В публикации психолога нет послания к людям, имеющим проблемы со здоровьем. А как же они? Что должны делать для естественного слияния с окружающими, как строить отношения? Ведь их поведение тоже имеет значение.

Так получилось, что меня пригласили в школу, чтобы я заменила учителя четвёртого класса, пока она болеет. Я внутренне помолодела на двадцать пять лет! Обрадовалась и с головой ринулась в работу, стала вспоминать, что делала, когда в молодости преподавала в начальных классах.

Завуч предупредила, что в классе учится мальчик, у которого в связи с онкологией ампутирована стопа. Он почти три года находился на индивидуальном обучении – учителя приходили домой.

И вот родители этого мальчика взвыли – ребёнок перестал их слушать, в доме всё подчинялось его желаниям. Капризы, истерики, ссоры. Родители пришли в школу: помогите! Пусть сын учится с обычными детками, пусть приспосабливается, больше нет сил жалеть сына и смотреть, как он превращается в махрового эгоиста. Мама со слезами рассказала: дошло до того, что сын стал поднимать на неё руку.

В классе Ваня (назову этого мальчика так) отличался от других ребят тем, что был гораздо выше и шире их. За партой с ним сидел Игорёк, и чуть что не так – Ваня всей своей массой выталкивал Игоря с сидения на пол. Начинался крик. На мои замечания Ваня не реагировал, отвечал: «А вы мне не указ». Это в четвёртом-то классе!

Мог улечься и лежать на сиденьях, под партой, не работая на уроке. А когда я сфотографировала его, лежащего, на телефон, чтобы показать родителям, он взбесился – забросил рюкзак на плечи и умчался из класса домой. Хорошо, что пока ещё он уходит домой, а не к дружкам.

Я позвонила маме – Ваня был уже дома, они живут рядом. Вызвала маму в школу.

Сразу после этих событий дети стали рассказывать мне, кого и как Ваня обижал. Одного побил, другого пнул протезом в живот, третьего таскал за волосы, четвёртого обматерил, у пятого отобрал собранные каштаны.

– Дети, – говорю,– я понимаю, что вам обидно. Но давайте забудем все обиды, старые и новые. Простите их не только Ване, но и друг другу. Пусть у нас в классе будет великая амнистия.
– А что это такое? – раздались голоса.

И я рассказала, отступив от темы урока. А потом мы поимённо голосовали: кто согласен и принимает условия мирного соглашения. Всем стало хорошо, я видела это по лицам детей.

Но назавтра пришёл Ваня и снова начал с тычков. Мои уговоры и рассказ о вчерашней амнистии не принял. А тут и мама Вани пришла разбираться. Оказывается, она вчера звонила Ваниному однокласснику, и тот сказал, что учительница, то есть я, посоветовала не дружить с Ваней. Это он так понял мои слова о том, что если Ваня начинает задираться, лучше отойти в сторону подальше от него.

Боже милостивый, помоги! Вот они, прелести замены другого учителя – оно мне надо?

Пришлось беседовать, благо у меня были два «окна». Во время английского и информатики мы говорили с мамой о том, что она «сдала» Ваню в школу для исправления, а сама поддерживает его эгоизм, взращённый дома на почве инвалидности мальчика. Вроде бы она услышала мои советы. Ушла, обещала прислушаться. Посмотрим.

Потом мы с Ваней вдвоём поговорили по душам. Впервые за месяц он услышал меня. Рассказывал, что хочет дружить с детьми, но они избегают его. Пришлось объяснить, что насильно мил не будешь, нельзя заставить дружить, применяя физическую силу. Надо быть спокойнее и мягче с одноклассниками. Не кичиться силой, делиться с ребятами мячиком на переменах, а с соседом по парте Игорьком – учебником на уроке. Не толкать его, не обижать, а защищать. А для начала протянуть руку и сказать, что был неправ.

А ещё пришлось сказать мальчику о том, что я чувствую: Ваня в душе хочет, чтобы его любили и дружили с ним, но не забывали о его особенности, как бы делали уступку, а значит, подчинялись ему. И он с этим согласился.

Вот так. Похоже, Ваня пока ещё не в состоянии забыть о своей инвалидности и справиться с проблемами, которые она порождает. И я не уверена, сможет ли справиться в будущем. Не помешает ли ему это стать обыкновенным парнем, учиться, работать, создать семью и быть счастливым? Сможет ли мама не мчаться в школу по первому же звонку от сына, чтобы защитить его?

Пока что основная цель моей работы – создание дружеских взаимоотношений в классе, где учится особенный ребёнок. И только потом – качественная подача учебной программы.

Моя трудная «замена» скоро закончится, к ребятам вернётся их учительница. Потом будут учителя средних и старших классов. Но всё это в жизни Вани – лишь временно. А для мамы и папы Ваня – на всю жизнь. И для себя самого он тоже навсегда. Сможет ли он прислушаться к советам учителей, побороть эгоизм и адаптироваться к жизни в обществе? Будет ли ему комфортно рядом с другими людьми? Процесс-то многосторонний.