«Всё хорошо, прекрасная маркиза»

После и ошеломляющего успеха комедии «Весёлые ребята» звезда советского кино Леонид Утёсов решил выступать перед публикой с отдельной концертной программой. Дело было в 1937 году.

В первом отделении Леонид Осипович исполнял революционные песни: «Полюшко-поле», «Тачанка», «Партизан Железняк» и другие. А вот во втором маэстро позволил себе более легкомысленные произведения. Дуэтом с дочерью Эдит он спел песню, сегодня известную каждому, – «Всё хорошо, прекрасная маркиза».

Каким образом «Маркиза» попала в репертуар Утёсова? Вот как он сам описывает эту детективную историю: «Когда мы уже готовили программу, поэт А. Безыменский прислал мне письмо, в котором предлагал очаровавшую его французскую песенку с ироничным рефреном «Всё хорошо, прекрасная маркиза». Сам он услышал её на пластинке. Песня ему так понравилась, что он перевёл её на русский язык. Нам она понравилась тоже, и хотя «Маркиза» выпадала из общей программы концерта, мы всё же рискнули включить её в свой репертуар. И не ошиблись. Вскоре песенку запели все: ироничный текст легко подходил к любой бытовой ситуации, выражение «Всё хорошо, прекрасная маркиза» стало почти поговоркой, и до сих пор его ещё можно кое-где услышать».

Песня действительно французского происхождения. В 1935 году слова и музыку к ней написал знаменитый французский композитор Поль Мизраки. Песня называлась почти так же, как и в русской интерпретации, –  «Всё хорошо, госпожа маркиза», в оригинале – Tout va très bien, Madame la Marquise («Ту ва трэ бьян, Мадам ля Маркиз»). Её слушала и пела вся Франция, узнали мелодию и в других странах.

Пластинка с песней попала в руки к одному из первых певцов революции, поэту Александру Безыменскому. Ещё в царской России Безыменский с успехом окончил гимназию, где изучению иностранных языков, особенно французского, уделяли особое внимание. Поэту не составило большого труда перевести Madame la Marquise на русский. И вскоре на весь Советский Союз зазвучала патефонная запись «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо». Вот только в авторах песни фигурировал не империалистический композитор Поль Мизраки. Жирной типографской краской на обложке было напечатано: «обраб. Н. Минха, сл. А. Безыменского». В советских нотных изданиях писали ещё скромнее: «Французская народная песня».

Если же взять граммофонную пластинку с записью «Маркизы», сделанную во Франции, то на ней будет указан не один, а сразу три автора текста: знакомый нам композитор Поль Мизраки, а также Шарль Паскье и Анри Аллюм. Эти двое – хорошие приятели Мизраки, самые популярные французские комики начала XX века. Из их комедийного номера Мизраки позаимствовал сюжет для песенки, а также рефрен: «А в остальном, госпожа маркиза, всё хорошо, всё хорошо».
Казалось бы, теперь мы упомянули всех авторов песни. Но не тут-то было. Знатоки французской литературы не дадут соврать: у писателя Габриэля де Лотрека, двоюродного брата художника Тулуз-Лотрека, есть рассказ «Английская комедия», написанный в 1893 году. В нём диалог прекрасной маркизы и дворецкого приведён почти дословно, только вместо дамы беседу ведут английский милорд и его слуга Джон. А ещё раньше, в 1868 году, русский писатель-сатирик Дмитрий Минаев опубликовал балладу «На борзом коне воевода скакал», в которой в роли маркизы выступает русский воевода, а в роли дворецкого – верный слуга. Чтобы все увидели сходство, приведём строчки из минаевской баллады:

«Ну, что?» – воевода скрывает свой вздох
И ждёт. «Всё в усадьбе исправно, –
Слуга отвечает, – лишь только издох
Любимый ваш сокол недавно».
«Ах, бедный мой сокол! Он дорог был мне…
Какой же с ним грех приключился?» –
«Сидел он на вашем издохшем коне,
Съел падаль и с жизнью простился».
«Как, конь мой буланый? Неужели пал,
Но как же погиб он, мой боже!»
– «Когда под Николу ваш дом запылал,
Сгорел вместе с домом он тоже»…

