Околодверная консультация
06.05.2014 00:00
Такие диагнозы ставят всем беременным

Околодверная консультацияЗдравствуйте, дорогая «Моя Семья»! Неоднократно читала в газете рассказы об ужасах, которые творятся в наших родильных домах. Мне тоже пришлось попасть в подобное заведение. Я сама врач, поэтому имею представление о том, как и что должно быть в роддоме. Напишу лишь о самых ярких воспоминаниях, не утомляя вас лишними подробностями.

В отделении патологии беременных тульского роддома, куда меня определили, был всего один туалет на всех женщин. Правда, два унитаза. И отсутствие замка на двери. Между унитазами (уж извините за эти подробности) стояли полки с ёмкостями для анализов мочи. Остаться одной в туалете не было ни малейшей возможности – дверь постоянно открывалась, слышалось удивлённое:
– Ой! Извините!

Женщины подходили к полке, брали баночки. На этой почве у меня развился психогенный запор – ну не могла я в присутствии посторонних! В туалет днём и ночью очередь, а так как у беременных на большом сроке увеличенная матка давит на мочевой пузырь, то посещать это заведение надо часто. Устав бегать из палаты, я просто села напротив туалета и начала читать книгу. Мучения длились 36 часов, затем, словно услышав мои молитвы, меня перевели в блатную палату для врачей. О чудо! Там был отдельный туалет.

Душ на этаже тоже один. И там нет двери. Совсем. Рядом – раковина, где пациентки моют посуду. Как вы думаете, приятно стоять голой перед совершенно незнакомыми женщинами, которые преспокойно моют чашки-тарелки, чистят зубы и прочее? Извините, если утомила кого-то бытовыми впечатлениями.

Далее я познакомилась с врачом-терапевтом. Я сама терапевт, незадолго до декрета занималась как раз осмотром беременных. Но то, что пришлось увидеть здесь, просто поразило.

В палату неожиданно влетела тётка средних лет в белом халате, выкрикнула мою фамилию, подбежала ко мне и задала вопрос в лоб:
– Чем болеешь?

Я начала не торопясь перечислять свои болячки, согласно международной классификации болезней, по стадиям и с функциональным классом. Она мне:
– Не умничай! Журналов начиталась! Раздевайся!

Не дождавшись, пока сниму халат, раз пять приложила фонендоскоп к грудине и сзади к рёбрам. И вылетела из палаты. Я спрашиваю у соседок:
– Девчата, а что это было? Кто это?
– А это наш терапевт.

Но так нельзя работать! А если роженица приехала из деревни или не обследовалась никогда раньше, как же такой «врач» ей диагноз поставит?

Неудивительно, что лепят «хронический пиелонефрит» при обнаружении нескольких лейкоцитов в моче, «хронический бронхит» при кашле, «хронический гастрит» при изжоге – практически все беременные буквально обвешаны такими диагнозами. Вообще во время пребывания в тульском роддоме у меня возникло впечатление, что я попала на конвейер и меня осматривают и лечат машины. Я не требовала к себе особого отношения – упаси господи, но хотя бы они считали меня человеком!

Нет, были там и хорошие врачи – в отделении патологии беременных бытовые условия были ужасны, но заведующая поразила меня своей человечностью, высоким профессионализмом. А вот в послеродовом – евроремонт, на каждые две палаты свой санузел, но медперсонал во главе с заведующей относился к женщинам как к овцам. Сходство с овцами увеличивалось из-за выданной нам одежды – драные, полинявшие от многократной стерилизации халаты и огромные ночнушки.

Вам может показаться, что я рассказываю о несущественных мелочах, с жиру бешусь. Но ведь были и другие проблемы.

Моего кроху приносили кормить всегда сытым и спящим. Я не могла разбудить его. Как мне рассказала одна из детских медсестёр, сын просыпался за час-два до положенного времени кормления, плакал, и чтобы он замолчал, ему давали искусственную молочную смесь. Принести его в этот момент мне они не догадались – это никому не нужно, хотя идти по коридору до моей палаты было две минуты. Кормить сына моим сцеженным молоком не давали.

