Наши беды начались, когда отец заболел шизофренией и попал в больницу. Мне тогда было семь лет, брату – шесть, а Катюшеньке – два года. Только построили новый дом, стали немного подниматься, а тут такое…

Брошенными детьми мы, конечно, никогда не были, но наша мамочка, светлая ей память, работала с утра до ночи. Жили-то в деревне, а она трудилась в городе воспитателем в детском саду: уйдёт в 7 утра и придёт в 8 вечера; сама мне рассказывала: мол, бегу с работы, думаю, лишь бы целы были, дом не спалили, порядок там или беспорядок, неважно, – живы, и слава богу. Но по поводу порядка тоже могу сказать: уборка всегда была на нас, мы очень рано научились всё делать по хозяйству.

В 17 лет я окончила школу, поступила в институт и уехала в Казахстан (здоровье потребовало сменить климат, прожила там семь лет). Так 12-летняя Катя стала хозяйкой в доме, и её юность прошла мимо меня.

Первое замужество сестры было скоропалительным, по мгновенной любви, даже не по беременности. 10 апреля ей исполнялось 18 лет, а 16-го уже состоялась свадьба: она боялась упустить своего сокола. Муж любил её безумно, оба молодые, весёлые. Работали на одном заводе, получили большую комнату в общаге. Hачало было очень даже неплохое, но через некоторое время Катя поняла, что не любит мужа и хочет от него уйти. Однако наша мама сказала: если разведёшься, ты мне не дочь. А ведь когда Катя хотела уйти, она даже беременной не была – никто бы особо и не пострадал. Но вот у нашей мамы оказались такие взгляды, ничего не попишешь.

Сестра смирилась. Через полтора года родила девочку, назвали Люсенькой. Мама писала мне в Казахстан письма на шести листах, и всё про Люсеньку. Я, эгоистка, ревновала. Но Катюшенька моя дала маме возможность порадоваться внукам – до моих-то деток мама не дожила. Ещё через два года у сестры родился чудесный мальчик Артём.

Катя занималась детьми, семьёй и даже выглядела счастливой. Они с мужем получили от завода двухкомнатную квартиру, начали делать косметический ремонт. И тут в 1991-м внезапно умерла наша мама. Этот год сам по себе был тяжёлым: после распада СССР я вернулась в Россию, а тут безработица, безденежье.

И вдруг Катин муж ушёл с завода, стал возить сахарный песок. Появились деньги, а с ними вино, бабы. Жена дома с детьми, а он отрывается на всю катушку. И моя сестричка подала на развод, хотя сама сидела без работы. Муж думал, что она никуда от него не денется – с двумя-то детьми, измывался, как мог, денег не давал. Так Катя, чтобы прокормить детей, продала все свои украшения. Потом устроилась на работу в паспортный стол, развелась, ушла с детьми на съёмную квартиру, а ночами вязала на заказ. Муж алиментов как не платил, так и не платит. Спился совсем.

После раздела имущества сестра купила дом с участком, они с детьми сразу посадили там ягоды, огурцы, помидоры, картошку. А какой был сад! Они даже кур завели, собаку. Жизнь вроде стала потихоньку налаживаться.

И тут моя Катюша познакомилась с молодым человеком, любившим выпить и не считавшим это за грех. Так-то он был в принципе неплохой, к детям хорошо относился, а это для матери самое главное. В один прекрасный день сделал ей предложение, даже более того – просил её руки у меня, как у матери. Расписались, мы с мужем их благословляли – я с караваем, муж с иконой. И стали они жить-поживать в своём новом доме.

Через какое-то время сестра мне сообщила, что беременна. Старшей дочери на тот момент было 13 лет, Артёму – 11. Муж и дети – все только за. Решили рожать. Кате было 32 года, роды оказались очень тяжёлыми, но несмотря ни на что девочка родилась здоровенькая и красивая, назвали Викторией. Я стала крёстной, в церкви на руках её держала, Господу за неё молилась, мы с ней по сей день очень дружны.

Но Викин папа стал потихоньку спиваться. Чего только Катя не делала, чтобы вытащить его из этой ямы, – всё зря. Он даже не буянил подшофе, просто всегда писался, наверное, этим её и отвратил. Сестра была вынуждена развестись, не стала терпеть – и молодец. Теперь на её плечах оказалось уже трое детей, ответственность за них несла только она сама, папаши не изъявляли желания с ними общаться, шли своей дорогой в обнимку со стаканом – строго на дно.

Сестра поменяла работу, ушла в частную организацию, занимавшуюся лесозаготовками, взяла большую ссуду, вложилась в общее дело. Довольно продолжительное время всё складывалось вполне благополучно, она сдала на права, купила машину, целыми днями моталась на таможню, в санэпидемстанцию, да много куда ещё. Бизнес процветал.

И вдруг грянул дефолт. Катя попала в ужасную ситуацию: обложена кредитами, директор в бегах, и всё повесили на неё. Как она расплачивалась, выкручивалась, как не осталась без жилья – страшно вспоминать. И снова не было работы, а по кредитам-то надо платить.

Тогда сестрёнка решила устроиться домработницей в Подмосковье, на элитарном Рублёвском шоссе, потому что в нашем провинциальном городишке нормальных денег было не заработать. А ведь у неё ещё дети, и ни отца, ни матери, – то есть помощи никакой. В общем, стала работать неделя через неделю. Викусеньку в садик водил Артём, еду Катя готовила им на семь дней. Старшая дочка уже была замужем, только что родила маленькую, поэтому с её стороны ждать помощи не приходилось.

А дальше – как в сериале. Моя любимая сестра встретила прекрасного человека, который взял большинство её проблем на себя, поддерживает её и материально, и морально, человек достойный, каких мало. Господь труды любит, а сколько пережила моя Катенька, одному Ему и известно: трудилась не покладая рук, рисковала, взлетала и падала, но никогда не сдавалась.

Может сложиться впечатление, что моя сестра – замученная жизнью баба с потухшим взглядом. Нет и нет! Это хрупкая изящная женщина, которая в 44 года носит размер одежды 42–44, прекрасно рисует, вяжет платья изумительной красоты, выращивает орхидеи, не теряет вкуса к жизни, регулярно отдыхает на море, морально поддерживает меня, когда впадаю в возрастную депрессию; её внешний вид вызывает у недобрых людей зависть. Я её очень-очень люблю.