газона спиной к нам стояла Мила и что-то горячо втолковывала стоявшему перед ней долговязому юноше в строгом тёмном костюме. Вид у юноши был удручённый. Так малоспособные великовозрастные школяры выслушивают проповеди строгих учительниц – возразить нечего, а назидательные беседы надоели до чёртиков. Видимо, отчаявшись донести до собеседника свою мысль, Мила демонстративно махнула рукой. Она собралась было идти в дом, но заметила нас и радостно поспешила навстречу. А юноша остался посреди двора, словно его башмаки намертво приклеились к траве.

Когда ритуал обнимания-целования закончился, Мила повела меня в дом поить чаем и жаловаться.
– Только представь, – ворчала подруга, расставляя на столе чашки, – нашли на свою голову какую-то левую фирму, которой заказали сделать в доме канализацию. Теперь имеем семейную забаву: каждую неделю вызываем из соседней деревни золотаря.
– Милочка, не волнуйся, ради бога! Нужно просто увеличить размеры канализационных колодцев. Обещали всё переделать. Вот Рому прислали! – смущённо бормотал Игорь, делая вид, что помогает жене накрывать на стол.
– Ах, обещали! – не унималась подруга. – Ты хоть понимаешь, что шофёр говновоза уже стал практически членом семьи? Я вижу его чаще, чем собственную дочь.

Тут перед окном появился грустный Рома. В руках у него была испачканная землёй лопата.
– Сейчас начнет уродовать мою английскую лужайку… – Мила трагически всхлипнула. Нужно срочно вмешиваться, подумала я.
– Кое-кто обещал показать дом.
– Ах, ну да, – дружно обрадовались друзья и повели меня на экскурсию.

Дизайн крыльца со ступеньками, как мне рассказали, придумала Маргарита. По её же рисунку изготовили входную дверь. Но главная изюминка была в очаровательных металлических бабочках, которые сидели на ажурных кованых перилах.

– У нас тут всё исключительно по фен-шуй, – доложил Игорь. – Бабочка означает любовь и радость. К тому же приносит покой, мир и уют в семью.
– А вам не кажется, что входная дверь… э-э-э… узковата? – осторожно спросила я.
– Тут всё по фен-шуй!

Внутри коттедж оказался просто замечательным. Большая кухня, которую я успела рассмотреть во время чаепития, гостиная с камином, в библиотеке добротные полки для книг.

Мы поднялись на второй этаж в бабушкин «репетиционный зал». Там в углу дожидались укладки мохнатые трубы бежевого ковролина. У широкого проёма на балконе двое рабочих готовили к установке раздвижные стеклянные двери. Внизу прямо под нами околачивался Рома. С тоскливым видом он ковырял газон, периодически заглядывая в какие-то чертежи.
– В прошлый раз он окопы по периметру рыл, – ядовито сообщила Мила. – Потом выяснилось, что чертежи перепутал. Теперь, подозреваю, лунки для гольфа мастерит.
– А почему он в костюме, будто в театр собрался? – удивилась я.
– Т-с-с! Он положил глаз на нашу Маргариту. Надеется пригласить её на рандеву. Бедняга не догадывается, что у него нет шансов. Наша дщерь согласится только на доблестного рыцаря.

Тут к дому подъехал небольшой крытый грузовичок. Двое мужиков в одинаковых фирменных жилетках и кепках осторожно извлекли из кузова рояль, ловко укутанный в пузырчатую полиэтиленовую плёнку.
– А вот и бабушкин «Бехштейн»! – обрадовался Игорь. – Осторожно, ребята! Это антикварная вещь!!! Несите его на второй этаж.

Грузчики подхватили рояль и засеменили к крыльцу. И тут произошёл первый и, увы, не последний в тот день конфуз. Теперь уже все присутствующие увидели, что входная дверь действительно очень узкая. Внести через неё рояль даже боком никак не получится. Озадаченные мужики осторожно поставили инструмент перед входом. Один из них снял кепку и задумчиво поскрёб мизинцем плешь на макушке.
– Давайте через террасу! – бодрым голосом скомандовал Игорь и побежал вперёд показывать дорогу. Грузчики послушно потащили рояль следом. При этом один из них угодил ногой в свежую лунку, чуть не упал, выразительно чертыхнулся, но ношу свою не выронил.

На террасу вела узкая лесенка, закрученная спиралью. Рядом в землю была врыта греческая амфора, в которой пышно росла вьющаяся роза.

Чтобы подняться на террасу, пришлось бы идти боком, раздвигая гибкие колючие плети. По-видимому, это тоже фен-шуй.
– А если рояль обмотать верёвками и поднять прямо на второй этаж через балкон? – неуверенно предложил Игорь.
– Нет уж, увольте! – громко возмутился один из грузчиков. – Мы не монтажники-высотники. Вашу пианину доставили в целости и сохранности? Тогда будьте любезны, вот здесь распишитесь. У нас ещё три заказа на сегодня!

