Нашему младшему сыну сейчас девятнадцать. Уже давно, лет с тринадцати, он связался с неправильными компаниями. Вообще у него всегда было много друзей-приятелей, в том числе и хороших ребят, но постепенно они перестали с ним общаться. Зато такие, с которыми он ищет приключений и сигарет-выпивки, – эти остались и «размножились».

А ведь в детстве он и спортом увлекался, и на каток мы ходили всей семьёй, и на лыжах он катался со школьным дружком, и на горках, и на велосипедах, и на роликах гонял с превеликим удовольствием.

Хватало у нашего сокровища проблем со здоровьем, пришлось много раз сходить с ума от его травм. И аппендицит, и переломы, и внезапно возникшее заикание – чего только не было. Но мы преодолевали все проблемы.

Занимался сын и в ансамбле, мы ходили на его концерты. А как классно он плавает и ныряет! Мы много раз ездили семьёй в отпуск, и даже за границей отдыхающие любовались сыном, аплодировали ему. И внешность, и фигура у него – просто загляденье.

Но вот характер у сына всегда был не сахар. Нам много раз говорили: это у него переходный возраст, перерастёт. Но мы-то знаем, что и в раннем детстве были проблемы: кровоизлияние в оболочку мозга при рождении, до двух лет совсем не говорил, ходить начал в год и три месяца. Перед школой речь полностью выправили, три года сын учился прилично, участвовал в мероприятиях. А потом поменялись педагоги, и больше в школе на собраниях мы о сыне ничего хорошего не слышали.

Думаю, в наших школах теперь нужны и важны только те, кто участвует в олимпиадах и конкурсах. А дети, которые учатся на тройки-четвёрки, да ещё доставляют хлопоты своим поведением, – их как бы нет, и все только радуются, когда они после девятого класса уходят в техникум.

Вот и наш сын не очень-то старался и сразу заявил, что пойдёт в техникум. Но учился там плохо, ленился, заниматься дополнительно его не заставить.

Нехороших друзей прибавилось; каждый вечер сын проводил на улице. Одно время начал обманывать нас с деньгами, утаивал сдачу. Иногда стал приходить выпившим. Много раз я с ним говорила на эту тему, у нас было взаимопонимание. А вот муж никогда не был с сыном особенно близок, такое впечатление, что отцу не хочется напрягаться, чтобы понять мальчика, он надеется на меня – мол, сама во всём разберусь, всё улажу.

Дальше – хуже. Выросли и сын, и его друзья, а в наше общество пришёл такой ужас, как курительные смеси, так называемые спайсы. Сын втянулся в этот кошмар, и с прошлой осени мы не живём, а мучаемся. Этими спайсами он разрушил своё здоровье, не раз ему становилось плохо прямо на занятиях, в техникум вызывали «скорую», увозили его в больницу, но после капельниц отпускали. Врачи ведь не могут диагностировать, что причина в отраве.

В нашем городе эта беда коснулась почти всех учебных заведений. Куда только сына не вызывали – в Госнаркоконтроль, полицию. Он терял документы, телефоны, вещи. И ведь мы прекрасно знаем тех, кто приглашает его покурить, но бороться с этим невозможно. Иногда сын около месяца не принимает дряни, а потом снова начинает.

Из техникума его отчислили, в армию не берут: по результатам обследований у него проблемы с сердцем и неустойчивая психика. Сейчас сын не работает, хотя обещает устроиться. Когда он в нормальном состоянии, то помогает мне дома и на даче, мы общаемся без проблем. Но вот опять приходит невменяемый – и всё, мои руки опускаются.

Я в полном отчаянии, всё чаще думаю, что больше нет смысла жить. Никакой радости от дачи, от поездок в отпуск, ничего уже не хочу.

Сама лечусь второй год, ходила к психотерапевту, принимаю таблетки. Сын всё больше становится похожим на бомжа, которому ничего не надо: пришёл домой, поел, сходил в туалет, посидел за компьютером, поспал, поел…

Месяц вроде всё было спокойно, искал работу, но говорит – никуда не берут. Я стала снова похожа на человека, но вот три дня назад друзья опять его позвали, и в результате ему стало плохо на улице, прохожие увидели трясущееся тело, вызвали «скорую». Ночью после капельниц пришёл домой.

