Пять лет назад я переехала к мужу в двушку в хорошем доме, доставшуюся ему от покойной бабушки. Бывший военный городок, по советским меркам элитное место. К чему такие подробности? Я сама росла в таком же «военном» доме с бабушкой и дедушкой – там все знают не только прошлое и настоящее каждого соседа, но и его мысли и чувства. Вот в такой дом я и переехала.

Мы сразу завели щенка, золотистого ретривера. Соседи ему дружно умилились и при каждой встрече спрашивали, когда славный пёсик станет совсем большим, как громко сможет лаять, на сколько этажей его будет слышно?

Моя идиллическая жизнь на новом месте закончилась через месяц, и оборвала её соседка с пятого этажа. Она долго и настойчиво звонила в дверь, а когда я открыла, предъявила обвинение в том, что, по поступившей к ней информации, мы с мужем систематически выбрасываем мусор со своего шестого этажа.

Сначала я не поняла, что за тип человека передо мной, и попыталась пояснить: нам нет никакого резона мусорить на цветник покойной бабушки, для этого есть мусоропровод в шести метрах от входной двери. Но соседку аргументы не тронули.

О соседке. Женщина лет пятидесяти, интеллигентно-стервозного вида с презрительно поджатыми губами, вроде бы преподаёт иностранный язык. Любит делать замечания – любые, всем. Например, дворнику Махмуду, который бесит соседку тем, что в ливень прерывает уборку и прячется в подъезде.

– Работай, Махмуд, работай! – говорит соседка и не успокаивается, пока не убедится, что дворник покинул подъезд и успел промокнуть.

Или вменяет в вину живущей в нашем подъезде старушке-чекистке, что та недопустимо много дышит свежим воздухом. При встречах со старушкой проницательно на неё смотрит, прямо буравит взглядом.

Конечно, она одинока. Потому что в радиусе пяти метров от неё дохнут кровососущие насекомые, вянет сильнейший аллерген – амброзия – и трезвеет сантехник управляющей компании. Мужчине рядом с ней физически не выжить. А никто и не пытается.

Где-то в Москве у неё есть любимый единственный сын. Он женат, и неведомой невестке сочувствуют все, кто знаком с соседкой.

Первая же битва под лозунгом «Так вот кто много лет гадит под окнами всей шестиэтажки! Позор!» закончилась моим полным поражением. Я не смогла вставить ни слова. Смысл её появления у нас на пороге был только в том, чтобы хорошенько поругаться.

Да, она выиграла бой, но всё же я не проиграла войну. В тот же день, а также ежедневно в последующие две недели я выбрасывала пакет с отходами в мусоропровод. Но сначала спускалась на этаж ниже, звонила соседке в дверь и, потряхивая мешком перед её лицом, говорила:
– Обратите внимание, никакого метания с балкона, дисциплинированно несу в мусоропровод. Отметьте это в своей записной книжке: восьмое ноября, шестнадцать тридцать, пятьдесят вторая квартира выносит мусор куда следует.

Через неделю она перестала мне открывать, сказав, что с нашей семьи сняты все подозрения, и попросила больше к ней не приходить и мусорным мешком перед носом не трясти.

Я общалась со многими потерпевшими соседями. В частности, парень из квартиры напротив, выполняющий для Родины секретные задания за её пределами, в свои недолгие наезды слёзно просил меня не раскрывать его инкогнито соседке снизу. Так и говорил: я лучше не буду включать свет в тёмное время суток и пораньше лягу спать, чтобы ни малейший шум меня не выдал. Лишь бы не видеть соседку, которая сразу же появится с длинным списком претензий. Это слова 30-летнего офицера, которого боится Пентагон!

Интеллигентнейшая соседка справа только на три дня прислонила к стене на нашем этаже остатки сайдинга от обшивки балкона, но этого хватило, чтобы их «сфотографировала» добровольная разведчица с пятого этажа и пригрозила безответной Нине Алексеевне, что не позволит ей захламлять наш шестой этаж: вдруг ей в случае пожара придётся эвакуироваться на крышу, а тут пять штук панелей сайдинга!
Серьёзность своих слов скандалистка подкрепила кляузой в три инстанции и пообещала прийти на следующий день и проверить исполнение.

У девушки-хохотушки со второго этажа бдительная соседка пыталась выяснить, кем приходится мужчина, периодически остающийся у той на ночь. Девушка обладает прекрасным чувством юмора и устойчивой нервной системой, поэтому доложила, что и ей мужчина сначала показался подозрительным. Поэтому она лично его проверила и выяснила: отличный мужик во всех отношениях.