Грузовичок быстро укатил, оставив нас в полной растерянности. Двое работяг, которые неторопливо ковырялись на балконе, не скрывая ехидного любопытства, поглядывали на нас сверху. Вдруг кто-то деликатно кашлянул у нас за спиной.
– Простите, может, я смогу помочь?

Мы дружно оглянулись. Перед нами стоял незадачливый Маргаритин ухажёр. На его лице играла застенчивая улыбка.
– Я инженер, политех оканчивал… – жизнерадостно сообщил он.
– Мы это уже давно поняли, – со злой иронией откликнулась Мила.
– А ещё я альпинист-любитель, – невозмутимо продолжал Рома. – Высота здесь небольшая, да и груз не тяжёлый. Тут требуется некоторая смекалка и подъёмное устройство, которое называется полиспаст…

Я ничего не поняла. А вот Игорь всё понял и радостно всплеснул руками.
– Как же я сам не додумался?
– А где мы возьмём этот ваш поли… - подозрительно прищурилась Мила.
– Я же альпинист-любитель, – вкрадчиво повторил Рома. – У нас в клубе учат делать из подручных средств разнообразные страховочные и подъёмные приспособления.
– Никогда бы не подумала, что в здешних диких степях водятся альпинисты, – фыркнула Мила. Рома проигнорировал её реплику и обратился непосредственно к Игорю:
– У вас случайно не найдется во-о-т такая штука? – он довольно ловко изобразил руками в воздухе какую-то замысловатую фигуру. Игорь утвердительно кивнул и радостно потащил Рому в гараж.
– Не нравится мне всё это, – мрачно сообщила Мила. – Давай на всякий случай выпьем что-нибудь. Для укрепления духа.

Мы вернулись на кухню, тяпнули по рюмке домашней наливки и закусили сырником. Тут к дому подъехал трофейного вида грузовик, у которого сзади вместо кузова находилась продолговатая бочка, кокетливо размалёванная жёлто-зелёными камуфляжными пятнами. Сбоку ржавой проволокой был прикручен толстый гофрированный шланг. Из кабины выпрыгнул мускулистый мужичок в тельняшке и высоких армейских башмаках.
– Здоровеньки булы! – зычно поздоровался приехавший.
– Петро? – досадливо удивилась Мила. – Мы вроде вызывали вас на завтра.
– А я вот сегодня прыихав! – с детским добродушием сообщил золотарь.
– Нам сейчас некогда, у нас проблемы…
– Щас уси промблемы решим! Не сомневайтесь! – пообещал Петро и решительно направился к гаражу, где копошились Игорь с Ромой. Через несколько минут все трое появились под балконом. В руках у Ромы было несколько ржавых железок. На шее у Игоря причудливым ожерельем висел целый моток разнокалиберных верёвок. А Петро торжественно нёс лом и буксировочный трос.

Глядя на бурную деятельность, которую развил Петро, хотелось спросить: почему такой энергичный человек до сих пор прозябает в скромной должности деревенского золотаря? Ему бы батальоном командовать! Да что батальоном – армией! В считаные минуты Петро объединил наш нескладный мужской коллектив и лично его возглавил. Двое молчаливых работяг по его приказу затащили на балкон толстое бревно, из которого соорудили нечто, напоминающее колодезный журавль. Рома укрепил на конце бревна крюк и железный ролик и протянул через него верёвку. Петро с Игорем обвязали рояль буксировочным тросом. Один конец верёвки Игорь закрепил на рояле. А второй длинный конец после недолгого размышления Петро привязал к переднему бамперу своего грузовика.
– Ох, и не нравится мне всё это! – подруга полезла в карман за сигаретами.
– Кстати, а где сейчас Валентина Тимофеевна?
– Уехала с хором ветеранов на гастроли в Полтаву. Будет дней через пять.

Несколько минут Петро тщетно пытался завести свой говновоз. Не сговариваясь, мы с Милой отошли в сторону. Так, на всякий случай. С балкона за происходящим напряжённо наблюдали Рома, Игорь и двое рабочих. Лица у всех были озабоченные и немного торжественные. Для полноты картины не хватало барабанной дроби. Наконец грузовик оглушительно чихнул и недовольно затарахтел двигателем.
– Полундра! – радостно заорал Петро. – Наро-о-о-д! Слухай мою команду! И раз, и два, и три – майн-а-а-а!!!

Грузовик медленно поехал задним ходом. Верёвка натянулась, как струна, и рояль стал потихоньку подниматься вверх. Выше, ещё выше. Вот уже верхняя крышка инструмента оказалось вровень с балконом. Вот уже практически полрояля поднялось над балконом. Мужики дружно простёрли руки навстречу бесценному антиквариату, готовые принять его в свои объятья.