Ах, какая я была дура! Нужно было выливать смесь из бутылочек и сцеживать молоко туда! Мой малыш стал искусственником из-за вас, неграмотные медсёстры и врачи! Ведь ребёнка нужно прикладывать к груди ещё в родовом зале, даже кесарево сечение не является противопоказанием для этого (меня саму «кесарили»). Ребёнок должен получить хоть каплю молозива, тогда у него кишечник заселится материнской микрофлорой, не будет в дальнейшем аллергии и проблем со стулом. Все эти неприятности у моего сына – из-за вас, совершенно не уважаемые неонатолог и педиатр проклятого роддома!

Нельзя, чтобы первая пища поступила ребёнку из бутылочки, – он потом просто откажется от груди. Так было и с нами. После моих настойчивых просьб ребёнка однажды принесли-таки голодным. Но ему уже не была нужна мамина грудь – зачем трудиться, из бутылочки-то молоко само идёт! Я попросила детскую медсестру позвать педиатра, чтобы он помог малышу взять грудь. Неохотно пришла молодая женщина, спросила:
– Ну, кто тут даже покормить ребёнка не может?

Подошла, насильно открыла сыну ротик и буквально запихнула в него всю мою грудь (она у меня очень скромных размеров). Естественно, сын поперхнулся и заплакал. Она стала орать на меня:
– Вы почему ему грудь нормально не даёте? Вы что, хотите, чтобы он искусственником был? Да он из-за вас болеть всю жизнь будет!

Вот и обращайся после этого за помощью. Больше я ни у кого ничего не спрашивала. Понятно, что сцедить молоко из груди полностью я не могла, его было мало, и основное питание сын получал в виде смеси из бутылочки. А ведь нам в институте говорили, что педиатр обязан научить женщину правильно сцеживаться, правильно прикладывать к груди, должен ободрять молодых мам.

Так не только в книгах бывает. В роддоме Новомосковска Тульской области, по рассказам моих подруг, к ним отнеслись по-человечески, всё показали-рассказали, смесью новорождённых не кормили и никаких проблем им не добавили.
Теперь я жалею, что тогда, в роддоме, не жаловалась, не скандалила, а молчала и плакала в подушку. У сына сейчас проблемы со здоровьем, которых можно было бы избежать! Но в тот момент от меня муж ушёл, и я находилась в каком-то оцепенении.

Со мной в палате лежала женщина, у которой ребёнок родился с пороком развития пищевода, его отправили в хирургическое отделение. Бедной матери ничего толком не объяснили доступными словами, она постоянно плакала. Когда я сама поговорила с ней, поддержала – ей стало легче. И всё же на почве сильного стресса у неё поднялось давление, и на консультацию прибежала всё та же бешеная терапевт. Консультация выглядела так: она открыла дверь и спросила пациентку:
– Ну, как ты? Жива? Голова болит? Сейчас таблетку выпишу!

И убежала, даже не измерив давление. Это что было? Новый способ осмотра больных? Околодверное консультирование? Я в шоке! А вдруг у женщины после родов осложнение?

Другой моей соседке педиатр сказала:
– У вашей дочери на ягодице небольшая доброкачественная опухоль.

И всё. Судя по широко раскрытым глазам мамочки, она услышала лишь слово «опухоль». Мне пришлось самой разъяснять ей всё, что я помнила на эту тему. Поймите меня правильно, я не хочу выставлять себя в лучах славы или создавать образ борца за справедливость. Но ведь нельзя бросить диагноз в лицо взволнованной, испуганной женщине и спокойно уйти с чувством выполненного долга.

Мне совсем не хотелось вмешиваться – на душе кошки скребли, одолевали мысли о будущем одиночестве, о том, как трудно будет воспитывать сына без отца, – но совесть не позволила оставаться в стороне. В итоге все пять дней, что лежала в отделении, я рассказывала девчонкам о гипертонии, аритмии, послеродовой депрессии, отвечала на их вопросы. Они только успевали удивляться, как много всего я знаю и почему остальные врачи им никогда ничего подобного не объясняли.

И напоследок. В день моей досрочной выписки под расписку (я настояла, не могла уже там находиться) грубая акушерка не вернула мои бумаги – результаты УЗИ плода с фотографиями, которые я делала на протяжении всей беременности за свои деньги. Мне было очень обидно. Эти документы никому, кроме меня, не нужны, просто эта тварь хотела досадить мне – ведь я денег и «благодарности» никому не оставила, настояла на досрочном освобождении. Меня ждали машина с мамой и сын. Я не стала спорить. Но своё пребывание в ненавистном тульском роддоме никогда не забуду.

Из письма Светланы,
Тульская область
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №17, май 2014 года