Но и Минаев честно признавался: сюжет баллады он позаимствовал у немецкого поэта Анастасиуса Грюна. В 1837-м Грюн написал стихотворение «Вестник», сюжет которого узнаваем до боли. Приведём фрагмент:

…«А что стряслось? Ответь толково».
«Да, в общем, ничего такого.
Но, испустив последний вздох,
Любимый пёсик ваш издох».
«Не может быть!.. Совсем щенок!
Он что, внезапно занемог?»
«Ему копытом вдарил с маху
Ваш верный конь, поддавшись страху».
«Мой конь всегда был храбр и смел.
Кто напугать его посмел?»
«Сыночек ваш, премилый крошка,
Когда бросался из окошка»…

Итак, Утёсов спел песенку француза Мизраки, который позаимствовал сюжет у комиков Шарля Паскье и Анри Аллюма. Но ещё раньше эта история фигурировала в рассказе Габриэля де Лотрека, в балладе Дмитрия Минаева и стихотворении Анастасиуса Грюна. Впрочем, и Грюна нельзя назвать создателем знаменитого сюжета.

Ещё в 1115 году в Испании была составлена «Учительная книга клирика» – сборник занимательных и поучительных историй на латинском языке. «Учительную книгу» изучали во всех немецких гимназиях, и, конечно, Грюн, философ, переводчик, энциклопедист, знал её досконально. В 27-й главе «Учительной книги» есть притча о возвращающемся с рынка богаче и его ленивом, но остроумном слуге Маймунде. Маймунд вечно надоедал хозяину дурными вестями из дома. Но однажды, наученный горьким опытом, он решил не шокировать хозяина сразу, а начать разговор издалека. На вопрос хозяина, как дела дома, Маймунд весело ответил:
«– Плохих вестей нет, ваша милость, если не считать смерти нашей собаки Биспеллы.

– Отчего же она умерла?
– Наш мул испугался, сорвался с привязи, побежал и затоптал бедняжку копытами.
– А что случилось с мулом?
– Упал в колодец и сдох.
– Чего же он испугался?
– Ваш сын свалился с балкона и разбился насмерть. Это и напугало мула.
– А моя жена? Что с ней?
– Умерла с горя, потеряв сына.
– Кто же смотрит за домом?
– Никто, ведь теперь это груда пепла – и дом, и всё, что в нём было.
– Отчего же случился пожар?
– В ту самую ночь, когда ваша супруга скончалась, служанка забыла погасить поминальную свечу, и пожар охватил весь дом.
– Где же служанка?
– Она стала тушить пожар, балка свалилась ей на голову и убила её».

Здесь так и просится рефрен: «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!»

Осталось только добавить, что историю о слуге Маймунде и его хозяине, а также другие истории и притчи «Учительной книги» составил испанский еврей Педро Альфонсо, богослов, астроном и переводчик. Он родился в мусульманской Андалузии, обратился в католичество, был придворным врачом короля Альфонса I, написал «Диалог против иудеев», а незадолго до смерти перевёл Коран на латынь. Он отлично знал исламскую и христианскую культуру. Притчу о Маймунде Педро наверняка услышал от странствующих арабов.

И кто бы мог подумать, что прекрасная маркиза из весёлой песни Утёсова имеет арабского прапрапрадедушку? Впрочем, как мы это выяснили, предков она имеет во всём мире. Да и потомков тоже! Сегодня на мотив «Маркизы» существуют сотни, если не тысячи самых разных песенок – от поздравлений ко дню рождения до злободневных политических памфлетов.

«Крутится-вертится шарф голубой»

Песня «Крутится-вертится шар(ф) голубой» впервые с экрана прозвучала в 1934 году в фильме «Юность Максима». Мелодия стала визитной карточкой главного героя – рабочего парня с петроградской окраины, которого сыграл молодой советский актёр Борис Чирков. В титрах фильма ни композитор, ни автор слов песни не указаны. Поэтому обратимся к воспоминаниям самого Чиркова.

Рассказывая о работе над ролью Максима, Борис Петрович писал: «Пришёл день, когда мы поняли, что обделили Максима – не дали ему песню. Были у него лиричность, жизнелюбие, юмор, а песни не хватало.

– Этим надо заняться сейчас же! – сказали режиссёры Григорий Козинцев и Леонид Трауберг.

