Господа Рогалёвы
25.02.2015 18:02
Я вынужден вероломно вторгнуться на вашу территорию

Господа РогалёвыЗдравствуйте, дорогая редакция «Моей Семьи»! Спасибо вам за замечательную газету, очень её люблю. Хочу поделиться несколькими забавными историями, которые произошли в одном маленьком городке Челябинской области. Все они о пьянстве.

Нашими соседями многие годы являлись пьющие люди: одна семья сменяла другую, не менялась только их любовь к спиртному. Но если известное латинское изречение гласит, что в вине можно найти истину, то здесь всё обстояло по-другому.

Своё повествование я начну с самой яркой и шумной семьи, бурная жизнь которой сопровождалась мощными и зачастую неожиданными звуковыми эффектами и, конечно же, доставила нам немало «приятных» минут. Казалось, двухкомнатная квартира слишком тесна для больших чувств и высоких стремлений тех, кого весь подъезд с улыбкой (кстати, совершенно беззлобной) называл «господа Рогалёвы».

Эта дружная супружеская чета «радовала» моих родителей и нас со старшей сестрой долгие годы. Из-за стенки доносились то хоровое пение, то звуки бьющейся посуды, то витиеватые ругательства, которые нежные супруги адресовали друг другу не всегда членораздельно – мешали заплетающиеся языки. Самыми любимыми развлечениями тёти Гали и дяди Саши Рогалёвых, несомненно, были прыжки со шкафа и езда на пылесосе – иногда работающем. Муж тянул за шланг, а его половина, оседлав старую добрую советскую «Ракету», затягивала фальцетом «Эй, ухнем!». И все были счастливы. В минуты просветления соседушки варили, солили, жарили, парили, делали заготовки на зиму. Но потом – щёлк, и прощай, разум, здравствуй, весёлое безумие!

Однажды нам с мамой пришлось испытать глубокое нравственное потрясение. Поднимаясь на свой родной пятый этаж, мы увидели обнажённых Рогалёвых, которые лихо отплясывали чечётку. Развесёлые супруги выделывали замысловатые па, причём этот танец в их исполнении разительно отличался от оригинала: если в классической чечётке движения частые и чёткие, то у Рогалёвых всё получалось несколько иначе. Это было настоящее светопреставление. Тонкие ножки тёти Гали периодически подкашивались (даже, я бы сказала, подламывались), а у дяди Саши временами слетали с ног дырявые зелёные тапочки времён царя Гороха – единственная деталь его вечернего туалета. Самое ужасное, что чечёточники попытались вовлечь в танцевальное действо и нас с мамой, но мы, извернувшись ужами, проскользнули мимо них – и мигом в квартиру, благо тогда никто воров и грабителей особо не боялся и входные двери на замок не закрывал. Вслед донеслось:
– У-у, интеллигенция махровая!

Мы быстро закрыли за собой дверь и облегчённо вздохнули. А супруги Рогалёвы ещё минут двадцать скакали по площадке в приступе лихорадочного веселья – за их передвижениями мы наблюдали в глазок. Напрыгавшись вволю и достигнув творческого экстаза, доморощенные танцоры удалились. Но радоваться было рано: уже через каких-то пять минут из-за стены донеслось «Шумел камыш, деревья гнулись».

Кстати, грации, с которой тётя Галя перелезала со своего балкона (на пятом этаже!) на наш, когда у них заклинивало замок, мог бы позавидовать и гимнаст. Отговорить её было невозможно. Частенько она, мухой перелетев через балконную перегородку, начинала тарабанить в наше окно.

Дядя Саша Рогалёв тоже был не лыком шит, только вот он перелезал со своего балкона на наш неуклюже, по-медвежьи. Когда он со своей сотней килограммов балансировал на тонких перилах, нас охватывал священный ужас – упадёт, разобьётся! Но остановить его было невозможно.

Прошли годы. Тётя Галя и дядя Саша ушли друг за другом в лучший мир, оба умерли от пьянства. Наступило временное затишье. Пока в их двухкомнатной квартире не поселилась Света с двумя детьми и мужем Игорем.

Рогалёвы с их вечными застольями были просто младенцами по сравнению с этим мужчиной в расцвете лет. Пил он не постоянно, а лишь время от времени. Но уж если уходил в запой, то надолго. Что вытворял – и в страшном сне не представить. Мама моя тяжко вздыхала и произносила свою любимую фразу: «Кино и немцы».

Однажды, когда я находилась в дальней комнате (больше дома никого не было), раздался страшный звук, как будто разверзлись небеса. Я выскочила в большую комнату и увидела стоявшего на нашем балконе Игоря, который что-то пытался сказать. С диким воплем я подскочила к балкону, распахнула дверь, параллельно размышляя, не прилетит ли мне палкой по голове за гостеприимство, хотя и вынужденное. Но Игорь лишь мило улыбнулся и вполне трезвым голосом поведал мне душещипательную историю о том, как его дражайшая Света, уходя на работу, закрыла дверь на ключ. Свою связку он якобы найти не смог – предположил, что жена случайно и её прихватила.

