Оставьте барышню в покое |
17.03.2015 23:41 |
Если женщина спит на животе – значит, она одинока Дождливым воскресным днём мы ждали в гости друга – известного барда Вову. Это ритуальная встреча, и потому мы с хозяином квартиры Колей всегда в таких случаях готовим кебаб. И не какой-нибудь, а самый настоящий – из мелко нарубленной бараньей вырезки, с апельсиновой цедрой, кориандром, смесью восточных перцев и адыгейской солью. К кебабу полагается гарнир. В нашем случае это маринованный в лимонным соку ялтинский лучок, петрушка, кинза, базилик, сельдерей, барбарис, соус ткемали и самое главное – рубиновые зёрна граната! К тому же, каждая «кебабка» любовно завёрнута нами в собственноручно испечённый тонюсенький лаваш. И вот всё готово, стол накрыт, а барда Вовы нет. Наконец в прихожей раздалось долгожданное пиликанье домофона. Я взял трубку, не слушая, нажал кнопку, и Вова с гитарой начал своё восхождение на пятый этаж – к нам и кебабу. Предвкушая встречу с другом, я наполнил хрустальный стаканчик ледяной граппой, положил на поднос бутерброд с пахучим ломтём вяленой конины и малосольным огурчиком. Ждём с Колей звонка в дверь, но Вова что-то всё восходит и никак не взойдёт. Проходят три минуты, пять, десять! Мы с Колей растерянно глядим друг на друга, и тут оживает мой мобильный телефон. – Вовчик! – говорит бард Вова жалобным голосом. – Вовчик! Спустись срочно на третий этаж. Тут такое… – Застрял на третьем, – объясняю хозяину квартиры, влезая в тапочки. – Сейчас разберёмся. Вприпрыжку через три ступеньки я спустился с пятого на третий этаж. На площадке стоял растерянный бард Вова, дверь одной из квартир была нараспашку. – Вова, что случилось? – спросил я друга. – Вовчик! – прошептал побелевшими губами бард Вова, – тут такое! Прохожу мимо, гляжу – дверь открыта, а там она. Ж…! Пристально вглядываюсь в глубь квартиры. Наконец, различаю в полумраке тахту и на ней филейные женские полушария. Не то чтобы совсем юные, но ещё вполне способные будить мужское воображение. – Ну да, ж…, – киваю. – И что тут такого? Ты что, женских ж… не видел? Мы уже подумали, что на тебя напали. Или ты ногу вывихнул. Пойдём, кебаб уже заждался! – Вовчик! – вскликивает бард Вова. – Но это же неправильно! А вдруг ей плохо? Или ограбили? А вдруг её вообще убили? Я настойчиво потащил приятеля за рукав. – Вовчик, погоди! – не унимается бард. – Ты же с Кавказа едешь. На Кавказе в таких случаях как поступают? – На Кавказе мимо такого не проходят, – отшучиваюсь, – но мы-то с тобой в Крыму. Пойдём, Коля уже заждался! – Погоди-и-и! – капризничает бард Вова. – А у вас в Петербурге в таких случаях как поступают? – Петербург давно перестал быть Ленинградом, – философски замечаю другу. – В Петербурге просто проходят мимо, аккуратненько так, чтобы отпечатков пальцев на двери ненароком не оставить. Пойдём! – А может, полицию вызовем? – продолжает канючить приятель. – Ага, и будем вместо кебаба и песен в КПЗ сидеть. – Но так же нельзя! – удивляется Вова. – Женская ж… лежит, а мы проходим мимо. Давай соседям звонить! Я сдаюсь, и мы начинаем настойчиво звонить во все двери на лестничной площадке. Наконец, одна приоткрылась, и на нас уставилась сердитая тётенька. – Вам чего? – Тут ж… лежит, – замямлил Вова. – То есть, простите, задница голая. Может, вы её знаете? – Кого знаю? – возмутилась соседка и стала похожа на скороварку, которая вот-вот взорвётся. – Чужую задницу? Вы что, в самом деле? Вы вообще кто такие? – Мы шли мимо, а она на диване лежит. Да вы посмотрите сами! – Где? – Вон там! – указал бард Вова. – В гостиной. Лежит и светится! В самом деле, по полушариям бродил прокравшийся сквозь шторы солнечный зайчик. Наверное, и обладательница задницы это почувствовала, потому что зашевелилась, села на постели и спросонья уставилась на нас, явно ничего не понимая: дом нараспашку, и какие-то незнакомые люди в дверном проёме. Хозяйка встала во весь рост и протопала к нам походкой встревоженного кенийского носорога. – С вами всё в порядке? – робко спросил голую даму бард Вова. В ответ прозвучал пассаж насчёт его мамы, и стальная дверь с грохотом закрылась перед нашими носами. Потревоженная соседка со злым хохотом тоже исчезла в своей квартире. Мы поднялись на пятый этаж, выпили по рюмке граппы и начали смеяться. – Я ещё вот что заметил, – вспомнил Вова. – Там у неё на полу какие-то пакеты валялись, и из них торчали шампуры. – Это называется - пришла баба с шашлыков, – засмеялся я. – Вполне по-нашему. Особенно если шашлычок под коньячок, а не под какое-нибудь каберне. – Оставьте вы барышню в покое! – неожиданно встрял Коля. – Я вам вот что скажу. Если женщина приходит с пикника и падает голой ж… кверху, забывая закрыть дверь, значит, она одинока. Мы хихикнули и принялись за кебаб. А потом Вова пел. Спустя ещё некоторое время мы пошли его провожать. А на следующий день я улетел в свой Петербург. Через месяц Коля мне признался, что познакомился с соседкой с третьего этажа. Он рассказал, что ей тридцать пять, она и правда одинока, а попа у неё совсем не такая страшная, как нам показалось с бардом Вовой. А мы и не говорили, что страшная. Говорили, что пьяная, бесхозная, одинокая. Кстати, оказалось, ту попу Дарьюшкой зовут. Владимир ГУД, Санкт-Петербург Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru Опубликовано в №10, март 2015 года |