И тут же начались поиски подходящей песни для Максима. Где мы её искали? И в своей памяти, и в памяти родных и друзей. В сборниках русских песен и романсов. В библиотеке Академии наук пересмотрели целый шкаф песенников… Но увы! Ни одна песня не была по душе Максиму… А явилась она к нам сама, нечаянно. Как-то на репетиции один из режиссёров сказал мне:
– Сейчас в этой сцене запойте хоть что-нибудь, что придёт на ум. Посмотрим, как этот эпизод пройдёт с песней…

От неожиданности я заголосил, даже сам как следует не понимая, слова какой-то песенки, слышанной мною не раз, но уже давным-давно позабытой.
– Как-как? – разом вскрикнули оба режиссёра. – Что там за слова такие?..
– Ну, вы же сами сказали – пой что в голову придёт… Случайно припомнилась эта… Отец когда-то напевал… Сейчас что-нибудь другое соображу.
– Зачем другое?.. Эту, эту давайте! Что же вы скрывали её? Именно эту и пел Максим! Как там у вас?.. Крутится, вертится… Что вертится-то? Шар или шарф?..»

Так и появилась у Максима песня, с которой он больше уже не расставался:

Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть.
Где эта улица, где этот дом?
Где эта барышня, что я влюблён?
Вот эта улица, вот этот дом,
Вот эта барышня, что я влюблён…

В памяти Бориса Чиркова всплыла песенка, которую он слышал от отца-рабочего. Впрочем, в те времена эту песню слышали многие, правда, в другом варианте:

В Москве проживала блондинка,
На Сретенке, в доме шестом,
Была хороша, как картинка,
И нежная очень притом.
Крутится, вертится шарф голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть.

Получается, неверно пел Максим в фильме! Не шар крутится-вертится, а шарф! И вообще вся песня явно написана в конце XIX века, причём в Москве. Кто автор – остаётся только фантазировать: уличный бард, студент, рабочий, кудрявый поручик… Как и многие народные песни, она утеряла авторство, но обрела массу вариантов. Кто-то пел про «шарф», кто-то – про «шар».

Кстати, ещё в первой половине XIX столетия был чрезвычайно популярен романс Н.А. Титова «Шарф голубой», его исполняли на светских вечеринках, и модные девушки обязательно повязывали на шеи голубые шарфы.

Но есть и другая версия происхождения песни. В 1863 году немецкий поэт Юлиуш Рогер опубликовал в сборнике песен Горной Силезии польскую народную песенку Szła dzieweczka («Шла девушка»). Припев знаком до боли:
Gdzie jest ta ulica,
gdzie jes ten dom,
gdzie jest ta dziewczyna
со kocham ją?

Даже не зная польского, легко понимаешь слова и узнаёшь родное «Где эта улица, где этот дом?».

А в 1912 году в сборнике Я. Когана «Еврейские фольклорные песни с мелодиями» была опубликована песенка на идише «Vu iz dos gesele?» («Где эта улочка?»). Вот вам и третья версия происхождения.

Vu Iz Dos Gesele, vu iz di shtib
Un vu iz dos Meidele, vos ich hob lib?
Ot, do iz dos Gesele, do iz di shtib,
Do iz dos Meidele, vos ich hob lib.

Перевод:
Где эта деревня, место моей юности?
Где этот парень, который меня по правде целовал?
Вот эта деревня, место моей юности,
Вот этот парень, который меня целовал.

Согласно четвёртой версии, песня «Крутится-вертится…» известна в Англии с давних времен, только, разумеется, называлась она Where is the small lane, where is the chamber? («Где тот маленький переулок, где тот самый дом?»).

Where is the little street, where is the door,
Where is the house that my heart's longing for?
Where is the little street, where is the door,
Where is the girl that I love?

Приведём ещё одну, пятую версию создания песни. Она была выдвинута несколько лет назад на российском телевидении. В передаче «Жизнь прекрасна» ведущие Михаил Швыдкой и Александр Гуревич рассказали о сенсационных результатах работы русских историков. По их мнению, автором песни «Крутится, вертится шарф голубой» был великий князь Константин Константинович Романов, двоюродный дядя Николая II, последнего императора России. Константин Романов активно занимался музыкой, театром, а также писал стихи под псевдонимом «К.Р.». На его произведения свои романсы и песни создавали Чайковский, Глиэр, Рахманинов и Глазунов.