Говорить с ним невозможно. Только скажем что-нибудь про спайсы, орёт: «Не напоминайте мне!» А во что превратил нашу жизнь – не думает.

Сегодня сказала ему:
– Если будешь дальше так себя вести, убирайся и не возвращайся, пока не начнёшь нормальную жизнь.

А он мне:
– Сама убирайся! – и матом стал крыть. В общем, кошмар.

Вечером пришёл неадекватный, на наш вопрос ответил: мол, глаза у него не красные, и спиртным от него не пахнет, значит, ничего не пил и не курил дряни. Но ведь он в полном неадеквате, и мы это видим!

Может быть, я написала не совсем логично и не всё понятно. Просто хочу сказать, что мы очень любили нашего мальчика, а то, во что он превратился, пугает настолько, что мозги отказываются это воспринимать. Я живу как во сне. Внутри всё окаменело.

Галина Ивановна, если сможете ответить, буду рада. Любую критику выдержу, только всё равно не верю, что это со мной на самом деле происходит. Никому не пожелаю такого ужаса. Подписываюсь не своим именем, простите, боюсь – узнают.


Комментарий психолога

Олюша, какое замечательное имя вы выбрали. Как будто знали, что я люблю ласкательные формы имён, они мне приятны, я сразу благожелательно настраиваюсь к человеку, который называет меня Галочкой, Галушкой.

Ещё мы с вами очень похожи: когда попадаем в сложную ситуацию, нам хочется, чтобы нас пожалели. Причём я так же, как и вы, подаю этот запрос на жалость завуалированно, не требую прямо: «Ты меня пожалей!» – а рассказываю, как мне тяжело. Олюша, можно быть к себе снисходительной, немножко и недолго себя пожалеть, пожить как во сне. Но спрятаться в сон навсегда не удастся, проснуться всё равно придётся. И надо отметить, что чем раньше, тем лучше.

Вашу проблему не удастся заспать, сама-то она не дремлет, а набирает обороты. Поэтому, Олюша, давайте проснёмся и возьмёмся за дела – а они нам предстоят трудные и долгие, и отстраниться вряд ли удастся.

Одна мать, у которой сын пристрастился к наркотикам, выгнала его из дому, не открывала дверь. Ну и что? В квартиру его не пускали, но идти-то ему всё равно было некуда, и он спал на полу перед дверью. Там и умер. Какая страшная история, скажете вы, неужели нет выхода? Есть, и даже несколько. Но вначале поговорим о том, почему такое случается, как и у кого возникает потребность в курительных смесях, наркотиках, алкоголе, всяких разных играх и тому подобном.

Есть предположение, что у людей, подверженных разного рода зависимостям, мозг не вырабатывает – или вырабатывает недостаточно – биологические вещества, в частности допамин, которые дают нам ощущение наслаждения от какой-то деятельности.

Полагаю, что это верное предположение. Вот я, например, испытываю удовольствие от того, что сегодня что-то сделала, написала, убралась в квартире, кому-то что-то подарила. Иногда даже бывает восторг, когда мне удалось что-нибудь очень трудное, или что-то поняла, или в себе что-то победила. Значит, мозг награждает за выполненную работу, а потому мне хочется что-то делать, узнавать что-то новое. В итоге жизнь наполняется делами, знаниями, помощью другим.

Вы, Олюша, тоже, наверное, даже падая от усталости на своих грядках, вечером испытываете удовлетворение от того, что многое успели сделать. И такие люди, как мы с вами, равнодушны к азартным играм, и алкоголь нам не нужен.

Но рождаются на свет люди, у которых мозг эту порученную ему работу не выполняет, не вознаграждает за учёбу, за добрые дела. А награда человеку требуется. И если нет естественного вознаграждения, эти люди, Олюша, просто вынуждены перейти на искусственные средства. Без них жизнь пуста. Эту пустоту и заполняют, например, спайсы.

