К маме Ромкина жена Ольга всегда ездила сама, не напрягая мужа. Но накануне 8 Марта вдруг закапризничала:
– Ром, отвези меня к маме!
– А почему сама не сядешь за руль? – заартачился Ромка.
– Ну праздник же, – ныла Ольга, – я, может, с мамой винца домашнего выпить хочу, за наш день. Отвези, а?

Ромка хотел отказаться: мол, не барское это дело – женщин в подпитии по домам развозить. Но, увидев, что Ольга свела бровки домиком, вздохнул и отправился отрабатывать свою сугубо мужскую повинность.

Когда они прибыли на место, тёща вдруг тоже закапризничала и заявила, что все её соседки уже побывали в новом торговом центре. Мол, там есть всё, а она ещё ни разу не была. Сергеевна уже посетила, Валька Криволапая – и та съездила, вот только тёща никак не выберется. Она бы и сковородок прикупила, и саженцами розовыми обзавелась. А ещё Петровну вон дети в цирк возили – львов смотреть. Чем она хуже Петровны? Вот если бы её любимый зять в честь праздника отвёз… Завтра, пока выходные не кончились.

Ольга вопросительно посмотрела на мужа, и Ромка понял, что проще сразу согласиться. Сказал, что отвезёт тёщу с великой радостью – за сковородками и розами. А на обратном пути можно и за львами.

Тёща так волновалась и боялась проспать, что, кажется, вообще спать не ложилась. Рома с Олей с почестями посадили маму в машину и выехали.

Через сорок минут она поинтересовалась, скоро ли приедут и когда за поворотом покажется торговый центр. Поначалу Рома вежливо отвечал, что ещё нескоро (Оля уснула в машине). Зять предлагал маме тоже поспать, чтобы остались силы побродить по чудо-магазину. Но тёща спать отказалась и даже обиделась на Ромку. Мол, это вы, молодёжь, так и норовите по пятнадцать раз в день отдохнуть. А она – старой закалки человек, привыкла трудиться и спать ляжет только вечером, когда домой вернётся. И не привыкла она спать в машине, сидя, как воробей на жёрдочке. У неё дома такая перина, что куда там…

Ромка вжал голову в плечи и остаток пути очень завидовал спящей жене.

Наконец они приехали в город. Сначала решили пройтись по первому попавшемуся большому супермаркету. Ромка с Ольгой клали в тележку то одно, то другое, тёща смотрела по сторонам, рассматривала огромные, под самый потолок, стеллажи и качала головой.

– Оля, а когда торговый центр будет? Мне бы сковородку, – минут через сорок взмолилась она.
– Сейчас, мам, – отозвалась Ольга. – Расплатимся на кассе и пойдём.

Проходя по длинному холлу торгового центра, Ольга то и дело «ныряла» посмотреть на распродажи. У детской площадки, завидев пустую скамью, мама бросилась к ней, села и сказала:
– Всё! Ни в какой центр не хочу. Я тут буду ждать, пока вы не набродитесь!

На уговоры не поддалась. Вцепилась в лавочку и махнула рукой.

Рома с Ольгой сходили в торговый центр в гордом одиночестве, без мамы. Купили по случаю набор постельного белья, полотенец, три сковородки для мамы и пару розовых кустов.

На выходе из магазина Рома почуял неладное.

– Оль, слышишь? Какие-то звуки со стороны детской площадки. Это не наша мама рулады выводит?

Ольга обиделась:
– С чего ты взял, что это мама храпит? Наверное, машина работает, которая полы чистит.
– Да ты так же храпишь, – в сердцах произнёс Ромка, за что получил тычок под ребро.

Подошли к детской площадке. Разметавшись, словно на пуховой перине, раскинув руки и подложив под голову сумку, на лавочке спала тёща. Храп стоял такой, что тряслись своды торгового центра.

– А? Что? – подскочила она от прикосновения дочери. – Вы уже? А я не сплю, нет. Вас жду, глаз не сомкнула. Как же, уснёшь тут, – тёща зевнула, – когда музыка грохочет и дети пищат. Да и сумку без присмотра не оставишь. Ну что, в цирк?

Ромка тихо проворчал, что цирка ему на сегодня уже хватило, но, увидев Олин взгляд, осёкся. Загрузились, поехали в цирк.

Видимо, кто-то на небе услышал Ромкины молитвы. В тот вечер в цирке был аншлаг, и Ромка с трудом урвал три билета в разные ряды. Занял своё место, оглянулся, помахал рукой жене, сидевшей в соседнем ряду, кивнул тёще, которая погрузилась в кресло на четыре яруса ниже. Приехали они к самому началу представления – только сели на свои места, как тут же погас свет, грянул туш.

Это было потрясающее зрелище! Даже Ромка смотрел с раскрытым ртом. От выступления воздушных акробатов перехватило дыхание, настолько оно было захватывающим.

И вот объявили гвоздь программы – африканских львов. Вышел на арену дрессировщик, следом выскочили огромные кошки с косматыми гривами и грациозные строгие львицы. Оркестр затих, и только барабанщик выбивал мерную дробь. Дрессировщик взмахнул кнутом, скомандовал: «Ап!» И вот тут началось самое интересное.

В ответ на это самое «ап» раздался такой храп с места, где сидела тёща, что львы от неожиданности присели. Тёща откинулась назад, запрокинув голову, и выводила такие коленца, что львы смотрели в её сторону с уважением.
Напрасно дрессировщик кричал «ап» и сердито хлопал кнутом. Львы не прыгали, не метались – они осторожно крались к своим местам.

Ромка был готов провалиться со стыда. Начался ропот. Люди выговаривали: «До какой же степени заморили женщину, что она уснула в цирке!», «Сами не смотрят и другим не дают!», «Конечно, специально билет своей маме купили подальше. А что? Я – не я, лошадь не моя, сам – не извозчик».

Тут кто-то самый отважный легонько ткнул маму в бок.

– А? Что? Я не сплю! – отозвалась тёща.

Все вздохнули, представление пошло своим чередом. Львы, успокоившись, рычали как положено и прыгали с тумбы на тумбу.

Тёща спала безмятежным сном, уронив голову на грудь. Она больше не храпела – так, тихонько посапывала.

Машина припарковалась у палисадника. Тёща вышла из машины, держа в руках пакет со сковородками и упаковку с саженцами роз. Зевнула и сказала нарочито громко, чтобы любопытная соседка услышала:
– Ну вот! Спасибо, зятёк, что свозил в магазин. А в цирке мне не понравилось. Такое скучное представление было – тоска одна. Зря время потратила. Ничего, в следующий раз в оперу поедем. Порядниха сказала, что там поют громко, ей понравилось.