Очень обаятельному одинокому полковнику с третьего этажа наша соседка ставила прямо на порог пустые бутылки из-под крепких алкогольных напитков и всем по секрету говорила, что он, оказывается, тихий алкоголик. Полковник из-за наветов страдал интеллигентно: не в его правилах было прилюдно скандалить с одинокой стареющей женщиной. Однажды сказал мне с грустью:
– Знаете, а ведь я вообще не пью, и эти пустые бутылки мне под дверь подкидывают. Я порядочный человек.

Новым жильцам с первого этажа мегера в категорической форме заявила, чтобы те в ближайшее время и думать не смели о пополнении в семействе, потому что подъезду хватило грохота от их переезда. Это озадачило нового соседа, а особенно его беременную жену.

Старушке с четвёртого этажа, снабжающей весь подъезд фруктами со своей дачи, в ультимативной форме было запрещено впредь этим заниматься, так как она не получила санитарную бумагу на крыжовник и не платит с вырученной тысячи налог.

Можно привести ещё сотню примеров угнетения жильцов. Но люди в доме интеллигентные, потомственные военные, поэтому молчали и лишь украдкой жаловались друг другу, умоляя не передавать претензии соседке и настраиваясь на долгие годы притеснения.

И тут на прошлой неделе собрались мы как-то на прогулку в расширенном составе: я, мой сын Максим Максимыч, его габаритный велосипед и собака Ральф, известный баскервиль-людоед. Ждём лифта, а тот всё занят и занят. Кто-то что-то в него грузит и возит вверх-вниз, блокируя его на время выгрузки-погрузки.

Я решила попросить сделать паузу. Спускаемся – и что же видим? Грузчики выносят и заносят коробки в квартиру нашей «любимой» соседки!

У меня затрепетало сердце: наконец-то представился законный повод устроить скандал соседке! Настойчиво позвонив в её дверь, я на вопрос: «Кто там?» – с ледяным презрением сообщила, что их действия мешают мне с ребёнком, собакой и велосипедом с комфортом выйти из подъезда. Я настраивалась на продолжительное выяснение отношений, я их жаждала.

Но вот дверь открылась, и на пороге совершенно неожиданно показался наш обаятельный полковник в рабочей одежде. Весь коридор был заставлен большими сумками и коробками. Я даже растерялась.

Хитро улыбнувшись, словно и впрямь что-то принял, полковник сообщил: Ангелина Павловна переезжает, то есть покидает наш дом. И он оказывает ей в этом всяческое содействие. Но сейчас попросит рабочих сделать паузу в работе и отдаст нам лифт.

– Не надо паузы! – закричала я. Как будто Ангелина Павловна могла за минуту передумать. – Пусть переезжает! Только вы проконтролируйте, чтобы уж наверняка.

Такого душевного подъёма и единения жильцы нашего дома не испытывали с 9 мая 1945 года.

Сосед-контрразведчик стал не просто со стуком закрывать железную дверь своей квартиры, а, по слухам, расхрабрился до того, что привёл кого-то из женского пола домой с ночёвкой. До этого у него были с амурами большие проблемы. Потому что соседка снизу отлавливала его с барышнями ещё на подходе к дому и кричала на всю Пионерскую, что он весь год ежедневно её заливал.
Девушка-хохотушка со второго этажа сказала, что теперь пустится во все тяжкие и активизирует личную жизнь, а прямо сегодня купит шампанское.

Ещё мы предчувствуем радость участкового, когда он узнает, что «главная по движению» на подведомственной ему территории больше ничего активизировать не будет. Он надолго запомнил, как по наводке нашей соседки-следопыта пытался проверить личность моего мужа на предмет его криминального прошлого и настоящего.

Но Ангелина Павловна не была бы нашей «любимой» соседкой, если бы накануне переезда не оставила последнее слово за собой.
К дверям подъезда был прикреплён листок с призывом ко всем нашим собачникам и кошатникам добровольно кастрировать, стерилизовать, а лучше усыпить свою живность, потому что в подъезде вонь, шерсть клоками и окурки. Как окурки связаны с кошками и собаками, неизвестно. Финальная фраза звучала так: «А Ральф с шестого этажа вообще ср…т на четвёртом!»

Перед отъездом Ангелина Павловна сообщила, что, пока сын оформляет для неё ипотеку на приобретение однушки в центре Москвы, она поживёт с ним и невесткой.

От лица нашего дома, нашей улицы и управляющей компании, ближайшего магазина «Дикси», аптеки «Будь здоров» и киоска «Союзпечати» мы хотим сказать невестке:
– Но пасаран!