И тут случился очередной конфуз. Или верёвка оказалась слишком короткой, или проблема в бревне и угле наклона. Но двигаться выше антикварный «К. Бехштейн» отказался категорически. Инструмент беспомощно повис, не доехав сантиметров тридцать. Затащить его на балкон не представлялось возможным.
– А давайте его снизу ломом подденем, – неуверенно предложил один из работяг.
– Ты в своём уме? Инструмент девятнадцатого века, ему цены нет, а ты – ломом! – возмутился Игорь.

Повисло растерянное молчание. Налетевший с лимана порыв свежего ветра стал раскачивать несчастный рояль, словно висельника.
– А если подсунуть под эту бандуру кусок ковролина? – опять предложил кто-то.
– Сам ты бандура! – огрызнулся Игорь.

Из кабины грузовика неторопливо вылез Петро, закурил и хмуро оглядел двор.

– Нужно переделывать полиспаст! – решительно заявил Рома. Они с Игорем потопали вниз. Выйдя из дома, Игорь направился к гаражу. А Рома, вместо того чтобы идти следом, почему-то замешкался. Он стал нерешительно топтаться под балконом. Его смущённая физиономия сначала покраснела, потом побледнела, а потом… я увидела причину столь странного поведения. К дому по дорожке медленно шла Маргарита.

Вы когда-нибудь видели, как передвигаются профессиональные балерины? Гордо вскинутый подбородок, прямая спина, лебединый изгиб шеи. Роскошные густые волосы отливают в лучах предзакатного солнца червонным золотом, обрамляя вдохновенное лицо юной прелестницы почти божественным нимбом. Да простит меня читатель за столь заурядные эпитеты.

– Ах ты, подлюга! – неожиданно завопил Петро и кинулся к своему говновозу, потому что грузовик как-то странно вздрогнул и поехал вперед, медленно набирая скорость.
– Держи-и-и! – заголосили на балконе. Один из работяг судорожно ухватился за полиэтилен, тщетно пытаясь остановить падение рояля.
– Ужас-с-с! – прошелестела у меня над ухом Мила.

Дальнейшие события запечатлелись в моей памяти странными, будто замедленными кадрами. По газону с перекошенным от ужаса лицом бежит Игорь. Его нога попадает в лунку. Игорь валится, как подкошенный, в траву, успевая в падении нецензурно просклонять слово «полиспаст» во всех шести падежах. Петро вываливается из кабины и зачем-то начинает хватать свой говновоз за капот, бампер, боковое зеркало… (Позже выяснилось, что таким нелепым образом он пытался остановить грузовик, у которого отказали тормоза.) Наконец в руках у золотаря оказывается гофрированный шланг. Петро обхватывает его обеими руками. Судорожно прижимает к груди. Раздаётся громкий чмокающий звук. Шланг отрывается. Из образовавшейся в цистерне дыры на Милкин английский газон выливается зеленовато-бурое вещество…

Под балконом неподвижно, как гранитный памятник, стоит Рома. Он продолжает глазеть на Маргариту, а ему на голову медленно низвергается антикварный рояль. Не отрывая восхищённого взора от предмета своей страсти, Рома неожиданно поднимает над головой руки. Несколько томительных мгновений, словно античный атлант, он держит инструмент на собственных плечах. У Ромы подламываются колени, и вместе с роялем он осторожно опускается на землю.

Далее следует небольшая пауза. Как человек крайне впечатлительный, я зажмурилась от ужаса. Открыв глаза, увидела, что по газону рысью несётся Мила с автомобильной аптечкой в руках. Игорь и Петро тащат в гараж ненавистный рояль. Рома лежит на земле. На его лбу алеет чудовищных размеров шишка. Над Ромой в позе скорбящей девы склонилась Маргарита. Её роскошные золотые локоны рассыпались по плечам. Изящным жестом барышня поднимает бедную Ромину голову и укладывает к себе на колени. Занавес. Не хватило самой малости: усталого боевого коня и юного оруженосца с колюще-режущими предметами в руках. Но это уже, сами понимаете, второстепенные детали.
Только не подумайте, что рояль задержался в гараже. На следующий день Игорь вызвал строителей. Они увеличили входной проём и установили новую, широкую дверь. Сейчас в дом можно спокойно въехать на бронетранспортёре. Мила с трудом разыскала и привезла в посёлок какого-то уникального специалиста по ремонту роялей. Старик два дня колдовал над инструментом и выдал свое заключение: в 1915 году умели-таки делать добротные вещи!

Подозреваю, что в глубине души Игорь до конца не поверил старому мастеру. Иначе зачем, приглашая на новоселье, он взял с меня страшную клятву: ни при каких обстоятельствах не рассказывать про… полиспаст? Как ни крути, я – единственный живой свидетель.

Мог бы и не просить. Ведь я всё равно ничегошеньки не понимаю в механике!