– Женя, мне срочно нужно на работу, поэтому я вынужден был так вероломно вторгнуться на вашу территорию: только через вашу дверь я могу выйти на улицу! – Игорь был очень убедителен. Пожав плечами, я впустила его в квартиру. Пташка улетела.

Прошло минут сорок. Раздался очень настойчивый звонок в дверь. Я открыла и увидела Игоря – пьяного в стельку.

Нагло ввалившись к нам (какая разительная перемена за столь короткое время!), он, звеня содержимым пакета, обратился ко мне с неожиданным предложением:
– Ну что, соседка, неси рюмашки, жахнем по одной. У меня и закуска есть.

Не дождавшись ответа, Игорь достал бутылку водки, мятные конфетки и тощенькую рыбёшку, при этом он радостно и даже, я бы сказала, счастливо улыбался. Тут меня прорвало:
– А ну, пошёл отсюда, алкаш!

Видимо, что-то в моём лице убедило Игоря, что ему пора уходить. Прихватив своё добро, сосед выскочил на балкон, и не успела я опомниться, как он уже перевалился через перегородку к себе на территорию, проявив просто-таки чудеса проворства.

Через пару дней к нам зашла Света – позвонить. И рассказала то, от чего мне пришлось мучительно краснеть:
– Представляешь, Женя, я своего забулдыгу дома закрыла, чтобы проспался и не напился снова. Всю квартиру перерыла в поисках заначек – не нашла. Ушла со спокойной душой на работу, детей в школу отправила. Домой вернулась, а этот аспид, вусмерть пьяный, на коврике прикроватном полёживает. Вылакал полторы бутылки. Ещё и нераспечатанные остались. Где взял-то? – сокрушалась соседка.

И тут я бросилась ей в ноги, рассказав всё, что было. Света меня не ругала. Она прекрасно понимала, на что может пойти человек, у которого горят трубы.

Потом она с Игорем развелась. И зажила спокойно и счастливо.

А однажды мы с сестрой Анькой пошли в гости к знакомой – тёте Вале, которая на тот момент жила в двухэтажном полуразвалившемся доме барачного типа. Стояли у крылечка, болтали. И тут в окне на втором этаже появилась нечёсаная голова тёти Люды Жеребцовой, а спустя мгновения на нас пролился серебряный дождь из монет разного достоинства. Мы с Анькой застыли в недоумении, задумавшись, что спровоцировало столь неожиданную щедрость. И тут сверху раздался голос Люсьен, так её ехидно называли соседи:
– Слышь, девчонки, купите мне самогонки, а?

Здесь поясню, что весь этот двор «банчил» (то есть торговал) самогоном самого разного качества и цвета – конкуренция была нешуточная, и местные бизнесмены и бизнесвумен пускались во все тяжкие, стараясь завоевать доверие и любовь многочисленных клиентов: можно было организовать конкурс «Кто во что горазд». Поэтому проблем с покупкой недорогой ядрёной выпивки не было. Проблема существовала конкретно у достопочтенной матери семейства Людмилы Ивановны Жеребцовой: она находилась под домашним арестом.

Раньше они по-чёрному квасили (по-другому это жуткое явление не назовёшь) на пару с мужем, потом он, получив выговор от начальства и угрозу увольнения, взялся за ум. Закодировался, расправил плечи и с головой окунулся в работу. Должность у него была немаленькая, зарплаты хватало не только на хлеб, но и на масло.

Тётя Люда осталась в гордом одиночестве. Когда она, колыхая необъятных размеров бюстом, шествовала по подъезду, деревянные ступеньки скрипели жалобно и надсадно. То поистине была тяжёлая поступь Командора, точнее –Â  Командорши.

Её супруг и криками, и уговорами, и угрозами развода (или, как вариант, лечения в психбольнице) долгое время пытался воздействовать на спивавшуюся жену, но ничего не действовало. С работы она уволилась, дети выросли и выпорхнули из родительского гнезда – пить, курить и наслаждаться жизнью ничто не мешало. Тогда супруг стал забирать у благоверной ключи и, уходя на работу, закрывал её в квартире. Но, приходя домой, каждый раз заставал её спавшей в парах алкоголя. Людмила Ивановна нашла выход: только муж за порог – она к окну. Подкараулит очередную жертву и просит купить ей самогоночки. Ещё и на чай оставит. Деньги иногда просто скидывала, а если ветер был, на верёвочку привязывала,. Ей практически никто не отказывал – она была неплохим психологом, знала, кого просить.

Но мы с сестрой алкоголь гражданке Жеребцовой не купили. Деньги собрали и унесли соседке просительницы. Когда отдавали деньги, из-за двери голосистой, словно Примадонна, Людмилы Ивановны доносились проклятия – думаю, колена так до пятого она нас точно прокляла.

Может, поэтому я до сих пор не замужем?

Из письма Евгении Александровой,
Челябинская область
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №07, февраль 2015 года