Так что, Олюша, нам с вами гордиться нечем – просто повезло, что с нашим организмом всё в порядке. А люди с разного рода зависимостями часто совсем не виноваты. Мне кажется, это целиком и полностью относится к вашему сыну – вы же упоминаете о том, что в детстве у него были органические поражения мозга.

Теперь перейдём ко второму пункту нашего разговора, задачей которого является понимание. Может ли человек, имеющий физиологическую патологию, самостоятельно справиться с зависимостью? Олюша, вы знаете, я для себя вот что решила. Прежде чем выдвигать какое-то требование к другому человеку, надо попробовать выполнить что-то подобное самой. Самым сильным «наркотиком», по-моему, является еда, вернее, те добавки, которые делают её вкусной, – соль и сахар.

Представьте, что вам придётся навсегда отказаться от них, ничего не солить и не есть сладкого. Варёный рис без соли, картошка без соли и всякая другая, совершенно пресная пища. Не знаю, как вы, а если бы меня такого лишили, то вряд ли бы мне удалось сохранить свои нравственные принципы («не укради», «не убий»).

Если у вас достанет силы воли, предложите сыну заключить такой договор: вы полностью отказываетесь от соли и сахара, а он – от спайсов. По-моему, это честно. Но если парень на такой договор не пойдёт, тогда придётся принять то, что справиться с проблемой не в его силах. А это значит, проблему придётся решать родителям. Конечно, не просто печально, а трагично то, что ваш муж, получается, вам не помощник. Но уж такой он есть, вы сами его выбирали.

Расскажу вам варианты спасения таких детей – сколько бы лет им ни было, они всё равно дети, потому что очень инфантильны, – которые мне известны. И даже те, которые я наблюдала.

Мама и бабушка не выпускали из дома мою подружку, изумительного, талантливого человека. Она была алкоголичкой. Причём, как сама мне говорила, привыкание у неё произошло с первого же знакомства со спиртным. Удержаться она не могла, а потому не работала, не училась. Много играла на фортепьяно – она была чудесной пианисткой. Так бабушка и мама продержали её довольно долго, но всё равно она вырвалась из дома, сорвалась, спилась и погибла.

Ещё случай: родители мальчишки-наркомана тоже не выпускали его из дома, и, чтобы ночью он никуда не ушёл, отец спал под дверью. В этом случае результат положительный: прошло несколько мучительных лет, но к 26 годам парень поступил в лесотехническую академию, и всё наладилось.

Если есть средства, то с зависимостью помогут справиться специалисты. На дом приезжают врач и психотерапевт, убеждают юношу пролечиться и пройти реабилитацию. Но после лечения и реабилитации родителям необходимо сменить место жительства, оторвать зависимого человека от привычного окружения.

Вы упоминали о том, что сын с удовольствием помогает вам на даче. Возможен вариант переезда всей семьёй в сельскую местность, где нужно заготавливать дрова, ходить за водой, ухаживать за огородом и животными. Найти «дурь» в деревне сложно, а работы – непочатый край.

Наверное, вы слышали и о том, что существуют общины для заблудших душ. Ко мне приходила одна такая девушка, бывшая наркоманка, которая сама организовала подобную общину. Рассказывала, что они вылавливают наркоманов по подвалам, подъездам и привозят к себе в село где-то в Ленинградской области. Там, кроме труда, стержнем является вера, она даёт ощущение, что тебе помогает Бог. Ты не одинок, рядом твой ангел-хранитель, он поддержит, когда твои силы иссякнут. Ну и, конечно, рядом люди, которые для тебя будут живым доказательством, что справиться с зависимостью возможно.

Милая, дорогая Олюша, судьба приготовила вам тяжкое испытание. К сожалению, сейчас почти всем родителям приходится нелегко: компьютерная и игровая зависимость, спайсы, анорексия, а ещё – и очень часто – полное отсутствие интереса к чему-либо. Да, это общество потребления, и наша молодёжь, к сожалению, так ловко в него вписалась. Искренне сочувствую вам.