На закате перестройки, в последний год существования СССР, довелось мне путешествовать по служебной надобности по городам Урала и Башкирии. Работа снабженца состояла в нудном обивании кабинетных порогов и сборе десятков подписей, для чего нужно было отыскать на территории завода людей, которых никогда не видел в лицо. Это чем-то напоминало игру «Зарница», тренировало интуицию и возбуждало аппетит.

Но вот с удовлетворением аппетита как раз возникали трудности. В столовых предлагались такие изыски кулинарии, как вымя отварное или котлеты «Калорийные», состоящие из не очень свежей рыбы и такой же свежести сала. Гарнир – гороховое пюре на воде или слипшаяся в единую массу холодная вермишель. Но и эти деликатесы заканчивались часам к трём дня, после чего столовые закрывались. К этому времени полки в магазинах также окончательно пустели. Помнится, мы с коллегой неоднократно ужинали чёрным хлебом с солью и чесноком, запивая грузинским чаем без сахара.

Наконец, закончив все дела, я купил билет домой с пересадкой в Москве. Поезд из башкирского города Салавата отправлялся ночью. Но предотъездная суета привела к тому, что я перепутал московское время с местным и опоздал. Следующий поезд отправлялся только через сутки. Добрая кассирша пожалела меня и посоветовала ехать до Уфы, а уже там переоформить билет на ближайший рейс.
Так начались мои приключения.

Купил билет до Уфы – на самый тихоходный местный поезд. Вагоны только общие и набиты вплоть до третьих полок. И вдруг вижу – свободная вторая полка. Правда, внизу расположилась шумная и не совсем трезвая компания нагловатых юношей и двух девушек, раскрашенных до сюрреализма. Но выбирать было не из чего, спать хотелось, пришлось располагаться. Не прошло и получаса, как меня настойчиво растолкал один из нижних соседей:
– Слышь, ты чего лопатники разбрасываешь?

Сверкая модными фиксами, он протягивал мой бумажник с остатками денег и со всеми документами.

Пережив волну ужаса от возможной перспективы стать бомжем на бескрайних просторах Башкирии, я поблагодарил спасителя, намертво закрыл карман с бумажником и облегчённо перевернулся на другой бок. И тут вниз посыпалась горсть мелочи из другого кармана. Компания внизу разбудила своим хохотом полвагона. Я притворился крепко спящим.

Наконец после долгих остановок на каждом разъезде мы доехали до Уфы. Отстояв долгую очередь в кассу, я узнал, что плацкартных мест на Москву нет. Место нашлось только в купейном вагоне и обошлось в двадцать рублей. Эта трата оказалось фатальной. Пришлось забыть об обеде и перейти в режим жёсткой экономии.

Прошло ещё каких-то пять часов, и поезд Уфа – Москва отправился в путь. Последующие сутки с лишним я давил в себе муки голода. Правда, один раз не выдержал и на какой-то станции купил у приветливой бабушки три посыпанных укропом варёных картофелины за рубль, которые вместе с малосольным огурцом и солидным куском хлеба были завернуты в старую газету. Я смаковал их как настоящий деликатес, каждый кусочек вызывал наслаждение.

В Москву прибыли утром. Купив билет уже до дома, остался с пятнадцатью копейками в кармане. С таким капиталом нужно было продержаться не только до вечернего поезда, но и до следующего утра, когда я, наконец, приеду домой.

Свободное время решил убивать, осматривая достопримечательности столицы. Проехался за пятачок на метро, посмотрел Кремль, Большой театр, площадь Дзержинского с памятником Железному Феликсу. Тот искоса и с подозрением смотрел с высоты на первопечатника Ивана Федорова, вглядывавшегося в только что отпечатанный лист.

И вдруг среди архитектурных и монументальных шедевров встречается мне на пути здание неизвестного стиля с вывеской «Пельменная». Чисто из любопытства решил зайти, посмотреть ассортимент. А внутри царили такие ароматы! Сладко дымились роскошные порции белоснежных, изящно вылепленных пельменей, пахло настоящим советским кофе с молоком в гранёных стаканах, на столах стояли приправы – уксус, горчица, перец.

Посмотрел на цены, посчитал в уме: на две порции пельменей, два стакана кофе и пару кусочков хлеба мне надо почти три рубля. И эта мысль крепко завладела моим сознанием. В голове стучало: «Если бы у меня было три рубля…»

Хожу, смотрю под ноги – вдруг кто денежку обронил. Постепенно эта идея переросла во что-то вроде молитвы: «Господи! – думал я. – Ну, что Тебе стоит послать мне три рубля!»

Бродил я так никак не меньше часа. Сделав круг, дошёл до «Детского мира». И вдруг, попав в людскую толпу, почувствовал сильный удар в плечо. Оборачиваюсь и вижу довольно массивного бомжа в самом что ни на есть классическом варианте: несмотря на лето, он был в грязной фуфайке, из которой торчала такая же грязная вата, на голове – шапка-петушок, на лице клочковатая борода и какие-то струпья. А ещё он неразборчиво бормотал что-то возмущённое и злобное. Толкнув меня, прошёл вперед шагов десять, остановился и стал шарить в кармане.

В людском потоке обойти его было затруднительно, и я невольно остановился, упершись в его обширную спину. Через секунду бомж вытащил что-то из кармана и, с силой бросив под ноги, пошёл дальше под аккомпанемент своего бормотания. Едва «что-то» коснулось асфальта, я уже понял, что это вожделенные три рубля. С быстротой орла, разве что без хищного клёкота, я бросился на добычу и, завладев ею, отправился пировать в пельменную.

Насытившись, предался размышлениям. Вполне вероятно, что этот бомж оказал кому-то услугу, но ему заплатили мало, и он, обидевшись, со злости выбросил эту несчастную трёшку, по пути заочно обругав своего обидчика. А тут рядом оказался я. Обычное совпадение, случай. Но этот вариант годился только для законченного атеиста. Мне же после моих самодельных молитв хотелось верить в чудо. Всем известно, что Бог нисходит к нам, смертным, в образе нищих и юродивых. Бомж как раз относится к этой категории. Ведь именно меня он толкнул и именно мне бросил под ноги купюру. Выходит, меня осенил своим присутствием сам Господь. И тогда становится понятно, почему Он ругался. Я Ему просто надоел своей мелочной просьбой, переходящей в нытьё.

С тех пор прошло уже почти четверть века, но я по сей день пытаюсь следовать истине, которую вольно или невольно внушил мне тот бомж: не надоедай высшим силам по пустякам, у них много серьёзных и неотложных просьб, и если можешь потерпеть – терпи, сумеешь сам справиться с проблемой – справляйся.