Я уже вещи начал паковать: ласты, маску, трубку – как вдруг раздался телефонный звонок:
– Володька, я не еду.
– Да ты что? – я остолбенел. – Заболел кто-нибудь?
– Нет, Лерка на стены лезет. Она же сама отпуск взять не может и говорит, что если я один поеду, то мы с ней расстаёмся. Мол, я там с девками стану знакомиться и её забуду.
– Игорёк, ты её уговори. Убеди, что тебе никто, кроме неё, не нужен. Пообещай, что весь отпуск будешь под водой в маске сидеть и молчать как рыба.
– Пробовал, не выходит. Ревёт – и ни в какую.

К столь серьёзной причине пришлось отнестись с пониманием, хотя сам я тогда ещё девушкой не обзавёлся. Кстати, позже Игорь мне признался, что вовсе не в Лерке дело было, просто в тот момент понадобилось ему срочно лечить уколами мужские неприятности, полученные по легкомыслию.

И пришлось ехать мне на юг одному. Жалко! С Игорьком всегда проще подкатывать к девушкам, заводить пляжные компании. А без него тоскливо будет, конечно.

Ещё в поезде мне соседи по вагону посоветовали отправиться в Гурзуф: мол, там молодёжи много и цены ниже, чем в Ялте. Добравшись до места, я обратился в квартирное бюро и быстро нашёл койку – снимать одному комнату мне показалось дорого.

В моём новом жилище стояло две кровати: моя и неизвестного пока соседа. На спинке соседской висели полотенце и тёмно-синие шерстяные брюки с подтяжками. «Видно, старый хрен тут какой-то спит», – подумал я.
– Да ты не беспокойся, – объяснила хозяйка. – Солидный человек расположился. У меня коечку снимает, но только ночует здесь, а сам целый день в санатории проводит, курсовку купил.

Я быстро собрался на пляж, полдня купался, загорал. Возвращаюсь домой и ещё из-за двери слышу в комнате хихиканье и какую-то возню. Войдя, вижу такую картину: на кровати соседа возлежат два бегемота. Лица красные, потные. Мужик – в семейных трусах, баба – в шёлковой комбинации. На моей койке валялись какие-то женские вещи. На столе – наполовину опорожнённая бутылка вина, два мутных стакана.

– Сосед, ты, понимаешь, извини, мы после обеда отдохнуть прилегли, – пробормотал мужик. – Сейчас уже уходим. Выйди пока на минутку.

Захватив полотенце, я пошёл умываться во двор. Минут через десять они выкатились. Уже на улице он мне предложил:
– У нас там полбутылки на столе осталось, можешь допить.

Я даже не обернулся. Умывшись, зашёл к хозяйке.

– Слушай, этот хмырь у тебя ещё надолго?
– Послезавтра уезжает. Тьфу, козёл, полсанатория у нас уже оприходовал, каждый день новую водит. Вот уедет – сам себе соседа поищи, если хочешь.

Ещё пару дней этот тип прожил в нашей общей комнате, с провинциальным смаком пересказывая мне подробности своих амурных похождений. Когда он убрался, я некоторое время подежурил у автовокзала, подыскивая себе компаньона среди прибывающих пассажиров.

Там же, на пятачке у автобусов, я разговорился с земляком-ленинградцем, высоким блондином лет двадцати пяти. Тот встречал приятеля. Услышав о моей ситуации, он посоветовал мне не экономить и пожить в комнате одному.

– Очень трудно подыскать подходящего напарника: один храпит, другой выпивает, третий неряха. Лучше больше заплатить, но уж и отдохнуть как следует. Тем более вдруг с девушкой познакомишься, будет куда привести.

Подумав, я решил, что он прав, и доплатил хозяйке, чтобы не делить ни с кем моё курортное жилище. Несколько дней чувствовал полное счастье, но потом стало скучновато. Эх, был бы Игорёк…

В тот день море слегка штормило, и народ бултыхался вблизи берега. Рядом со мной плескалась загорелая девица в раздельном купальнике с верхом без бретелек. Неожиданно ударила сильная волна и буквально смыла с неё лифчик, стащив его чуть ли не до талии. Она смущёно обернулась, и вдруг я узнал её. Надо же, встретить тут, в волнах, знакомую из Ленинграда!

Это была Раечка, официантка из кафе на Суворовском проспекте. Мы с ребятами частенько туда заходили, там всегда было пиво и недорогое сухое вино, как раз нам по карману. Раечка нас всех знала в лицо, но не по именам.
– Наконец-то хоть одного ленинградца встретила, – сказала она, явно не торопясь поправлять стянутую волной деталь одежды.

А посмотреть там было на что!

И стремительно закрутился наш курортный роман. Дни мы с Раечкой проводили на пляже, вечером посещали ресторан, а затем шли ко мне. Мысленно я тысячу раз поблагодарил парня, подсказавшего, что отдыхать лучше без соседей.

Однако финансы мои испарялись с катастрофической быстротой. По утрам я завтракал очень скромно, откладывая деньги на ресторан. На моё счастье на соседней улице я приметил окошечко с надписью: «Горячее молоко стаканами». Туда я подходил каждое утро, держа в руках заранее купленный бублик с маком. Это и был весь мой завтрак. Ещё повезло, что Раечка приносила на пляж фрукты: крупный крымский виноград, груши, персики. Это мне заменяло обед. А уж вечером я выглядел щедрым кавалером.

Но, несмотря на жёсткую экономию, мне пришлось уехать на неделю раньше, ещё и поменяв свой заранее взятый билет в купе на место в общем вагоне. В поезд я сел буквально с мелочью в кармане, даже продукты в дорогу оказалось не на что купить. Проводница, увидев, что здоровый парень ничего не ест, слегка меня подкармливала: то к чаю двойной сахар даст, то печеньем угостит. На станции я купил за двадцать копеек пышный ситник, а соседка, ехавшая до Харькова, поделилась со мной колбасой и помидорами, приговаривая:
– Ешь, парень, а то дома родители не узнают, такого отощавшего.

Вернувшись в Ленинград, я сильно скучал по Раечке. Ни адреса, ни телефона она мне почему-то не дала, на мои просьбы отшучивалась и говорила:
– Секрет.

Думал, что увижу её в кафе, когда придём туда с друзьями, но осенью наша компания распалась, у каждого нашлись свои дела. А идти туда одному мне почему-то не хотелось. И всё же через пару месяцев, измученный сладкими воспоминаниями, я днём заявился к ней на работу. Но в кафе Раечки не было.

– А что, сегодня не Раисина смена? – спросил я у официантки.
– Да она ещё в сентябре уволилась. Замуж вышла, муж ей работать не велел. Приходила, хвасталась вот таким кольцом, – официантка фыркнула и показала пальцами нечто огромных размеров.
– Ясно, – растерянно протянул я.
– Пообедать не хотите? Или винца? – она кокетливо взглянула на меня.
– Спасибо, нет.

Итак, замуж… Так, значит, это у неё была прощальная крымская гастроль. Вот это да.

И я задумчиво поплёлся прочь по безлюдному вечернему проспекту.