…Каждая из перечисленных версий имеет право на существование. И, пожалуй, любой из вариантов мог сохраниться в памяти молодого актёра Бориса Чиркова. А вот то, что произошло с песней «Крутится-вертится шар голубой» уже после выхода фильма на экраны, мы знаем точно: её варианты стали множиться в геометрической прогрессии. Появились городские, блатные, тюремные, артельные, детские, застольные песни с мелодией из фильма и рефреном «Крутится-вертится…». Песне, по всей видимости, уже более ста лет, а она до сих пор живёт.

«Марш авиаторов» («Мы рождены…»)

В начале 1920-х годов в молодой советской стране появилась дерзкая, бодрая, гордая песня «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Марш пели везде – и на парадах, и на семейных застольях.

Но в то же самое время в Берлине молодёжь распевала на немецком песню Lied der roten Luftflotte («Песня красных лётчиков») с той же самой мелодией. А вскоре песня стала нацистским маршем Herbei zum Kampf («Призыв к борьбе»).
Но каким образом наша советская «Песня красных лётчиков» попала к нацистам? Или, наоборот, немецкий марш превратился в песню сталинских соколов? Где же всё-таки родилась песня?

Осень 1920 года. На железнодорожном вокзале в Киеве двое молодых людей примерно 20 лет впервые исполнили песню собственного сочинения. Одного из них звали Юлий Хайт (композитор), другого – Павел Герман (поэт). Первыми слушателями оказались красноармейцы, которым понравились и мелодия, и слова:

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор.
Всё выше, и выше, и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.

Спустя много лет Хайт рассказывал, что «Авиамарш» был написан по заданию политуправления Киевского военного округа. Когда песню о красной авиации опробовали на вокзале, её текст был размножен, в 1922 году издан в Киеве, а затем разошёлся по всей стране. Затем марш стал официальным гимном Военно-воздушных сил СССР.

Но как мелодия попала на немецкую землю? Сравним тексты русского «Авиамарша» и немецкой «Песни красных лётчиков»:

Wir sind geboren, Taten zu vollbringen,
zu überwinden Raum und Weltenall,
auf Adlers Flügeln uns empor zu schwingen
beim Herzschlag sausen der Motoren Schall…

Вот подстрочный перевод:
Мы рождены, чтобы свершить [великие] деяния,
чтобы преодолеть пространство и вселенную,
чтобы подняться ввысь на крыльях орла,
[чтобы слышать] при ударе сердца звук шумящих моторов.

Несложно догадаться: текст марша немецких коммунистов – это перевод нашей песни с адаптацией под немецкие условия. Потому что к тому времени никакого «своего» красного воздушного флота у немецких коммунистов просто не существовало. Да и сами они существовали по большей части под управлением Москвы, заимствуя у советских товарищей агитационные материалы, в том числе патриотические песни.

Неудивительно, что первыми в 1926 году в Германии эту песню стали исполнять коммунисты из интербригады Эрнста Тельмана. А уже потом мелодию «Авиамарша» переняли нацисты. Более того, песню на музыку русского еврея Хайта уже в 1926-м году распевали самые жестокие враги еврейского народа – фашисты. Уже тогда они назвали её своей главной песней – гимном CA – штурмовых немецких отрядов. Вот текст этого гимна в переводе:

И выше, и выше, и выше
мы поднимаемся, несмотря на ненависть и запрет.
И каждый мужчина СА смело кричит: «Хайль Гитлер!»
Мы сбрасываем еврейский трон!

По общепринятой версии, этот текст создан при участии рейхсминистра Геббельса, ведь соратник Гитлера был человеком творческим.

Спустя десяток лет под звуки этого марша фашистская армия прошла по Европе, уничтожая жизни миллионов людей. Под музыку Юлия Хайта, романтичного еврейского паренька из Киева, горели печи концентрационных лагерей… Чудовищная ирония судьбы. Сам Хайт не любил это вспоминать.

В 1945 году эта песня (наряду с гимном «Германия превыше всего») была запрещена. И до сих пор в ФРГ её исполнение карается уголовным наказанием.