Вули, как все собаки породы хаски, была создана природой для проживания на севере, в районе беспощадных морозов и леденящих ветров. Для этого хаски снабжены густой тёплой шерстью с хорошо развитым подшёрстком (на случай низкой температуры), коренастым и компактным телосложением (для перемещения по бездорожью), большой выносливостью (иначе на севере не выжить). По прошествии многих-многих десятков лет эти собаки распространились по всему миру, в разных климатических поясах, что вполне оправданно, учитывая их прекрасный характер и неприхотливость в быту.

Когда в нашей семье приняли решение завести четвероного друга, а случилось это около восьми лет назад, выбор пал на собаку породы хаски по причине её незлобивости и приятного внешнего вида.

Щенок был выбран, оплачен, привит и доставлен в место своего постоянного обитания. Вули росла быстро, весело и беспечно. Проблемы начались, когда она достигла возраста половой зрелости.

Как и всякой взрослой самостоятельной женщине, Вули требовалось самой обустроить своё жилище. Выражалось это в бесконечных подкопах и подгрызах. Было раскопано всё, до чего дотянулись её мощные лапы. Ни красота садовых цветов и культурных кустарников, ни запрет выходить на грядки не остановили её подрывную деятельность. Баба Вера пыталась Вули уговорить, вразумить, запугать. Даже шантажировала. Но инстинкт брал своё, и собака продолжала копать. Денно и нощно, неустанно, как собачий потомок великого Стаханова.

Поняв, что собака копать не перестанет, баба Вера пошла по иному пути – перестала вести диалог, а воспользовалась своим правом вето. Вето было наложено на клумбы, огород, придомовую территорию и выражалось в возведении стен, ограды и разнообразных дверей и калиток. Собака была безутешна. Возможно, именно в тот момент она стала понимать, что не вполне самостоятельна и очень зависима от внешних обстоятельств.

Первое жизненное разочарование отразилось на поведении. Когда Вули не смогла решить проблему, она, как делают многие в её ситуации, стала её заедать. Недовольство собой росло, и росла потребность в калориях. Вули стала заложницей порочной цепочки: еда – улучшение настроения – взгляд на себя со стороны – расстройство – еда. Ради еды Вули готова на всё. Увидев сочную косточку, она способна сплясать сложный танец северных аборигенов. Может спеть невпопад, полаять и скосить глаза на пышную булку. Может упасть ниц и жалобно выпрашивать горсть семечек. Даже готова позволить её расчесать, если в конце процедуры обещана съедобная награда.

Как уже было сказано, Вули страдает от лишнего веса. То есть она-то считает себя вполне ничего – страдает наша тётя Люба.
– Вы загубили собаку, – горько вздохнула она, когда впервые увидела располневшую Вули. – Совести у вас нет, срочно сажайте её на диету и побольше занимайтесь с собакой спортом!

Диета была скорректирована, а спорт так и остался чем-то недостижимым. Но даже несмотря на правильное питание, Вули похудела ненамного. И это неудивительно – ну кто может отказать собаке, когда она так умильно просит добавки? В результате Вули регулярно подкармливают все члены семьи, но в тайне от других.

Её нельзя не любить. Очевидно, это самая добрая собака в мире. Кто-то из домашних однажды сказал:
– На нашем заборе нужно повесить табличку: «Осторожно, незлая собака!»

Вули любит всех. Любит преданно, нежно, непоколебимо. Неважно, живёте вы с ней в одном доме или пришли с просьбой проголосовать за достойнейшего человека на выборах в городской совет, – вы ей одинаково приятны. Вы будете обнюханы, облизаны и внесены в базу порядочных людей, достойных самого нежного внимания. Поэтому Вули – главный друг детей. Они могут делать с ней всё что угодно, за исключением попыток отобрать у неё еду, этого собака не прощает. Летом можно кататься на ней верхом, пока позволяет комплекция, зимой – запрягать в детские санки. В общем, наша Вули – мягкая, добрая, тёплая. Такая настоящая, со всеми своими прихотями и женскими слабостями.