23 Февраля. К нам с мужем в гости приехали мои родители. А я замотанная – встала в пять утра, потому что овечка окотилась. Потом я пошла на работу, затем отпахала «третью смену» по дому. Но гости есть гости, поэтому – стол накрыт, музыка звучит. Одним словом, праздник.

Посидели, поужинали, выпили. Расселись в гостиной на диванах, чтобы ещё поговорить. И я, уставшая, разомлевшая девочка сорока пяти лет, вдруг стала жаловаться маме с папой, как сегодня утомилась, как навалились хлопоты-заботы.

Родители посочувствовали, покачали головами, мама даже обняла. Отец вышел из комнаты.

– Серё-ё-ёж! – жалобно обратилась я к мужу. – Помоешь посуду?

Дед не то что влетел – впрыгнул в комнату:
– И тебе не стыдно? 23 Февраля просить мужа с грязными тарелками возиться!

У меня натурально челюсть упала, я просто впала в ступор. То есть я вкалывала с пяти утра, из последних сил готовила праздничный ужин, и мне ещё должно быть стыдно?

Мой отец так и прожил жизнь, стыдя всех подряд, бесстыдно требуя к себе рабского, беспредельного внимания окружающих. Всё, что зарабатывал, он складывал, копил и потом пропивал во время запоев. Но всегда твердил: «Я работал! Я вас выкормил! Я вас выучил!»

Не прошло и месяца, как меня снова обвинили в бесстыдстве.

После работы стою на остановке. А там уже сидит наш местный маргинал, грязный мужичок-алкоголик, который часто матерится в автобусе, – видно, тоже на работу ездит. Увидев меня, он вежливым тоном задал бестактный вопрос:
– Извините. Скажите, пожалуйста, у вас есть сотовый телефон?

Обсуждать наличие телефона с человеком подобного сорта у меня желания не было, и я ответила:
– Не скажу.

Мужичишка помолчал, пошевелил своими подленькими извилинами и, наверное, решил меня уличить. Поэтому так же вежливо спросил:
– Извините, а скажите, пожалуйста, который час?
– Не знаю, – ответила я, не желая доставать мобильник.

А дальше этот человечишка сделал вот что – встал и зашёл за остановку.

Минут через десять я всё-таки достала телефон, чтобы посмотреть, сколько времени. Тут мужичишка выпрыгнул из засады и заорал:
– Ага! А говорили, что у вас нет телефона, а на самом деле есть! И вам не стыдно?

Почему-то мне не было стыдно, зато стало смешно. Я вспомнила своего артистичного отца, который тоже любитель выпить и умеет добиться обслуживания своей персоны, походя обвинив окружающих во всех грехах.

Честно, я даже не обиделась на этого маргинала, ведь я его не обманула. Мне было его жаль. Я вдруг увидела в этих карикатурах на мужчин маленьких капризных мальчишечек, зацелованных своими мамками-няньками, а потом брошенных на произвол судьбы.

И стало больно, оттого что один из них – мой отец.