Мой брат с семьёй жили в одной квартире с бабушкой. Однажды брат принёс в дом котёнка, красивого полуперса с жёлтыми глазами, назвали его Джонни. Котик, как и все мелкие, шкодничал. Его, конечно, воспитывали, и своё место он знал, но оказалось, что не всегда.

Бабушка страдала глаукомой и была практически слепая, да к тому же проявляла характер. Однажды заявила, что не будет есть еду, приготовленную снохой, а поскольку сама она по причине плохого зрения готовить не могла, то это пришлось делать моей маме. Больше всего бабушка любила молочные супы и каши, а ела только в своей комнате. И вот один раз сварила ей мама кашу, подала на стол, а сама чем-то занималась на кухне. Вдруг слышит возглас:
– Джонни, сволочь!

Прибегает на крик и видит картину: с одной стороны тарелки кашу ест бабушка, а с другой стороны – Джонни. Видимо, бабушка заметила, что каша быстро убывает, или услышала довольное чавканье, ведь видеть кота она не могла. Так Джонни был разоблачён. Сколько раз до этого он обедал таким образом – кто ж его знает.

В другой раз кот был пойман, когда слизывал сахарный песок с плюшки, опять же на бабушкином столе. А вот в кухне на стол он никогда не лазал.

Когда Джонни подрос, его «женили» на соседской кошке, красавице Алиске. Котята у них всегда получались очень хорошенькие, и один раз мы не удержались, взяли в свою семью их дочку, многоцветную Ксюшу, хотя у нас уже был сиамский кот Маркиз. Когда Ксюша подросла, загуляла с Маркизом. Котята у них тоже были красивыми, и их всегда быстро разбирали.

Рожала Ксюша обычно по пять-шесть котят, а во время родов всегда заставляла нас сидеть рядом с ней и гладить живот. Один раз надумала рожать, когда нас с мамой дома не было, а был только отец. Так она к нему пристала. Отец боится, бегает от неё по комнатам, она за ним. Потом, на кошкино счастье, мы вернулись. Ксюша успокоилась – акушерки на месте. Улеглась в свою коробку и родила одного котёнка. Я ждала-ждала – ну нет больше никого. Ксюха лежит, балдеет, что-то мяукает. Тут в комнату входит отец:
– Что, Ксюша, опозорилась? Всего одного родила?

Она оскорбилась, что-то мяукнула в ответ, подоткнула котёнка под себя и отвернулась.

Котёнок оказался мальчиком, да таким хорошеньким, что отдавать его через месяц стало жалко. Мы ему даже кличку дали – Сева. Но отдать всё же пришлось.

А через пару дней Сева в спортивной сумке приехал на автобусе назад. У дочки новых хозяев оказалась аллергия на шерсть, и котика нам вернули. Так Сева остался у нас со своими мамой и папой. Жили дружно.

Месяца через три Ксюше стало скучно, и она решила сходить за новыми котятами. Пришло ей время рожать, как всегда, на ночь глядя. Кошка ходила за мной по пятам, урчала и заставляла гладить живот. С нами был и Сева. Сначала он сидел рядом со мной. Ксюша забралась в коробку и родила двух котят, лежала отдыхала. А на дворе-то ночь, Севе захотелось спать, залез он на кровать, голову вниз свесил, чтобы наблюдать за кошкой, да и уснул.

У Ксюши продолжались роды, стала тужиться, а в это время уснувший Сева неожиданно упал с кровати прямо кошке в коробку. Она обалдела. Вытаращила на меня свои и без того огромные глаза и сказала: «Мяу?» («Как же так, все рождались такие маленькие, а этот такой большой?») Я её успокоила, сказала, что этот у неё уже был.

Вытащила Севу из коробки и отправила спать. А кошка родила ещё трёх котят. Потом Сева как старший брат нянчился с младшими, играл с ними.

К сожалению, пропал Маркиз, просто не вернулся с улицы. Он жил у нас семь лет, очень жаль. А Ксюша с Севой живут. Ей 11 лет, ему 8. После стерилизации кошка стала весить семь килограммов, и кот каждый день проводит с ней зарядку, гоняя из комнаты в комнату. Ну а если что случится, бегут друг друга спасать.

Недавно Севу пригласили в женихи к соседской белой кошке, но, видимо, блондинки не в его вкусе. Зато когда вернулся домой, то получил от Ксюши по морде лапой – чтоб не шлялся где попало.