Лично я с детства боялась, что мне вырежут аппендицит. Вернее, не самой операции, а того, что у меня начнутся проблемы с аппендиксом и я в результате умру. Страхи мои начались с четвёртого класса, когда ученик нашей школы умер от перитонита. Не знаю, почему он не говорил родителям о сильной боли в животе, а сами они ничего не заметили: целыми днями были на работе, мать – на ферме, отец – в поле. И только когда мальчик потерял сознание, его срочно отвезли в больницу. Но оказалось уже поздно, началось обширное заражение крови, спасти не удалось.

На похороны повели всю школу, хочешь не хочешь, а идти пришлось. Я была маленького роста, поэтому старшие ученики меня вытеснили вперёд. В итоге стояла недалеко от гроба. Ох, насмотрелась я на покойника на горе родителей, и втемяшилось мне в голову, что и меня саму непременно ждёт такая же смерть.

Днём как-то некогда было об этом думать, но как только ложилась спать, мои страхи поднимали голову. Лежала в темноте, прислушиваясь к своему организму, и мне постоянно казалось, что колет в правом боку. Нередко ужас так накрывал меня, что вскакивала с постели. В голове билась одна мысль: «Всё, я умираю!» Минуты текли за минутами, я понимала, что пока жива и ничего страшного со мной не происходит. Немного успокаивалась и снова ложилась в кровать. И так – ночь за ночью.

Не знаю почему, но я ничего не говорила маме о своих мучениях. Думаю, она нашла бы способ меня утешить. Когда я стала старше, то сама немного успокоилась, страхи отступили. Правда, в глубине души всё равно твёрдо знала, что у меня будет аппендицит и операции не избежать. Вот только когда?

И это случилось! Я училась уже в восьмом классе. Поначалу на слабое покалывание в правом боку не обратила внимания – была занята. Тогда по телевизору начался показ фильма «Цыган», и мои симптомы возникли как раз во время первой серии. Потом все бурно обсуждали перипетии фильма, взаимоотношения героев и с нетерпением ждали продолжения.

К началу второй серии покалывание стало заметнее, и я уже встревожилась. На третьей серии в боку кололо всё настойчивее, но я ещё надеялась, что оно «само пройдёт», ничего страшного. На четвёртый день поняла, что боль в боку уже нельзя игнорировать, она была хоть и не сильной, но настойчивой. И всё же я не решалась сказать маме – знала, что она запаникует, сразу же повезёт в больницу, а мне очень уж хотелось последнюю серию досмотреть, узнать, чем же там у Будулая с Клавдией всё закончится. Решила молчать как партизан. Но мама, придя вечером с работы, сама заметила моё беспокойство и вцепилась как клещ:
– В чём дело? Почему ты так выглядишь? Что болит?

Эх, ей бы следователем работать! Пришлось рассказать. Мама перепугалась, тут же отправила отчима за фельдшерицей. Та меня осмотрела, живот пощупала. Сказала, что нет явных признаков аппендицита в виде тошноты, рвоты, температуры, но всё же посоветовала везти в больницу – мол, анализ крови покажет. Отчим пошёл искать машину, а мама стала собирать мои вещи. Я же сидела в уголке и ругала себя:
– Вот дура, не могла потерпеть, теперь и фильм не досмотрю!

В больницу мы выехали уже поздно вечером, до райцентра около ста километров, да по зимней дороге, да на грузовике, да ещё шофёр пожилой и медлительный, тащились почти два часа. В приёмном отделении оказались почти в полночь. У меня взяли кровь, и экспресс-анализ показал воспаление. В общем, мои страхи по поводу аппендицита наконец-то подтвердились, операцию решили делать немедленно. Отчим пожелал мне удачи и уехал, а я осталась сидеть в пустом полутёмном коридоре.

В больнице тишина, все больные и большинство персонала спали, и мне вдруг стало так страшно – чуть не разревелась. Но тут пришли немолодой уже хирург и медсестра и повели меня в операционную.

Мне не давали наркоза, сделали местную анестезию, поэтому я всё слышала. Правда, ничего не видела, так как перед лицом повесили простынку. Скажу честно: мне почти не было больно, а так как уже настала ночь, то очень хотелось спать.

Так я и лежала на столе в состоянии какой-то вязкой полудрёмы, и вдруг до моего слуха донеслись знакомые имена: «Клавдия, Будулай». Сна как не бывало, и я стала прислушиваться к негромкому разговору медиков. Оказывается, хирург из-за своей предыдущей операции тоже не смог посмотреть последнюю серию фильма, и теперь медсестра ему подробно пересказывала. Вот удача, я всё же узнаю финал! Обрадованная, лежала тихо как мышка, дышала через раз, боясь пропустить хоть слово.

И так увлеклась сюжетом, что чуть не подпрыгнула, неожиданно увидев совсем близко лицо наклонившегося ко мне хирурга. Видимо, в какой-то момент он сообразил, что пациентка подозрительно затихла.

– Всё нормально? Спишь, что ли? – спросил он.

Я растерянно пробормотала:
– Нет, слушаю. Я последнюю серию не видела.

Доктор рассмеялся:
– Ах вот как! Значит, мы с тобой товарищи по несчастью.

Теперь медсестра стала рассказывать громче, обращаясь и ко мне тоже. Надо признать, она была замечательной рассказчицей, живо и подробно описывала сюжет и героев, воспроизводила целые диалоги. Перед моим мысленным взором возникали яркие образы и картины из фильма. В голове словно настоящее кино крутили.

– Всё, конец, – подытожил хирург.

И операция, и рассказ завершились одновременно.

– А ты молодец, даже не пикнула! – похвалил меня врач.

Да тут героизма особого не надо, мне же не до страданий было и вообще не до операции. Такой интересный фильм, последняя серия!

Меня отвезли в палату. И вот, лёжа в тихой и тёмной комнате, среди моих сонно посапывавших соседей, я была почти счастлива. А как же! Ведь и от давнего страха избавилась, и любимое кино, можно сказать, досмотрела.